январь 30, 2013
Некоторые профессиональные группы имеют в своем арсенале интеллектуальные произведения, которые являются брендом этих объединений. Вспомните врачей и их клятву Гиппократа. Мои коллеги старшего поколения такой профессиональной "конституцией" считают – с оговорками, правда, – герасимовский фильм "Журналист". Шпионы и разведчики уважают, наверное, кинороман "Мертвый сезон". Про космонавтов и вспоминать не надо – каждый умеющий хотя бы по слогам читать, раз десять встречал упоминание о предстартовом ритуале просмотра вестерна, герой которого путешествует по особого рода космосу – пустыне (подсказка, расшифровка метафоры – речь идет о "Белом солнце…" В. Мотыля).
Владимир Овчинников
Олег Богданов
У тех, кто не смог уберечь себя от тюрьмы, тоже есть такая работа – это книга "". Ее автор – Валерий Абрамкин – российский правозащитник, директор Центра содействия реформе уголовного правосудия, член президентского совета по правам человека. Недавно – 25 января – этот смелый и умный человек умер в Москве в возрасте 67 лет. На Алтае эта кончина прошла незамеченной, хотя в его биографии есть и алтайский след… В 1976 году тридцатилетний сотрудник секретного атомного НИИ Валерий Абрамкин попал в чекистскую разработку за издание вначале поэтических сборников, а потом – за издание журнала "Поиски". Результатом такого внимания к персоне издателя стало увольнение из института. Секретный химик вынужден был освоить профессии рабочего-геофизика, лесоруба, кочегара, церковного сторожа. Спустя три года был заключен на 12 месяцев в столичную Бутырскую тюрьму, а затем осужден на три года за "распространение клеветнических измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй".
Отбывал срок в одной из колоний Алтая (1980–1982). Из застенков слал на волю вести о притеснениях заключенных, за что в 1982 году, еще во время отбывания первого срока, был повторно осужден и приговорен еще к трем годам лагерей по той же статье. Валерий Абрамкин говорил: "Я просидел достойно. Не стремился к собственному благу, а жил там, “за братву”, как говорят, для того чтобы всем моим сокамерникам было лучше. Вот такие ценности. И вообще, слово “брат” имеет очень высокое значение в тюремном мире. Брат. Я уже говорил не один раз, что все культуры обладают примерно одним и тем же набором ценностей. Разные иерархии. Если мы вспомним лозунг французской революции “Свобода, равенство, братство”, у нас, наоборот, “Братство, равенство, свобода”".
После всех лагерных мытарств и написал свою классическую книгу.Вот достаточно характерный отзыв об этом пособии некоего Николая Королева:
– Мне в руки чудом попала книга "Как выжить в советской тюрьме". Я внимательно изучил ее и сделал вывод – очень полезная книга. Особенно для тех, кто не сидел. Я же эту школу прошел...
Пишу эти строки не только потому, что хочу напомнить об алтайских следах в биографии знаменитого человека. Дело в том, что Абрамкин описывает тюремные нравы не только как очевидец, но и как ученый, исследователь. Выступая 7 лет назад в московском литературном кафе "Билингва" с рассказом о книге, он в своих размышлениях поднялся до уровня понимания того, как устроено все общество, каковы причины расхождения между тем, чем наше общество является на самом деле и чем оно хотело бы казаться. Например, сравнивая сообщества арестантов и сообщества тюремной охраны, он фиксирует как сходство в образе жизни, так и кардинальные различия. Сообщество арестантов, несмотря на ужасные условия существования, способно сохранять личность. Почему так происходит, каждый может поразмышлять самостоятельно. Второе сообщество, по мнению Абрамкина, живет, вынужденно подчиняясь уставам, ощущая пробелы своей внутренней "правды". И этот порядок охрану корежит больше, чем зэков.
Данный вывод относится, вероятно, не только к группам арестантов и охранников. Не встречались ли вам сегодня большие начальники, которые внутренне не согласны с тем, что заставляет их творить система? Они пока не готовы говорить, но это только пока.
Да, перемены на уровне базисных ценностей происходят, казалось бы, очень медленно. Но дойдя до определенной точки, они ускоряются в разы, порождают новые отношения в системе. По мнению Абрамкина, быстрые, почти моментальные изменения происходят тогда, когда людей против их воли заставляют стать другими, делать что-то противоестественное. А им это, как говорится, "поперек души". К сожалению, таких вот поперечин за последние годы понастроено немало.