В 1989 году за роман "Сатанинские стихи" писателю вынес смертный приговор аятолла Хомейни, и в течение десяти лет над Рушди нависала прямая угроза. Это был шок, раскол цивилизации, жесткое столкновение двух культур, война. Одни называли происходящее дикостью, другие же считали делом чести расправиться над оскорбившим миллиарды людей мерзавцем. В любом случае происходящее плохо соотносилось с буквой закона.
Подписанные два дня назад президентом поправки, защищающие от оскорбления чувства верующих, подводят под возможные гонения в нашей стране юридическую основу. Это очерчивание границ, которые нельзя переступать. Это кодекс похожей в чем-то войны. Но никакой цивилизованности и в нем нет, потому что согласно кодексу ресурсы распределяются неравномерно. Одни в качестве орудия получат хорошо тренированную охотничью собаку, а другие жестяного зайца на лоб.
Все помнят, что было прецедентом для принятия поправок. Но вряд столь внушительный процент населения, выступавший за уголовное преследование Pussy Riot, дружно вдавался в правовые тонкости, претензии их носили во многом эстетический характер: дуры, похабень, фу.
Но внесенные поправки вне эстетических категорий, и они отнюдь не о хулиганстве. Теперь можно попасть под статью, создав бесспорное произведение искусства и не призывая к насилию и экстремизму. Выходит так, что сегодня в нашей стране у любого есть юридическое право обидеться на произведение вроде романа Рушди и затребовать для автора наказания. Не разгромить с литературоведческих позиций, не громогласно возмутиться, а мягко ходатайствовать о лишении свободы.
Если большой художник создаст эпическое полотно, многоплановое, глубокое, красивое, всего лишь смея в его содержании резко критически разобрать православие, – это все равно фол. Никому ведь не придет в голову отрицать, что и "Сатанинские стихи" являются фактом искусства. "Если бы я хотел кого-то обидеть, – говорил их автор. – Я бы не стал тратить на это столько времени".
Сейчас нет смысла сгущать краски, вряд ли страну ждут массовые посадки "безбожников". Не будет, пожалуй, и широкого законоприменения. Но свободному высказыванию показали желтую карточку.
Желтая еще не удаление, но почему тогда спортсмены всегда окружают арбитра, галдят, размахивают руками с требованием предъявить ее? Потому что знают: следующий раз оппонент будет играть с оглядкой, уберет ноги, не пойдет в борьбу. И сегодня, боюсь, многие художники, критики, публицисты, отродясь не хулиганы и не "кощунники", не пойдут в борьбу, не поднимут острую тему, а будут говорить и писать с оглядкой. Потому что никто не будет разбираться, зачем ты поднимаешь острую тему.
Просто не поднимай.
