О поездке в Горный Алтай
- В поездке "впитывала" каждый кустик, хотя тоже в неслабых местах живу. Но тут я увидела пейзажи и скалы, на которых могли происходить события из моих романов.
Товарищей духов мы ничем не обижали, никакой мусор после себя не оставили, вели себя как приличные люди. Ну и духи нам благоволили. Погода была прекрасная.
Обещали камнепады, но ничего на нас не упало. Разве что автобус чуточку шину проколол, но "дохромал" до шиномонтажа.
Что волнует молодых авторов
- Какие-то общественные, социально-значимые темы я не берусь вычленить. Молодые литераторы пишут в основном о личных, наболевших темах. У нас на пленэре (который организовало литературное агентство "Нео-Лит" - прим.ред.) была и космическая фантастика, и христианское фэнтези, и любовное. Была история с перевернутым миром, где сильные женщины властвовали над слабыми мужчинами и бытовая история, в которой нашлось место мистике и путешествиям во времени.
Я бы так сказала, каждый автор гонял своих личных тараканов. А такого, что вся страна об этом думает, а они воплотили — не было.
Критиковали мы беспощадно, но старались никого не обидеть. Хотелось указать автору на его недостатки, дать совет и стимулировать к дальнейшему творчеству.
Про писательскую смелость
- Я считаю, что человек (будущий писатель - прим.ред.) должен в первую очередь хотеть написать произведение. Напечатают — хорошо, не напечатают — еще напишем. Писатель состоит не только из пресловутого таланта, ему необходимо развивать работоспособность, тренировать нервную систему. Если случается чудовищная истерика или депрессия из-за малейшей литературной шпильки, то чего ты добьешься?
У писателя должна быть уверенность в правоте того, что он делает. Я не про правдоподобие, а про то, что его рукопись имеет право на жизнь. Чтобы человек мог вменяемо объяснить, почему он написал вот так, без всяких «мне кажется».
А если человек боится и стесняется отнести свое произведение в издательство — тогда зачем он начал писать?
Об "Игре престолов"
- Дело было в 2012 году, когда я шарилась по каналам и случайно наткнулась на этот сериал. Шли серии первого сезона. Обычно фэнтези смотреть невозможно — какие-то кольчужки из веревочки сплетенные, видно, что от балды люди сделали, ни о чем не задумываясь. А тут смотрю, что сделано все добротно, по-серьезному.
Уловила, по какому роману снят сериал, скачала все книги. Они оставили впечатление добротной крепкой прозы. Но смотреть, как перетекания тягостных ситуаций отразили киношники, не хочу, лучше другими душеполезными делами займусь.
По "Игре престолов" очень нехороший колокол прозвенел в интернете, когда началась тема с воскрешениями. Случайно наткнулась на опрос: "Кого бы вы хотели воскресить и снова видеть в сериале?" И с большим отрывом победил поганец-мальчишка, король Джоффри.
На нем глазу не на чем отдохнуть, персонаж из одних гадостей составлен. А на вопрос, почему его хотят вернуть, написали: "Охота посмотреть, что он еще выкинет". Я бы не хотела, чтобы мои труды с таким мнением читали.
То есть люди, может, в начале сериала за кого-то болели, а потом просто стали пари заключать — кто с кем будет, кто выживет, а кто нет. Вот такой калейдоскоп бесконечных смертей, насилия, предательства.
Каждая ситуация разрешается в сторону подлости. Хотя история знает непостижимые примеры благородства, чести. Нет, здесь это куда-то подевалось, один герой гаже другого.
О кино по славянскому фэнтези
- Снять можно все. Но если посмотреть, что наши уважаемые киношники выдают на-гора, то это сплошные слезы. Им дают все — и историю, и бюджет, а снимают такое, что хоть плачь, хоть матерись.
О западном фэнтези
- Иногда беру в издательстве "Азбука" переводы и вижу, что автор откровенно на две головы слабее меня точно. Не то что я заношусь, я просто говорю, что у нас совершенно недостойные книги переводят и печатают. Я могу это с фактами на руках доказывать.
Я как-то подошла к начальнику издательства и спросила, ну зачем мы такую лабуду переводим, а наших прекрасных авторов на западе не видно и не слышно. На что он ответил, что это сознательная зарубежная политика. Если им что-то понравится, они сами напишут ремейк на эту тему.
А если они будут переводить наши книги и знакомить с ними западного читателя, то как им после этого лепить образ иностранного врага?
Им хочется, чтобы Россия оставалась таинственной, неведомой, угрожающей, с которой неизвестно что может вылезти и их белые заборчики порушить.
О появлении жанра
- Я вообще начинала с исторических романов. Но нас, видимо, за несколько десятилетий приучили к тому, что в такой книге обязательно должна быть политика, экономика, мировое положение дел. При этом совершенно не учитывалась вера людей, их духовность, которые зачастую диктовали им движения противоположные, чем политика и экономика.
Я разобралась в менталитете древних людей и захотела их показать. В этот момент у меня вышла "Валькирия" - это абсолютно исторический роман, который загнали на полку фэнтези. Потому что там герою были даны мистические запреты, которые в этом народе давались будущим воинам. Он их нарушает, приближается к смерти, но все заканчивается хорошо.
