июль 19, 2013
Медный купол отливает красным светом, будто кровью. Но внутри, под сводами, в руках мастера рождается виноградная гроздь – как символ жизни и большого потомства. "Жена твоя как лоза виноградная плодоносная", – говорится в одном из христианских псалмов...
В Барнауле ведется строительство уникального храма в честь младенцев-мучеников.
Олег Богданов
В Барнауле продолжается строительство уникальной церкви, полное имя которой – храм Четырнадцати тысяч младенцев, от Ирода в Вифлееме убиенных. Тех самых, что были убиты царем Иродом после предсказания волхвов о рождении Иисуса Христа. Таким образом властолюбивый царь рассчитывал расправиться с Богомладенцем, в котором видел своего соперника. Как мы помним, из этого ничего не вышло. Стройка идет между улицами Балтийской и Взлетной, рядом с храмом Иоанна Богослова, возвысившимся на месте бывшего аэродрома и зазвеневшим колоколами в спальном районе.
Когда этот храм был построен, нужно было сносить временный ветхий молитвенный дом из ДСП и опилок, стоявший рядом. Но место было намоленное, здесь 10 лет совершалась Божественная литургия… И вдруг обращается один человек с желанием начать на этом месте строительство храма в честь вифлеемских младенцев-мучеников.
В конце июня купол нового храма был увенчан главкой и позолоченным крестом. Их освятил епископ Барнаульский и Алтайский Сергий.
История гибели вифлеемских младенцев, по словам отца Георгия, заставляет задуматься не только о грехе царя Ирода.
– Сегодня люди ради каких-то материальных сиюминутных интересов забывают о главном и даже готовы совершить убийство будущего ребенка (речь идет о прерывании беременности). Впоследствии часто бывает так, что женщина приходит в себя, начинает осознавать тяжесть и непоправимость поступка, который совершила. Это духовная рана, духовная катастрофа – не иначе, которая, конечно же, отражается на душе человека болезненными состояниями. Подобные грехи надо оплакивать с покаянием, может быть, до конца своих дней.
Женщины, стремящиеся замолить этот свой грех, уже стали приходить к стенам недостроенного храма, как к стенам своего плача.
Почти каждое мое утро начинается с того, что я прошу у Бога прощения, замаливаю грехи свои тяжкие. В молодости, в студенчестве побоялась родить ребенка, сделала не один аборт, сильно об этом не переживала. Была уверена, что полноценная семья с мужем и детьми – впереди.
И семья появилась к тридцати годам, родилась девочка-красавица. А потом случилась трагедия: дочь укусил опасный клещ, спасти не удалось.
Сразу после похорон был сон, будто ходит моя доча вокруг колодца с другими детьми в хороводе. И я понимаю во сне, что в этом круге дети, мной убитые… Не знаю, сумею ли я вымолить у них и у Бога прощение... Хотелось бы, чтобы надежда не умирала.
– Покаяние – внутренний процесс, дай Бог, чтобы ангелы Божии, пребывающие здесь, помогали людям согрешившим находить духовное утешение, – говорит отец Георгий…
Храм Младенцев, от Ирода убиенных, уникален и тем, что строится в византийских архитектурных традициях.
– При его строительстве мы реализуем церковные творческие идеи, стараемся воплотить традиции искусства древности, – рассказывает отец Георгий. – К примеру, крест, который венчает купол, возвращает к древним христианским образам. В основании креста дуга – как образ лодки, корабля, в котором верующие находят спасение в пучине волнующегося житейского моря. Другой символ, связанный с этой формой креста, – якорь. Ни один корабль не сможет достичь конечной цели своего плавания без якоря. Корабль должен пришвартоваться, иначе на камни наскочит.
Архитектурную реализацию замыслов священнослужителя осуществил барнаульский архитектор Кирилл Храбрых.
– Во время строительства храма что-то менялось, что-то подчас не нравилось Кириллу как архитектору. Главное, что в конечном итоге мы находили пути понимания, – подчеркнул о. Георгий.
Уникальной будет и внутренняя отделка храма: мрамор, гипсовая лепнина под камень, мозаика – все это начнет изнутри излучать свет, погружая человека в духовное пространство. Возможно, в интерьере церкви будут мозаичные иконы, выполненные в древней технике.
– Отблеск мерцающих огоньков свечей от смальты-мозаики в полумраке храма как бы оживляет пространство, мир молитвы в храме будто преодолевает пределы здания и устремляется в горние миры. Ведь главная цель икон не только передать религиозный сюжет, но и открыть молящемуся окно в пространство нематериального – духовного мира, – говорит отец Георгий.
Что есть, то есть. Даже под сводами недостроенного храма начинаешь чувствовать то, что трудно передать словами. Может быть, этот свет и из древней православной Византии, и из нынешнего и будущего. А может, шелест крыльев ангелов небесных...
Когда-то на этом месте был аэродром, начальником которого много лет работал мой отец. Потом я приобрел в этом районе жилье, услышал о строительстве храма, и вот я здесь. Все происходит не случайно. Рядом со мной трудятся люди не столько для того, чтобы деньги заработать, – все мы стараемся сделать что-то нестандартное. Но чтобы сотворить что-то свое, с большой буквы, нужно как минимум знать, что было до нас. Думаю, у этого храма есть шанс стать уникальным. Хотя случаи были: делаешь вещь, искренне радуясь – ай, какая идея шедевральная, никому в голову не приходила. А спустя какое-то время находишь в стареньком журнале – работа неизвестных мастеров XV века. Оказывается, это было изобретено давно.На этой стройке все идет так, как надо. Это вовсе не значит, что гладко. Очень часто планируем сделать так-то, а получается иначе. Думаешь: ладно, берешь тайм-аут и вдруг видишь: а ведь так и надо! Здесь ведь даже не мы все делаем. Как поэт настоящий знает, что не он стихи пишет. Его задача – поскорее взять листочек и ручку и записать.