Но, к счастью, не перевелись еще на Алтае перекрестки, где встречаются непуганые ветра. Барнаульцы Маша и Вова Карасевы сумели побывать в таком месте. В августе они с тяжелыми рюкзаками отправились в пограничный район Кош-Агача, предварительно взяв разрешение у пограничников. Их путь пролегал через загадочное плато Укок. В дорогу путешественников благословил Михаил Колчевников, директор фирмы "Алтур". Его тоже интересовало это место, которое практически не изучено.
Признаюсь, рассказ Маши я слушала с открытым ртом.
За горкой - Монголия
В первый день мы доехали до Акташа. Ночевали на очень теплом ручье. На следующий день добрались до Кош-Агача. От него предстояло пройти или проехать, где повезет, 160 километров. Там долго, долго голосовали, уже хотели ставить палатку, и тут остановился УАЗ. На протяжении всего путешествия меня поражали люди, которых мы встречали, их радушие. Первый знакомый был мастер из местного автодора. Он нас подбросил до 52 километра на своем УАЗике. В кабине звучала удивительная казахская музыка. Володя все пытался выспросить, где тот достал такие кассеты. Ночевали недалеко от дорожников. Подъехал пастух, предупредил: Смотрите, вот за этой горкой Монголия, не уйдите. Мы находились на перекрестке Алтая, Казахстана, Китая и Монголии. Под звездами заварили чай с травами, уснули в звенящей тишине. Снилась женщина в белом. Мы с ней входили в неведомое царство, где все по-другому. Скакали какие-то древние всадники...
Кони-птицы
Наутро пошли пешком в южном направлении. Шли долго, и, когда забрались на вершину одного из перевалов, появилась машина. Представляешь, идешь по абсолютно дикому месту и вдруг... Один из попутчиков представился директором Кош-Агачского леспромхоза. Я начала смеяться: где же здесь леса, ни одного деревца?! Оказалось, что дальше есть и лесные угодья. Проехали еще несколько километров, пошли пешком. Идем и идем, идем и идем. Навстречу время от времени выезжали грузовые машины. Но в нашу сторону никто не ехал.
И тут мы встретили огромный табун лошадей. Несколько коней, оторвавшись от стада, с любопытством подошли к нам и стали рассматривать. А я, если честно, даже коров побаиваюсь. Лошади эти преследовали нас около двух часов, за ними весь табун. Мы останавливались, они тоже. Когда они совсем вплотную к нам подошли, я не выдержала и заговорила с ними: "Эй, лошади, что вам надо? Видите, идем". Лошади прямо замерли. А какие они красивые были, глаз не отведешь. Услышав, что они красавцы, кони поотстали, словно шли следом специально, чтобы получить комплимент.
У реки Джумалы
Выйдя на какой-то бугорок, мы увидели впереди еще два пупырька, вокруг одного постоянно двигались тучи. Чем больше поднимались на перевал, тем тревожней становилось. Тучи стягивались, у меня остановились часы. И тут начался дождь. И не просто дождь. Это такой дождь, который заставляет тебя согнуться и идти против ветра. Когда мы залезли наверх, то были мокрые до больше некуда и совершенно изможденные. И тут из тучи выныривает УАЗик. Веселая компания ехала на рыбалку. Они запустили нас в машину. С нас там лило, как из ведра. Спустили они нас с перевала и поехали дальше по другой дороге.
Мы были у реки Джумалы. Это очень интересное место. Там есть радоновый источник. Местные, которые знают про него, приезжают туда лечиться. У воды 18 градусов. Есть ванны, душ. Конечно, не такие, как в Белокурихе. Домик, где расположена ванна, выложен камушками. С одной стороны входишь, из другой выходишь. Внутри печка, которую можно нагреть. Топится кизяком.
Алтайская бабушка, которая приехала лечиться, проводила нас в свободный домик, показала, как растоплять буржуйку кизяком. Скоро мы отдыхали в тепле.
Интересно, что рядом с этим диким "курортом" умудрился пристроиться рудник, где добывают вольфрамит и молибданит. Он начал работать еще во время войны, когда вольфрам был нужен для брони.
У Табын-Богдо-Ола
На следущий день мы стали рассматривать карту, выясняя, куда двигаться дальше. Тут подъезжает УАЗик, оттуда кто-то высовывается и спрашивает: "Как проехать на Аргамджи? Мы говорим: "Если нас возьмете, покажем". В машине опять ехала компания рыбаков. Поднялись на перевал Теплый ключ.
