июнь 23, 2014
В рамках ежегодного международного экономического форума, который прошел в конце мая в Санкт-Петербурге, состоялась встреча с бывшим министром финансов РФ, а ныне деканом факультета свободных наук и искусств Санкт-Петербургского госуниверситета Алексеем Кудриным. Корреспонденту нашего издания удалось посетить эту встречу. Основной темой обсуждения стали уроки, которые извлекли Россия и мир из финансового кризиса 2008–2009 годов. Кроме этого, обсуждалось влияние ситуации на Украине на экономику России, последствия санкций, а также задачи, которые сегодня стоят перед экономиками разных стран. Вопросы Кудрину задавал телеведущий CNBC Стивен Сэдвик. Беседа публикуется с сокращениями.
Алексей Кудрин.
Олег Богданов
— Какие уроки мы смогли вынести из глобального экономического кризиса?
— Кризис случился в силу глобальных диспропорций, которые накопились в мировой экономике. Одни страны больше потребляли, другие больше накапливали. Возникло два полюса. На одном оказались развитые страны (США, Великобритания), на другом — страны, которые имеют профицит платежного баланса и кредитуют мировую экономику.
Этот мировой дисбаланс сократился еще недостаточно, мы находимся в состоянии его преодоления. На заседании "большой двадцатки" было принято решение к 2014 году сократить дефициты бюджетов стран примерно в два раза. Сегодня не все до конца смогли справиться с этой задачей, но большинство справились.
Я считаю, что США пока находятся на уровне неприемлемого для этой страны дефицита при темпах роста около 2% в год. Пока это будет являться глобальным риском, который может сказаться на всей мировой экономике. Тем не менее сокращение дефицита в США поэтапно происходит. В Европе в 2014 году наконец стабилизируется объем долга, потом он начнет сокращаться. У ряда стран он продолжит расти (Испания, Греция). Это создает зоны риска внутри Европы.
Задача стабилизации долга остается. Россия с ней не справилась. В 2009 году у нас был дефицит бюджета 5%, сейчас он сведен к нулю. Но это произошло не за счет структурных реформ, а за счет доходов от нефтяной экономики. Цена на нефть за прошедший период выросла с $ 61 до 110. То есть это искусственное преодоление дефицита. Как только цены на нефть снова опустятся, мы опять его увидим. Так мы снова отложили период структурных реформ. России нужно от экономики спроса, которая базировалась на высоких ценах на нефть, перейти к экономике предложения, инвестиций, конкурентоспособности. За счет инвестиций в новые технологии наша продукция сможет потеснить серьезно захвативший нас импорт.
К сожалению, 2014 год окажется годом снижения инвестиций в России. Это произойдет в силу того, что мы оттягиваем проведение структурных реформ, а также в силу нового риска, связанного с Украиной и западными санкциями. Мы уменьшили накопление пенсий — это тоже источник инвестиций. Мы повышаем заработные платы в бюджетном секторе. Это уменьшает государственные инвестиции. В I квартале в этом году уже сократились госинвестиции в субъектах РФ и на федеральном уровне. В пенсионной составляющей у нас еще есть проблемы. Если мы не будем переходить к повышению пенсионного возраста, то нас ждет повышение налогов в бюджет через три–пять лет.
— Вы прекрасно знаете, что долги, которые были накоплены в Европе, возникли в ситуации, когда там рос бюджет и прибыли. Может быть, сейчас необходимо искать какие-то новые точки роста в этих странах?
— Я начну с США. Там мы видим интересный пример. Когда был кризис, никто не мог поверить, что при сокращении госрасходов и денежно-кредитного стимулирования возможен экономический рост. Но он в США, в общем-то, остается достаточно уверенным, в следующем году будет еще больше, чем в этом. В Европе проблемы долга не разрешатся быстро. Чтобы все вздохнули более свободно, экономический рост должен быть выше.
Я обращаю внимание на программы развития европейских стран. Они поставили перед собой цель — перейти на новый этап индустриализации и повышения конкурентоспособности. Речь идет не о попытке вернуться к старой тяжелой промышленности, грязным цехам, большому количеству рабочих в робах. Нет, имеется в виду новое поколение переработки, которое будет базироваться на новых технологиях и на значительно большей производительности труда.
