А мягкая линия для графика - это уж всяко не здорово. Плохо, проще говоря. Рука художника должна быть тверда и настойчива.
Мы встретились впервые на одном из весьма распространенных тогда собраний, которые еще не именовались "тусовками" или (смех!) party. Просто день рождения праздновался, что ли. Я собирался жениться, моя невеста прийти не смогла, и потому никакого особого интереса во всем происходящем у меня не было. Просто сидел, курил, пил дешевое белое вино и наблюдал за девушками. Она, кстати, весь вечер тоже сидела, скучая, в потертом кресле (цветочки и листочки пастельных тонов) и качала ногой. Красивой такой ногой, длинной и стройной, что было заметно даже несмотря на ужасно потертые и даже порванные (специально, т. е. аккуратно, на коленке) джинсы. Качала вот так: туда-сюда, туда-сюда.
Подумалось мне тогда: вот и символ, маятник этакий, универсальный измеритель времени и пространства. Стало быть, нога мне понравилась больше всего остального. Что, в общем, и справедливо, ибо ее хозяйка ничего особенного из себя не представляла.
Позже я узнал причину ее тогдашней меланхолии. Она ожидала, что на вечеринку явится некто Кирилл, состоящий при ней в официальных любовниках. Действительно, он был довольно красив, и она, как рассказывали, долго его добивалась - вплоть до того, что прошлась голой по конторе, в которой он работал. Тут уж, конечно, как устоять! (Сейчас он за границей, там женился, и, кажется, совершенно счастлив.) Но Кирилл не пришел, и довольно милый в целом вечер пропал даром. Если не считать знакомства со мной. (Но, как увидим далее, лучше не считать.)
Мы обмолвились буквально парой слов, ничего не значащих по обыкновению. Кстати, мне было этого достаточно, я заинтересовался ею почти всерьез и в том же стиле (почти всерьез) назначил ей свидание. Она посмотрела на меня снизу вверх (из кресла, не переставая качать метафизической ногой) и неожиданно серьезно согласилась. Тут же, естественно, на меня навалились сомнения - я вспомнил о невесте, о работе, о погоде (был февраль, довольно слякотный и холодный). Но отступать было некуда, и через день я стоял под известными всему городу электронными часами, даже размышляя (по-прежнему почти всерьез): а не купить ли цветов? С одной стороны, это нанесло бы моему бюджету ощутимый урон (я уже готовился к свадьбе), с другой - может, и свадьбы никакой бы не было. То есть меня, пожалуй, больше пугала мысль о предстоящей женитьбе, нежели радовал возможный роман с Ней.
Разумеется (ко всеобщему удовольствию), она не пришла.
И вот прошло семь лет. Все это время я не упускал ее из вида (что в нашем городке никакого труда не составляло), но не приближался даже на расстояние взгляда (выражаясь образно), тем более не возобновлял своих попыток.
Случай свел нас вновь на той же квартире, по тому же поводу - день рождения жизнерадостной хозяйки. И даже кресло было все тем же (что самое неприятное, ибо такое повторение, как показывает практика, чревато самыми непредсказуемыми последствиями!). Я снова сел напротив (а вот вино явно стало хуже) и принялся разглядывать Ее, ничуть не стесняясь глупых гостей.
О, она изменилась за это время! Постарела, подурнела, потеряла тот неуловимый отблеск в глазах - отражение ночника ли, костра, камина - отблеск, который я видел каждую ночь - во множестве вариантов, поз, ситуаций, мест - все эти никчемные, пропавшие даром, не давшие ничего (за исключением описываемого) годы.
Что ж, одним разочарованием больше. А вот у хозяйки, бестолковой, но доброй, подросла вполне симпатичная младшая сестра. Пожалуй, стоит заняться ею всерьез.
Михаил Гундарин.