Поднимались туда черт знает сколько времени. Хотя там всего 15 километров! Внизу нас встретили пограничники. Буквально как родственников: ждали. Потом с рыболовами мы доехали до погранзаставы. Рыбаки привезли парням ведро огурцов. Те очень обрадовались. Еще больше обрадовались куреву.
Было уже за полдень. Где-то дальше в степи я увидела домик, мы решили дойти до него. В домике все рамы были выбиты ветром. Несколько часов ремонтировали это жилище. Вставляли рамы, находили какие-то гвозди, на камнях выпрямляли, камнями заколачивали. Стекла с пола собирали, заклеивали изолентой. Вова даже какие-то нары соорудил, отремонтировал дверь. Потом в этом уюте сварили кашу на газовой горелке, которую брали с собой. На небе высыпали звезды.
Внизу полотнилась белая вытянутая степь, а впереди виднелась Табын-Богдо-Ола, удивительная и мистическая гора с пятью вершинами. Это гора считается на Алтае второй после Белухи. С нее начинается Тибет. По легендам Табын-Богдо-Ола - обитель святого циклопея. Зеленого целительного луча, падающего на землю из космоса.
Среди геологов есть версия, что горы Тибета двигаются на Алтай. И Табын-Богдо как флагман.
Дождь и полынь
Утро началось с огромных туч. Володя слазил на крышу и прикрыл дыру в потолке. Начался дождь, и мы решили никуда из домика не выходить. В нем было уютно. Пучки местной полыни, развешанные мною по стенам, вкусно пахли... земляникой. Да, да, в тех местах удивительные травы. Вечером было такое ощущение, что мы затонули в вечности. В одно окошко было видно плато Укок, в другое Табын-Богдо-Ола. Над ней сверкал полумесяц.
Реки и броды
В этом домике мы застряли на два дня. Тучи набегали снова и снова. И потом - бац, наступает день, когда мы просыпаемся, вокруг снежок, а на небе ни одного облачка. В звенящем воздухе быстро собрались и побежали дальше. Гора выглядела величественной и неприступной. Она сияла, слепила. И вот мы снова шли и шли. Старые дороги перемешивались с новыми, карта, купленная в "Пенатах" часто вообще ничего не показывала.
Начались реки и броды, когда ты раздеваешься, разуваешься, перебредаешь. И шагаешь дальше по этому огромному плато. Сначала была трава, потом она заканчивалась, начинались сплошные камни. Среди камней были видны остатки захоронений. Остатки каменных баб, туры. В этих местах уже начинались знаменитые пазырыкские захоронения. Мы шли по плату Укок на высоте 2,5 тысячи метров над уровнем моря. В какой-то момент нас стали преследовать какие-то мелкие комарики необычного цвета. Внизу осталось длиннющее цветное болото. Тут мы тоже встретили УАЗик, выехавший навстречу. Настоящий и строгий полковник тщательно просмотрел наши документы, предупредил, чтобы ходили аккуратно. Ну мы и пошли.
На Гусином озере
И вдруг среди камней открывается райский уголок: гусиные озера. Представляете, баклан сидит, жизни радуется, даже на нас не смотрит. Вода голубая, абсолютно прозрачная, на дне водоросли, как в аквариуме, длинные. Берег песчаный... Это была какая-то идиллия. Ну как показывают Багамы-ей богу, точь-в-точь. Посидев на берегу этого райского озера, пошли дальше.
Было пять часов вечера. У нас оставалось три часа, в горах темнеет рано. Быстро поднялись на перевал, ба - опять озеро! Подходим, трогаем воду - теплая. В ней живет гамарус.
Мы купались в этом озере. В воде было тепло, но на берегу сдувал ветер и зубы стучали. Сверху на нас удивленно смотрели две чайки.
Угрюмый Укок
Потопали дальше. Местность начала стремительно меняться. Озера теперь были как пиалушки или как огромные глазницы, рядом с которыми палатку не поставишь. С каждым новым метром природа становилась угрюмей и угрюмей. Мне не нравилось все это. Казалось, что на меня давит могильная энергия Укока.
Вспомнились слова старой алтайки, встреченной в пути, предупреждавшей о проклятиях этих мест.
Мертвые с косами, конечно, не стояли, но внутри меня как огромная змея почему-то рос страх. Тут мы вышли на берег мощной реки, на берегах которой лежал снег. И тут я не выдержала, обернулась: "Вов, пошли обратно я не вижу где мы тут можем встать". Вова, оказывается, давно ждал, когда я это скажу. Ему тоже было не по себе, но он не подавал вида, все-таки мужчина. И мы спустившись к теплому Гусиному озеру, поставили палатку и переночевали.