Факт, что человек живет по своей вере, на современных читателей и издателей произвел впечатление фэнтези. Я сказала: хорошо, напишу вам тогда настоящее фэнтези, и вот там герои будут к богам обращаться, а они им будут отвечать.
Потом мне писали, что мои фэнтези историчнее некоторых исторических романов.
Об угнетении малых народов
- Когда моя мама лежала в больнице, на соседней койке была бабушка, которая постоянно что-то лопотала. Я ни слова не уловила.
Потом с ее дочерью в коридоре столкнулась и говорю: "Простите мое любопытство, но на каком языке ваша бабушка разговаривает?". Женщина немножко съежилась, оценивающе на меня посмотрела и сказала: "Мы вепсы". Это как довести народ надо было, чтобы человек побаивается и стесняется сказать, что он вепс!
О приметах
- Я в приметы не верю, потому что знаю, откуда у них ноги растут. Все очень объяснимо, а зачатки суеверного поведения, как пишет нобелевский лауреат Конрад Лоренц, присущи даже животным. Например, я обошел рощицу справа и поймал зайчика. Обошел слева — не поймал. Все, теперь я буду всегда обходить только справа — примета сформировалась.
О религии
- Религия и наука в принципе говорят об одном и том же, но на разных языках. Я люблю приводить такой пример. У нас на Кольском полуострове живут саамы. У них есть верование, что земля — это живое существо, тундровый покров — это ее кожа. И нельзя его ковырять — ей же больно будет.
На что современные люди сказали, мол, дурацкое суеверие и поперлись на вездеходах с гусеницами. Где прошла машина, на следующий год образовался овраг, потому что они своими гусеницами вскрыли "термос", в котором живет мерзлота. Так саамы это всегда знали! Просто выражали это другим языком.
Сказать, что я жутко верую славянскому язычеству, не могу.
Я их (языческих богов - прим. ред.) уважаю, как уважаю своих предков, которые им поклонялись. Хотя случались у меня в жизни мистические моменты, когда я убеждалась, что "оттуда" есть кому за меня заступиться.
Я уважаю православную и любую другую веру. Нет же религии, которая бы учила злу: все за любовь, добро, люди-братья. А в итоге мы что получаем? "Нет, наш бог божественнее!", "Нет, наша вера правильнее!".
Про игру на гуслях
- Когда сам за что-нибудь ручками подержишься, тогда в книге описание приобретает совершенно другие краски. Я исповедаю принцип, что если хочешь писать про гонщиков "Формулы-1", то элементарно газ со сцеплением путать не стоит.
Брат в моей книге (роман "Братья" - прим.ред.) становится гусляром. Инструмент моему герою очень помог, с их помощью он совершает подвиг, за который получает ранг витязя.
Я пошла к гусельным мастерам, потому что считаю, что исполнители так душу инструмента не понимают, как человек, который их мастерит.
Накаченная знаниями, я прибежала домой, схватила доску подходящую, которая лет 50 была подоконником в моей городской квартиру, стамеску (с деревом с детства люблю возиться). И дня через 3-4 у меня были живые работающие гусли.
Въехав в эту необъятную "гусельную" тему, я поняла, что надо по этому поводу что-то делать. Потому что это безобразие, когда русские люди совершенно не представляют собственный национальный инструмент.
Я принялась учиться играть на гуслях и поняла, что они могут не только "Во саду ли, в огороде". Пою на них песни собственного сочинения, народные, любимые военные. У гуслей уникальный тембр, они звучат как колокола.
Какие фэнтези читают на Алтае
По словам заведующей отделом абонемента библиотеки Шишкова Людмилы Цепляевой, популярность книг жанра фэнтези растет с каждым годом. Причем читают их все, "от пионеров до пенсионеров".
В топе самых популярных писателей планку до сих пор удерживает Джон Толкин, знаменитый автор трилогии "Властелин колец". Охотно читают «Хроники Нарнии» Клайва Льюиса, «Забытые королевства» Роберта Сальваторе, «Эрагон» Кристофера Паолини, сагу о Гарри Поттере Джоан Роулинг, цикл романов «Ведьмак» Анджея Сапковского.
Людмила Цепляева,
заведующая отделом абонемента библиотеки Шишкова:
В молодежной среде не утихает интерес к фэнтези вампирской тематики. Наиболее знамениты вампирские саги американок Стефани Майер («Сумерки», «Новолуние», «Затмение», «Рассвет»), Райчел Мид («Академия вампиров»), Лизы Джейн Смит («Дневники вампира»). Всплеск спроса на их книги рождается очередной экранизацией того или иного произведения. Впрочем, это характерно для всех без исключения книг любого жанра.
Отечественные писатели работают в разных поджанрах, у каждого свой лидер: у славянского фэнтези — Мария Семенова, у юмористического — Андрей Белянин, у романтического — Наталья Косухина, у любовно-юмористического — Елена Звездная. Подростки больше всего предпочитают фантастические произведения Дмитрия Емца.
-
Джордж Рэймонд Ричард Мартин (сага «Песнь Льда и Пламени»);
-
Стивен Кинг (цикл романов «Темная Башня»);
-
Нил Гейман («Американские боги»);
-
Терри Пратчетт («Благие знамения», книга написана в соавторстве с Нилом Гейманом);
-
Ольга Громыко («Профессия: ведьма»).
