Храм Святой и Живоначальной Троицы срублен, как в старину, без единого гвоздя. Материалом для него послужил алтайский кедр. Два нижних венца сложены из сибирской лиственницы. И это дань не только русской старине (первооткрывателями Антарктиды были российские мореплаватели), но и суровой природе материка. Другие материалы просто не выдержали бы здешних природных испытаний. На всех этапах создания храма, от проектирования до сдачи под ключ, приходилось искать и находить неординарные решения, привлекать дополнительные средства спонсоров и технические возможности предприятий. Так что маленькая изящная церковь в далекой Антарктиде многого стоит. И тем более приятно сознавать, что адрес ее рождения - Алтай. Историю удивительного храма рассказывают участники событий.
Начало
Петр АНИСИФОРОВ, руководитель проекта, председатель Алтайского краевого отделения Союза архитекторов России
- За четыре года с момента возникновения проекта полярный храм в Антарктиде стал уже легендой. С чего она начиналась?
- Все идет от Петра Ивановича Задирова. Он руководитель фирмы "Антэкс-Полюс". Его фирма занималась доставкой грузов в экстремальных условиях в недоступные точки, в том числе в Антарктиду, и он несколько раз там был. Он сам испытатель парашютов. И вот наблюдая за суровой жизнью полярников, изучая историю материка, он загорелся желанием построить в Антарктиде церковь в память о ее первооткрывателях и погибших исследователях. Нашел спонсоров и с благословения патриарха учредил благотворительный фонд "Храм в Антарктиде".
Мы с Задировым знакомы с начала 1990-х годов. Он тогда бывал в Барнауле по делам бизнеса и пришел в мою архитектурную мастерскую с конкретным предложением: спроектировать церковь для его родного села Новоникольского под Оренбургом. Церковь эту мы спроектировали вместе со Светланой Рыбак. А потом, так случилось, продолжили сотрудничество уже по поводу полярного храма. Наша мастерская победила в конкурсе проектов, проводившемся по всей стране. Именно на эскизном проекте Светланы Рыбак патриарх поставил крестик и подпись: "Согласен".
Отсюда начались следующие шаги: непосредственные встречи в Москве с потенциальными заказчиками. Обсуждали со специалистами, конструкторами, каковы возможные варианты в тех условиях. Я был назначен руководителем проекта. В 2000 году мы, 11 человек, поехали выбирать место. Задиров, представители второго заказчика - фирмы "Руян" (Москва), священник отец Георгий, который до этого 20 лет был капитаном судна, и другие. Мы знакомились с природными условиями и место выбрали - там, где замыкает ось чилийская взлетно-посадочная полоса и вход в бухту.
Выиграв конкурс, мы уже сами выбирали и материалы, и строителей. И так получилось, что все участники проекта согласились, чтобы работы были выполнены на Алтае, из алтайского кедра. Затем я здесь нашел строителей из числа людей, с которыми хорошо знаком. Церквей они никогда прежде не строили. Это был их первый храм. Только два парня, Владимир Корчуганов и Валерий Унучаков, делали купол в Чемале, собирая его из осиновых лемехов. Все остальные просто много занимались деревом и срубами деревянных домов.
В общем, сформировали коллектив, и началось строительство. Закупили дерево. За год построили. Но сразу не переправили. Потому что не получилось соединения с кораблем. А работы сезонные. Мы можем туда только в декабре попасть. А в прошлом году в сентябре разобранную церковь, цемент и оснастку для литья фундамента и прочий инструмент и вспомогательные приспособления для укрепления храма на пяти фурах увезли в Калининград, там перегрузили на научно-исследовательское судно "Академик Сергей Вавилов", и 1 октября храм, сопровождаемый будущим настоятелем отцом Каллистратом и главным инженером нашего проекта доцентом Алтайского технического университета Александром Шмидтом, отплыл из Калининграда к берегам Антарктиды.
Кругосветка
Александр Шмидт, главный инженер проекта
- Мы плыли на "Академике Вавилове" два месяца и восемь дней, преодолев в общей сложности более 26 тыс. километров с заходами всего в два порта: Бремерхавен (Германия) и Монтевидео (Уругвай). Если бы не научная программа, которую должно было выполнить судно, мы сумели бы пройти этот путь значительно быстрее. Но надо сказать, путешествие было увлекательное, приятное и полезное. В небе яркое солнце, вокруг, до самого горизонта, изумрудно-голубой океан. При проходе через экватор состоялся традиционный праздник Нептуна.
Во время путешествия на борту "Академика Вавилова" мне довелось не только сопровождать груз, но и выступить в роли члена избирательной комиссии по выборам в Государственную думу. А еще читать экипажу и пассажирам судна, среди которых были и иностранцы, лекцию о храме, истории его создания и исполнения. Ко мне как к инженеру было много технических вопросов. Поначалу люди просто не могли взять в толк: какое у деревянной церкви может быть инженерное, конструкторское сопровождение. Иными словами, зачем я нужен в этом проекте. Пришлось рассказывать, как сложно в условиях вечной мерзлоты залить фундамент, как важно закрепить на нем верхнюю часть, чтобы храм не унесло ураганными ветрами, бушующими в Антарктиде, и т. д.