Назад в домик
Утром начался дождь. Он лил и лил. Походили, походили. Я захотела в свой любимый домик. Пригляделась: у домика, который сверху напоминал спичечный коробок, какие-то всадники. И кто это в моем домике поселился, - всю дорогу думала я. Представляете, я его называла уже свой домик. Но встретившие нас пограничники из дозора успокоили: никого там нет. Просто рядом останавливалась группа геологов из Чехословакии.
И снова началась непогода. Дожди, град. Два дня мы ждали солнце. Но, увы. В одну из ночей была такая буря, я думала, домик снесет.
Продуктов было на пять дней. Мы помнили, что до Кош-Агача сто километров. На машины рассчитывать в этих местах нельзя. И мы, попрощавшись с нашим домиком-крепостью, двинулись в обратную дорогу.
Что такое счастье
Снова встретили дорожников, которые напоили нас чаем. Стали подниматься на перевал. И тут погода дала прикурить. Одна градовая туча, другая. Град бил, мы шли вообще не останавливаясь. И тут Вова говорит: "Слушай, я знаю, что такое счастье. Это градовая, а не снеговая туча".
Только сказал, прибыла снеговая туча, началась метель. Все лицо было залеплено, впереди вообще не видно было, куда идти, узенькая дорожка. Тут почти предсмертная икота началась. Да еще перевал, как сволочь. Пограничники нас предупреждали, что это перевал - прикол. Там лезешь, лезешь, кажется, залез уже на самую верхушку, и вдруг дорога идет резко вниз, и заново поднимаешься на перевал.
Мы эти 18 километров подгонялись снегом и дождем. На перевале стоял домик дорожников. К этому времени мы уже прошли 38 километров. В домике было очень грязно, и мы решили - помирать, так с музыкой.
До родонового ключа было еще 15 километров. И мы как шуганули вниз почти бегом. Сзади стеной шел снег. На радоновый ключ мы спустились как полупьяные, продрогшие до костей.
Придя на радоновый источник, обессиленно сели за какой-то стол. Мужчина какой-то нас увидел, повелительно сказал: "Быстро ко мне, чай пить". Прошел вперед к одному из домиков и не закрыл дверь. Зашли в домик, там на столе кайф: чай с молоком-талканом, сырок, варенье, мед. Мы там выпили очень много кружек чая... Ночевать нас пустили в домик к другой алтайской семье. Молодая женщина рассказывала, что богата, что имеет много стадов овец и коров. У меня в тот момент мышление было сдвинуто в другую сторону.
- Ну и чем жизнь богатого отличается от жизни бедного? - спросила я ее.
- Положено иметь машину - вот УАЗик купили, дом построили в Горно-Алтайске.
Ноги гудели. Я сходила, приняла ночью радоновый душ. Это такая круглая труба, из которой течет лечебная вода. Это святое место. Его не разрешают фотографировать. Ополоснулсь, потом, дрожа зубами, одела зимние штаны и пуховик. Все восхищались нашей газовой горелкой, спрашивали где купили. Утром с одной женщиной сходили на экскурсию на рудник. Снаружи это сарай, зато внутри очень много механизмов, причем современных.
Начальник этой горно-обогатительной фабрики Александр Круглов подарил несколько минералов. Он назвал меня "юный минералог" и сначала проверил, знаю ли я камни.
Люди, которые накануне угощали нас чаем, предложили отвезти нас до Кош-Агача. Мы сели на УАЗик и медленно поползли на перевал. Когда поднялись, наши спутники вышли и стали совершать обряд возле каменного тура. Они взяли с собой белую пищу. Все присели около тура и положили пищу. Одна из женщин налила молока в миску, взяла ложку и обошла этот тур вокруг, разливая молоко во все стороны. Люди были внутри круга. Потом она на тур полила молоко, потом тоже посидела, затем все достали завязочки беленькие и светло-зелененькие...
В Кош-Агаче сели в машину казаха Аймергена. Имя его переводится как Лунный стрелок. Лунный стрелок занимается извозом. Час проехали спокойно. Потом водитель говорит:
- Вовчан, ты что молчишь?
У него были усталые глаза. Водитель засыпал. И тут мы в испуге грянули песни. И пели несколько часов...
В Горно-Алтайске переночевали на острове Пионерском и вернулись в Барнаул ошарашенные.
Потом я прочитала, что мы были в тундре. Под этой травкой вечная мерзлота. Люди там жили мало, женщины - до 29 лет, мужчины - до 38.
У меня стаж хождения 20 лет. Но тяжело было. Неподготовленным туда лучше не ходить. Лучше уж прорывайтесь туда на рыбалку. Ну а я теперь не смогу прожить без этих мест.
