В роли главного раздражителя Капитана Америки на этот раз - видный эсесовец Шмидт, который хоть и явно поврежден умом и даже генетически модифицирован, но, кажется, сильно проигрывает в свирепости истинному Капитану Германии образца 1941 года. Последний здесь промелькнул лишь однажды, этаким Матамором на пропагандистском капустнике, а по факту совсем отодвинут на периферию, что, возможно, и делает фильм ближе к исходным комиксам, однако выглядит несколько диковато: если воплощение абсолютного зла в период Второй Мировой не носит усов – нас считай надули. Фюрер, хоть в корзине, хоть под мостом, да где угодно, всегда одиознее любого Шмидта, а лозунг "Хайль, "Гидра" кроме недоуменной улыбки не вызывает ничего.
Антипод злодея, тем временем, тоже не блистает: есть в нем и ловкость, и отвага, но сам не крупнее Джигурды, и даже танковое дуло узелком завязать не в состоянии. То есть, результаты многолетних и затратных исследований лучших умов по обе стороны баррикад совершенно не впечатляют. Шибко много здесь ученых и инженеров, много мигающих лампочек, тумблеров и приборных панелей (половина фильма словно на подводной лодке), чтобы финальная драка созданных големов уложилась в тридцать секунд.
Подобные характеристики персонажей вполне отвечают известной тенденции ревизовать жанр, изображая человечных, внешне мало выдающихся и вообще уставших от жизни супергероев, но, к сожалению, в остальном "Первый мститель" не отвечает ей вовсе. На 40-е годы выпал Золотой век комикса, и, учитывая национальный статус этого искусства, Капитан Америка мог бы рассчитывать на эпопею (на деле же к эпическому близок только хронометраж). Если он минимально карикатурен и вдобавок неисправимый романтик – выведите его в свет, дайте людских страстей, сплетите вокруг него интригу (не считать же за таковую короткий поцелуй с пишбарышней), организуйте внутренний конфликт. Куда там: Капитан из лаборатории летит прямиком на фронт (а все разговоры между этими пунктами, как у не встречавшихся лет десять одноклассников – вообще никому не нужны), что в принципе тоже вариант, если бы боевые действия выглядели чуть более убедительно.
Скажем, писатель Майкл Чабон в выдающемся романе о двух художниках "Приключения Кавалера и Клея" показательно обрабатывает ту же самую территорию: свингующий Нью-Йорк, война на континенте, фашизм, оккультизм. Двое юных талантов добывают право поместить на обложку своей книги разбитую челюсть именно Гитлера, а не Шмидта, Круппа или какого-нибудь Вольфа. Они символизируют классическую супергеройскую пару, но при этом живее всех живых: постоянно меняются, меняют с течением времени и свои статусы друг относительно друга (кто из них бэтмен, а кто робин). А в "Первом мстителе" единственная, кажется, перспективная линия с напряжением чуть выше, чем у батарейки типа "Крона", загублена напрочь: некогда бравый (особенно на фоне щуплого товарища) солдат Баки Барнс безропотно становится подмастерьем при Капитане Америка и очень этому рад. Наверное, нельзя требовать от экранизации знаменитого комикса тонких психологизмов или интеллектуальной изощренности, но вот простого соответствия формы и содержания – очень даже можно, это программа минимум для абсолютно любого фильма. Сейчас, правда, что-то требовать уже поздно.