Когда я был на предприятиях Boeing, удивлялся, как можно самую распространенную новую модель этого самолета выпускать с издержками в два раза ниже. В силу новых программ проектирования, логистики, организации производства, кооперации, аутсорсинга это стало возможным. Это производство совершенно нового типа, мобилизующее все возможности, которые находятся за забором цеха. Такое производство будет пробивать себе дорогу.
Как я понимаю, все предприятия от Mercedes до Siemens поставили себе задачу повышения конкурентоспособности в рамках более серьезных вызовов. Это не просто, как у нас сейчас хотят: "Давайте дадим больше денег и будем выпускать то же, что мы выпускали раньше. Или загрузим те незагруженные площади, которые соответствуют уровню производства 10- или 20-летней давности". Это путь в никуда.
— Бизнес сложно убедить в том, что на предприятиях нужны структурные реформы. Например, японские профсоюзы говорят о том, что нет необходимости что-то менять. Наоборот, по их мнению, включение в мировую экономику может привести к тому, что рабочие будут выдавлены из экономической модели.
— Включение в мировую экономику, безусловно, имеет риски. Их надо видеть и преодолевать. Современный тип экономики характеризуется тем, что невозможно в рамках одной страны создать весь спектр инноваций. Сегодня этот процесс имеет глобальный характер.
Возьмем самые передовые производства — информационные технологии (например, смартфоны) или авиация — это продукты производства разных стран. Разработки инновационных предприятий собираются в один продукт. Тот же Boeing является продуктом производства десятков стран, в том числе и России. Наши ученые участвуют в проектировании, мы поставляем титановые запчасти, созданные по совместным технологиям. Кто-то собирает часть фюзеляжей, кто-то крылья, потом все это свозится в США, где происходит сборка. Это пример того, что часть продукции должны делать там, где это получается лучше, тогда конечный продукт становится более конкурентоспособным.
Отгородиться и считать, что мы это сделаем лучше сами, сейчас практически невозможно. Поэтому нам важно участвовать в ВТО и иметь абсолютно прозрачные механизмы торговли со всеми странами, поэтому нужен стабильный рубль. Нам нужно искать и полностью использовать возможности мировой экономики, а также свои особенности. У нас есть положительные стороны в образовании, высоком уровне инженерного персонала. У нас образованное население, которое может работать в современной экономике.
— Нередко обсуждается то, что корпорации держат свои ресурсы и не хотят инвестировать. Они предпочитают распределять деньги среди акционеров, а не вкладывать их в инновации и развитие производства. Почему так происходит?
— Я не согласен с такой оценкой, потому что объем инвестиций в мире растет. Корпорации основную часть своих прибылей вкладывают. Роль корпораций в производстве инноваций высока. Именно крупные корпорации были пионерами инвестиций в мире, они позволяли себе инвестировать большие суммы в новые направления.
Например, в медицинских технологиях цикл производства нового препарата более 10 лет. Это значит, что на 10 лет вперед нужно видеть рынок. В этой конкурентной борьбе мы каждый год получаем новые продукты. Сегодня это дополняется работой малых инновационных предприятий. Даже если говорить, например, о планшетах, то этот продукт частично произведен и на малых инновационных предприятиях, чьи разработки покупаются. Конкуренция только усиливается, и инвестиции будут следовать за этой конкуренцией.
Российские корпорации инвестируют в инновации раза в три-четыре меньше, чем западные. То есть они пока не чувствуют в этом своего будущего. Скорее всего, государственная поддержка и административный ресурс сегодня являются более весомыми в конкурентной борьбе, чем конкуренция в рамках новых продуктов. Это нас беспокоит, и это нам пока не удалось преодолеть.
— Находимся ли мы сейчас в кризисе? Западные наблюдатели склонны оценивать сегодняшнюю политическую ситуацию как "накачивание мускулов", которое может отрицательно сказаться на экономических показателях.
— События в Украине влияют на темпы экономического роста в России. Я дал свой прогноз, что в этом году темпы экономического роста будут ниже на 1% или, может, чуть больше за счет влияния санкций и снижения доверия к российской экономике. Это существенная величина для России. Нужно разделять объявленные и необъявленные санкции, которые реально существуют в виде снижения объемов кредитования, лимитов инвестирования в Россию, ограничения подачи определенных технологий, услуг, откладывания новых и приостановки уже начатых проектов.
