октябрь 31, 2013
Авторитетный экономист Евгений Ясин уверен: за последние 20 лет наша страна прошла немало судьбоносных развилок, которых хватило бы и на 200 лет доброму десятку стран. Однако развилки не закончились, и в данный момент Россия находится перед очередным выбором: либо начать заниматься инновациями и перейти в разряд развитых стран, либо идти по инерционному пути и оказаться в затяжном кризисе. На недавней конференции "Российский банковский сектор: замедление темпов роста", участником которой был корреспондент "Свободного курса", Ясин рассказал о причинах текущего кризиса и возможных сценариях развития российской экономики.
– Масштабы кризиса, который начался в 2008 году, пока еще недостаточно оценены. Я считаю, что это довольно затяжной мировой кризис. Возможно, это и не кризис, а просто переход к некой новой стадии развития экономики, которая нам пока неизвестна.
Сейчас модная тема – будет ли вторая волна кризиса или нет. Я считаю этот разговор довольно бессмысленным, потому что у нас будет много волн – вверх и вниз. Общий срок кризиса, по моему мнению, будет равен 10–12 годам. Сейчас он только подходит ко второй волне.
Я уверен, что эти волны не будут слишком большие, но они будут держать всю экономику в стагнирующем состоянии. А быстрые темпы экономического роста будут тогда, когда в развитых странах появятся новые продукты широкого применения в результате технического прогресса, которые будут создавать волны инновации в различных секторах экономики.
– Когда мы говорим об экономике, то часто рассматриваем ситуацию в краткосрочный момент. Если мы хотим представить значение нынешнего кризиса, то надо понять его фундаментальные причины.
Сейчас в мире наблюдается переход от индустриальной экономики к инновационной. Последний период индустриального роста начался в 1973 году, когда цены на нефть подскочили. Индустриальный рост в значительной степени был связан с привлечением минеральных ресурсов (в тот момент достаточно дешевых) и применением новых технологий. Тогда техническая мысль больше всего билась над способами добычи и преобразования природных ресурсов, и это открыло колоссальные возможности. Например, произошла замена древесного угля каменным, что привело к появлению современной металлургии. Появилась нефтяная промышленность, электроэнергетика.
Тогда же произошло серьезное усиление американской экономики. Пол Волкер, который тогда руководил Федеральной резервной системой США, в начале 70-х повысил резервную ставку с 1% до 6%. Спрос на кредиты упал, но резво вырос спрос на американские ценные бумаги – и поток арабского свободного капитала устремился в Америку.
К новому столетию ресурсы США оказались исчерпаны, и новый гений американских финансов Алан Гринспен произвел обратную операцию и снизил учетную ставку с 6% до 1%. Появилось много дешевых денег. В мире начался бурный подъем – в основном он коснулся не развитых стран, а Китая, Индии, Бразилии, России и других. То есть стран, которые были достаточно бедными и до этого противопоставлялись развитым странам.
– Китай и Индия стали показывать очень впечатляющие темпы развития. Здесь необходимо выделить два основных фактора – ВВП и население. По этим показателям у Китая и Индии все в порядке. Напротив, в довольно сложном положении оказались исламские страны. С демографией у них все в порядке, а вот экономически они все больше начали отставать от развитых стран, в том числе по внедрению инноваций.
Что на этом фоне происходит с Россией? Мы попали в определенную зону между развивающимися и развитыми странами, для которых главными факторами развития являются инновации.
Отмечу, что в последние годы в России произошел спад, и, по моим прогнозам, он продлится еще долгий период времени. В начале реформ мы прошли трансформационный кризис и стали страной с рыночной экономикой – в институциональном отношении весьма несовершенной, но все же. При этом за период с 2000 по 2008 год мы практически восстановили объемы производства, которые имели к 1990 году. Но по объемам производства мы выросли по отношению к тому периоду всего на 8%, а по текущим потребительским расходам мы поднялись по отношению к 1990 году на 45%.
– Чего нам ждать дальше? Для нас и для многих других на первом месте будут показатели развития нефтяной промышленности. Но надо учесть, что сегодня Россия по показателям запасов нефти занимает 5% в мире. Гораздо больше запасов у Саудовской Аравии, Ирана, Ирака. А по добыче мы с Саудовской Аравией находились на первых двух местах. Но сейчас нас со второго места потеснили США, мы теперь занимаем почетное третье место. Этим я хочу подчеркнуть, что в ближайшей экономической фазе прежняя роль России, которую она играла в начале XXI века, окажется под вопросом. Потому что мы постоянно играть прежнюю роль не сможем. И перед нами стоит задача пересмотреть свои возможности и найти какой-то другой путь, который повысил бы устойчивость экономики.
Сейчас есть необходимость более интенсивно использовать инновации, но направленные не на минеральные ресурсы, а на повышение производительности. И здесь мы не в первом ряду. Главным центром инноваций сегодня остаются Соединенные Штаты, большинство англосаксонских стран и блок стран Юго-Восточной Азии.
Наше дальнейшее развитие во многом зависит от того, насколько близко мы приблизимся к технологической границе (потенциал возможного повышения ВВП за счет инноваций. – Прим. "СК"). Если мы превосходим хотя бы половину технологической границы, то мы идем хорошо, добиваемся модернизации и имеем успех.
Потенциальные возможности роста в России могут составлять 4% в год. В нулевые годы темпы были выше. Это происходило во многом за счет того, что рост производства накладывался на увеличение числа трудовых ресурсов в среднем на 2,2% в год. Притом что численность населения уже начала падать. Произошел перелом тенденций, и сейчас долгосрочный прогноз показывает сокращение трудовых ресурсов в России в течение двух-трех десятилетий как минимум на 1% ежегодно. Это означает, что мы должны быстрее повышать производительность.
– Теперь у нас есть два сценария, по которым может развиваться наша экономика. Первый – инерционное развитие. На моем языке это означает модернизацию сверху. То есть все основные решения принимаются наверху, а все инициативы снизу проходят жесткий контроль. Если мы идем по этому сценарию, то мы даже близко не достигаем необходимого уровня технологической границы. В моем понимании это катастрофический сценарий в том смысле, что модернизация не получилась. Если понимать модернизацию только как появление новых заводов и фабрик, то это плохие критерии.
Если же мы достигаем хотя бы 50% технологической границы, то это хороший показатель. Это значит, мы приближаемся к мировым стандартам и можем рассчитывать на вхождение в группу развитых стран.
Сейчас наш показатель составляет 28% от потенциальных технологических возможностей, и пока это провал. И на данный момент мы не отказались от первого сценария и занимаемся модернизацией сверху. Для реализации второго сценария необходим переход к другой политике в развитии экономики, прежде всего в стимулировании повышения деловой активности. Один из возможных вариантов – это сокращение госкомпаний и перераспределение инвестиций в пользу частных предприятий. Но, на мой взгляд, начинать нужно с правовых и политических реформ.
Я считаю, что первые два кризиса мы прошли весьма удачно. Мы быстро восстановили свои показатели, ликвидировали следы кризиса. Правда, после 2008–2009 годов восстановление оказалось недолгим. Уже в 2012 году наши темпы роста снизились до 3,4%, а в этом году мы опустимся до 1,5–1,8%.
Ясин Евгений Григорьевич родился 7 мая 1934 года в Одессе.
В 1990-е годы возглавлял аналитическое управление президента РФ, с 1994 по 1997 год был министром экономики России. В настоящее время – научный руководитель Высшей школы экономики. Доктор экономических наук, профессор.