Поволноваться за все время путешествия пришлось только дважды. В центре Атлантики на судне случилась какая-то техническая проблема, которая, к счастью, благополучно разрешилась усилиями экипажа, а пассажиры были вознаграждены за непредвиденную остановку купанием в Атлантическом океане. Представляете, под тобой глубина 6000 метров, а на горизонте то ли настоящие, то ли померещившиеся акулы! В конце пути нас застиг шторм. Тот самый шторм, в котором погибли несколько полярников из разных стран. Шлюпки с нашего судна и специально обученные люди участвовали в спасении. На подходе к станции нас ожидал еще один неприятный сюрприз: на рейде стояли два чилийских военных корабля. Подойти близко к берегу не было возможности. Но главное, сломалась баржа, на которой мы должны были перевезти на станцию 75 тонн груза. Выгрузка шла полтора суток. И мы, и встречавшие нас полярники безумно устали.
Зато на самой станции ждал приятный сюрприз: полярники откопали из- под снега с двухметровой глубины и отремонтировали имевшийся в их распоряжении трактор, который впоследствии очень выручал нас при сборке храма и который мы ласково прозвали Захаром.
17 декабря прилетела бригада троителей во главе с архитектором Кириллом Хромовым, и мы приступили к заливке фундамента и сборке храма. Это была адски трудная работа. Пока стояли белые ночи, ребята трудились по 12-13 часов в сутки. А наградой всем - прекрасный храм, о котором теперь знают люди всей планеты.
Озарение
Светлана Рыбак, архитектор проекта
- Какие чувства вы испытали, узнав, что свершилось, что храм освящен?
- Конечно, прежде всего гордость. И благодарность ребятам, которые работали на станции. Они очень серьезно, с душой и энтузиазмом отнеслись к делу. Мне очень хотелось быть рядом с ними. Но женщине трудно туда доехать. Тем более женщине, у которой двое детей. А ребята сумели сберечь мой замысел, несмотря на существенную корректировку проекта в плане технологической привязки к материалу и климату.
Большинство членов бригады не просто опытные строители- "деревянщики", а архитекторы, конструкторы. Моя особая благодарность бригадиру Кириллу Хромову. Это ведущий архитектор Горно-Алтайска, человек с опытом строительства из дерева. Он говорил мне: "Ты рисуешь церковь-барышню, а в Антарктиде суровый климат. Как же можно в туфельках на каблучках выпускать ее на суровый континент?" В дереве надо сделать не одну постройку. У меня только проекты были. А у него - и постройки.
- А как все начиналось?
- Мне сказали, что в Антарктиде погибло много российских полярников и что и сегодня условия работы и жизни на станции очень суровые. Прониклась этим очень серьезно, но поначалу отказалась от столь ответственной работы. Хотя до этого уже проектировала храмы - и совместно с руководителем мастерской, в которой тогда работала, Петром Ивановичем Анисифоровым (храмы для Косихи и Оренбурга), и самостоятельно (церковь Иоанна Богослова на пересечении улиц Шумакова и Балтийской в Барнауле и другие). Но тут всемирное дело. Отказалась. А потом возник образ и не давал покоя.
- Как приходит озарение?
- Это нам неведомо, это промысел Божий. Незадолго до Нового, 2001 года, под выходной, я сидела дома со своими дочками, младшей из которых не было еще и года. И вдруг представила себе первооткрывателей Антарктиды, сегодняшних людей на станции - и прониклась. Буквально за вечер села и нарисовала. Чисто внешний облик. Еще день заняла прорисовка. В понедельник я отдала руководителю мастерской свои эскизы, на которых впоследствии Патриарх всея Руси Алексий II начертал благословение.
Облик будущей церкви сложился сразу. Я представила 30-метровый холм на берегу залива, который виден всем подходящим судам, и решила, что это должен быть храм-памятник, храм-стела. Таким я его и начала проектировать. Хотя Петр Иванович находит сходство со сторожевой башней. Рисуя сторожевую башню, получаешь совсем иные эмоции, чем рисуя храм-памятник.
Задуманный мною образ от эскизного проекта до воплощения сильно изменился, т. к. в ходе подготовки рабочего проекта был очень важный этап. Петр Иванович слетал в Антарктиду на освящение места под строительство. Полярники рассказали, насколько там сильные шквальные ветры: люди натягивают между вагончиками на станции веревки и ходят, держась за них. Стройная красавица никак не хотела быть ниже, короче.
Но Петр Иванович как руководитель проекта требовал: "Ниже, ниже, еще ниже. Снесет!" В конце концов, я попросту взяла ножницы. Вместо 30 метров в высоту осталось 13. Тут я решительно сказала: "Все, ниже нельзя". Если где-то отнимать, в другом месте обязательно прибавится. Для гармонизации объема над входом разместила звонницу. И все равно остались у церкви и полет, и женское изящество.
Одним словом, сторожевой башней я бы ее никак не назвала. Храм-памятник. Очень красивый, гармоничный. В окончательном варианте смотрится великолепно.
В числе тех, кому выражают глубокую благодарность организаторы и исполнители уникального проекта, ПО "Барнаульский моторный завод", Барнаульский КЖБИ-2, фирма "Форант", Искитимский цементный завод, Алтайский технический университет.
Справка:
Материк Антарктида был открыт в январе 1820 г. русской экспедицией на парусных военных шлюпах "Мирный" и "Восток". Экспедиция проходила с 1819 по 1821 г. Руководил ею командир шлюпа "Мирный" адмирал Фаддей Беллинсгаузен (1778-1852), участник первого русского кругосветного плавания 1803-1806 гг. Командиром шлюпа "Восток" был адмирал Михаил Лазарев (1788-1851), совершивший за свою жизнь три кругосветных путешествия, впоследствии командовавший Черноморским флотом.