Те шаги, которые Россия осуществляет как страна, у которой большие интересы в сфере Украины, уменьшают возможности экономического роста как минимум на ближайшие три года, в случае если санкции останутся на сегодняшнем уровне.
Да, иногда приходится выбирать между политическими и экономическими решениями. Сейчас Россия поддерживает те шаги, которые делает государство и президент, но мы должны констатировать, что это отрицательно сказывается на темпах экономического роста. Если пауза в отношениях продлится в течение двух-трех лет, то мы начнем существенно отставать в освоении целого ряда технологий. В будущем это может дать отрицательный эффект. Но я надеюсь, что будут приняты политические решения, которые снизят это недоверие и напряжение.
— Исходя из той ситуации, которую вы описали, что я должен сделать у себя в регионе, чтобы обеспечить стабильность и исполнение указов президента? (Вопрос губернатора Ульяновской области Сергея Морозова.)
— В силу того, что в России наблюдается снижение инвестиций в инфраструктуру, я бы видел задачу как-то оптимизировать исполнение указов в части того, что связано с ростом социальных расходов. Осуществлять повышение зарплат только там, где происходит повышение производительности труда. Государство повысило в три раза зарплату и денежное довольствие военным, потом двинулось повышать зарплаты бюджетникам, но в негосударственном секторе не произошло изменение качества и эффективности. Мы стали более затратными и менее эффективными. Сегодня нам нужно всегда повышение зарплат увязывать с повышением эффективности. Тогда это повышение, может быть, не будет таким фронтальным, но оно принесет больший результат и не уменьшит наши возможности в рамках бюджетов по финансированию инфраструктуры.
О лидерстве регионов
— Сегодня в редких регионах можно почти беспрепятственно, с минимальными затратами начать новый бизнес. В нашем докладе для Всемирного экономического форума, который был опубликован в этом году, говорится, что в ряде регионов такие задачи решаются быстрее, чем в других, инвестиции в некоторых регионах растут. Один из выводов этого доклада — рост может начаться с таких регионов. Нужно опереться на лидерство губернаторов, которые поставили перед собой такие цели, опереться на те институты, которые они стали создавать. Сделали это целенаправленно, в рамках средних ресурсов, которые они имеют, как и другие регионы. Фактор лидерства становится более весомым, чем фактор изначальных благоприятных условий.
О сотрудничестве России с Азией
— Я не считаю, что Европа отворачивается от России, даже несмотря на отдельные точечные санкции. Объем торговли, импорт и экспорт существуют, и мы не предполагаем существенно ограничивать этот оборот в ближайшие годы. Он имеет свою инерцию, и он сохранится. Другое дело, что России было бы правильно повернуться на восток и сбалансировать свои рынки Европы и Азии. Это соответствует роли Азии в современном мире и быстрорастущей экономике Азии. Россия недостаточно уделяла этому внимания в последнее время. США торгуют с Китаем больше, чем Россия. Но налаживание сотрудничества со странами Азии не означает, что мы полностью уйдем от Европы.
Алексей Леонидович Кудрин родился 12 октября 1960 года в городе Добеле (Латвийская ССР) в семье военнослужащего. В 1983 году окончил отделение политэкономии экономического факультета Ленинградского госуниверситета. С 1983 по 1990 год занимался научной деятельностью. В начале 1990-х годов работал в администрации мэра Анатолия Собчака. В 1997–2000 годах был первым заместителем министра финансов РФ.
С мая 2000 по 26 сентября 2011 года — министр финансов РФ. В период работы Кудрина Россия вернула большую часть внешней задолженности, которая накопилась к концу 1990-х годов. Кудрин стал инициатором создания резервного фонда, благодаря которому Россия вышла из кризиса 2008–2009 годов в лучшем состоянии, чем прогнозировали эксперты. В апреле 2012 года Кудрин создал Комитет гражданских инициатив — "сообщество профессионалов, способных предложить альтернативные решения стоящих перед страной проблем". Сейчас — декан факультета свободных искусств и наук СПбГУ.
Почти 11 лет Алексей Кудрин работал в должности министра финансов РФ. Это самый долгий срок нахождения в этой должности в истории современной России
Редакция благодарит компанию "МТС" за предоставленную корреспонденту возможность поучаствовать в Санкт-Петербургском международном экономическом форуме.