Эту решительную женщину с волевым подбородком знает вся страна - от первых лиц государства до обычных телезрителей маленьких сел на окраине России. Это она на протяжении долгого времени вела передачи на Первом канале и на НТВ, демонстрируя необыкновенный такт, эрудицию и удивительное умение обаять самого капризного и нервного собеседника. Это она нашла в себе смелость удочерить детдомовского ребенка и не постеснялась рассказывать о радостях материнства на страницах газет и в телеэфире. Ее зовут Светлана Сорокина, и сегодня она - гость "СК".
На протяжении нескольких лет ведущая с удовольствием проводит мастер-классы для телекомпаний в разных городах страны, а месяц назад возглавила жюри Всероссийского конкурса регионального телевидения "Время действовать", который проходил на Алтае. В перерыве между просмотрами и обсуждениями работ Светлана нашла время, чтобы побеседовать с корреспондентом "СК" о свободе слова, политических играх, женских слабостях и воспитании детей.
Свобода слова пока только в регионах
- Ваши коллеги, члены жюри, во время конкурса говорили о том, что содержание федеральных телеканалов все больше напоминает содержание ТВ советского времени: они не смеют сказать ни слова против генеральной политики президента и правительства. И только в регионах еще можно найти СМИ, которые представляют собой островки свободы слова. Разделяете ли вы это мнение и как оцениваете дальнейшее развитие событий?
- Я часто езжу на подобные мероприятия и помню, что раньше Сибирь была представлена несколькими компаниями, которые выдавали сильную продукцию. В этот приезд мы в унынии, потому что уровень предложенных работ здорово понизился. Только томское ТВ-2 сохраняет независимость взгляда. Частные компании в регионах перестают делать новости - это становится невыгодным, и уходят в коммерческие проекты.
Правда, радует, что есть в регионах такие печатные издания, как "Свободный курс", такие холдинги, как "Алтапресс", на базе которого проходил конкурс. Стране пошло бы на пользу, если бы свободных медийных пространств было побольше. А то мы уже со смехом называем Томск и Барнаул "медийными аномалиями". Федеральное пространство в любом случае представляет собой куда более однообразную поляну, чем регионы. Радует только то, что это не исключает возможности прорыва, - в середине 80-х мы тоже не могли представить, что грядут перемены.
- Насколько вы сейчас свободны в своей работе?
- Я избалована тем, что, чувствуя себя свободной, долгое время получала от работы удовольствие. Сейчас я готовлю 10-серийный документальный фильм на Первом канале, работаю на радио "Эхо Москвы", и это позволяет мне быть довольной своей профессией.
Лукашенко, Горбачев, Ельцин и харизма
- Светлана, вы так много времени посвятили политическим программам, лично знакомы с огромным количеством первых лиц страны. Вам никогда не хотелось построить карьеру во власти?
- У нас мужская страна по самому менталитету. Женщина в России сама ставит себя ниже мужчины. У нас очень мало женщин во власти, особенно на высших этажах. Очень сложно представить себе женщину-президента, женщин все меньше в парламенте, что будет дальше - не знаю. Видимо, скоро надо будет действительно вводить какую-то пропорциональную систему, как уже предлагал Вешняков, чтобы по крайней мере в списочном составе партий было какое-то количество женщин представлено.
Я бы не смогла работать политиком. Хотя бы потому, что их часто подкарауливают и фотографируют в самом неприглядном виде. Женщин-политиков не щадят: чем смешнее и страшнее получится снимок, тем лучше. Поэтому либо надо быть человеком выносливым и плевать на все с высокой колокольни, либо быть универсальным, как Ира Хакамада, и фотографироваться в любом ракурсе и любом состоянии.
- Вам доводилось видеть за кадром и Жириновского, и Чубайса, и многих других одиозных персон нашего времени. Они, наверное, в обычной жизни ведут себя иначе?
- У политиков со стажем внешний имидж и бытовое поведение срастается, совпадает. Они в любой ситуации ведут себя и действуют так, как на экране. За молодыми политиками интересно наблюдать: сначала образ совсем сырой, потом маска прирастает. Бывают и контрасты: в частности, я сначала знала ныне погибшего губернатора Красноярского края Александра Лебедя как экранный образ - вояка, скажет, как отрежет. Когда он пришел на программу "Герой дня", оказалось, что Лебедь более живой, с чувством юмора, неплохо начитанный, разговорчивый, неодносложный. Но вот мы садимся в эфир, он замер, закаменел, стал говорить рублеными фразами. Видимо, кто-то ему посоветовал, что надо держаться в образе надежного вояки, так он и старался.
Иногда не понимаешь, почему люди идут за политическими лидерами. Но в процессе личного общения, за кадром, сам попадаешь под обаяние этого человека. Немногие политики обладают этим током. Это обаяние было у Горбачева, Ельцина, я общалась с ними. К президенту Белоруссии Лукашенко я относилась как к экранному, почти гротескному образу. А потом мы встретились… Через какое-то время я поняла, что сейчас я ему выложу секреты моих друзей! А он так внимательно тебя слушает, и ему хочется все рассказывать. И, что бы ни говорили о деспотичном режиме, я верю, что в Белоруссии, где чуть ли не каждый мог его лично видеть, у Лукашенко есть искренние поклонники.
- Вам часто приходится общаться с сильными, состоявшимися мужчинами. Наверное, вы легко опровергнете и миф о том, что настоящих мужчин становится все меньше?
- Ощущение такое, что личности-то есть, но они спрятались куда-то в тину и не видно их. Жесты, благородство, самозабвение - сейчас это редко можно увидеть. В том числе и в мужчинах вне политических игр. Может быть, это произошло, когда все стали пытаться зарабатывать, вырулить, приспособиться; кажется, что во многих мужчинах появилась какая-то мелочность. Широкой души мужчину найти сейчас сложно.
О потакании слабостям и заблудившемся аисте
- Мужчину вы искать не стали, зато два года назад нашли дочь. Теперь она уже взросленькая. Хотите ли вы, чтобы Тоня пошла по вашим стопам?
- К счастью, ребенок у меня тот самый харизматик малолетний. Она просто красотка и, мало того, уже понимает это. Любит выбегать на сцену, лишь только та появится на горизонте. С замиранием сердца думаю о том, кем будет моя дочь. Мне хотелось бы, чтобы в Тоне обнаружился конкретный талант, не журналистский. Потому что некоторые моменты моей биографии наводят на мысль, что лучше иметь какую-то другую профессию.
- Вы такая фаталистка, неужели и ваша блестящая карьера тоже развивалась стихийно?
- По судьбе да, абсолютно. Я не могу сказать, что верю в приметы, гороскопы читаю… Я верующая, но не воцерквленная. Но все время так получалось, что в жизни все происходило не так, как я хочу, планирую, - а независимо от моих планов. Даже с тем же ребенком. Я искала дочь долго, сознательно. Ничего не получалось. Я уже решила, что не могу найти своего человека, отчаялась, и в тот момент увидела Тоню. С первой же минуты я поняла, что это моя девочка. Где-то аист заблудился в облаках, а потом спикировал.
Вам кажется, что я такой танк бронированный и всегда во всеоружии? Неправда, я люблю полениться: бывают периоды, когда хочется завалиться, взять книжку в зубы, валяться, читать. Не могу себя заставить работать. Я сладкоежка, хотя это совсем не здорово. И вообще, моих сил не хватает на здоровый образ жизни и спорт. Слабостей у меня полно. Более того, я им потакаю.
