август 12, 2014
Утилизация бытовых отходов не относится к популярным темам для светских бесед. Однако если все же об этом заходит речь, компетентные люди расскажут вам о цивилизованной форме — мусороперерабатывающем заводе. А полигон, мол, это лишь вонь, грязь и рассадник заразы. Увы, пока завод не значится даже в далекой перспективе развития Барнаула, и это не может не радовать армию "золотоискателей" — людей, которые зарабатывают, сортируя и продавая отходы цивилизации. При этом среднемесячный доход каждого такого старателя порой сравним с зарплатой барнаульских "белых воротничков".
Мусор, свалка.
Анна Зайкова
На полигон я попал на грузовике, вывозя строительный мусор. Водитель отговаривал, но мне было любопытно увидеть своими глазами "обратную сторону" жизни краевой столицы. В результате поездки визуальные впечатления обильно были сдобрены информацией: как оказалось, водитель Сергей несколько лет назад ездил на мусоровозе и знает немало историй о жизни на свалке. "Сейчас там мало кто остался, всего два домика стоит, и ребятишек нет совсем. А раньше целая община там обитала. Теперь в основном только на работу народ ходит", — рассказывает Сергей. Работа преимущественно заключается в поиске металлолома, который ожидают скупщики, припарковавшие свои автомобили близ свалки.
Чем ближе к полигону, тем больше по окрестным кустам видно следов временного жилья. "Вон там цыгане стояли. А здесь Юрка жил раньше, как сына схоронил", — комментирует окрестности водитель. "Юрка с сыном" — это герои трагичной истории, случившейся недавно на полигоне. Говорят, пришли они в Барнаул пешком откуда-то из Мамонтовского района: оба крепкие, в меру пьющие. Трудились разнорабочими, снимали комнату, а потом Юрка переехал к некой даме, пристроив к ее беспутной дочери своего сына Володьку. Дочь Наташа работала на полигоне "золотоискателем", собирая металл. Скоро к этому труду приобщились и отец с сыном. И был бы, возможно, у истории иной финал, если бы не построила на свалке Наташа новую любовь. Мало кто видел драку, в которой преданный гражданский муж был забит до смерти. Где-то тут, на полигоне, отец Юрка его и похоронил…
"Это еще что, — говорит Сергей, — тут такие истории бывают!" И действительно, полигон стал ареной не для одной любовной драмы. Уже год здесь слагают легенды об амурных похождениях цыганки Зары, которая на полигоне встретила мужчину не своего племени и отдала ему свое сердце. Якобы цыганский барон запретил им жениться, и единственной возможностью для совместной жизни была дуэль с главой табора. Не испугался мужчина и вышел на поединок, за которым следило, по слухам, около 200 пар глаз. "Убил мужик цыгана и сам стал их вожаком. Только почему-то увел он их отсюда. Ну, или спрятались куда — не вижу их сейчас на полигоне", — говорит Сергей.
Пока мы разгружались поодаль от мусоровозов, я наблюдал за жизнью, кипевшей вокруг. Каждый грузовик на полигоне встречает группа "золотоискателей" и, рискуя попасть под колеса, в кратчайшие сроки перебирает кубометры мусора, выбирая все самое ценное. Говорят, под КамАЗами полегло немало бомжей и прочих старателей мусорной артели. Точной статистикой владеют, пожалуй, только крысы, которыми кишат нижние слои полигона.
Вижу средних лет женщину, относительно для этого места опрятную, которая аккуратными, точными движениями выбирает что-то из кучи, только что оставленной мусоровозом. Это Светка, мать троих детей. "Она из-под Рубцовска. Тетка хорошая, только с мужем ей не повезло: пропил квартиру, а сам помер. Она ребят по бабушкам рассовала, а сама в Барнаул, работу искать. Но как-то не заладилось. Комнату где-то на Озерной снимает, а работает тут уже почти год", — рассказал водитель.
Светка между тем уже стремилась навстречу следующему мусоровозу, обгоняя субтильного мужичка лет 30. Побитый жизнью, он тем не менее не был похож на бомжа: печать интеллекта на лице не стерли даже суровые жизненные обстоятельства. "Это профессор тутошний: кандидат физических наук, аж из Москвы. Водка вкусней науки оказалась…" — отметил мой гид по полигону. "Профессор" этот загулял по случаю, пропил все, включая квартиру в ближнем Подмосковье и возможность работать по специальности. Отречение от призвания в пользу алкоголя привело парня на вокзал. И несколько месяцев он электричками ехал в Сибирь. Пришел в себя в Барнауле, вокзальные бомжи присоветовали идти на полигон. Пить парень не бросил, но от запоя теперь бережется. Его, говорят, кто-то из местных дам пригрел…
На выезде с территории полигона нас задержал приятель Сергея — водитель одного из КамАЗов. Пока они перекуривали, в сторону города неспешно прошагали двое мужчин, обсуждая "выработку" за день. Я, угостив их сигаретами, поинтересовался, как они здесь оказались. "Водка все, будь она неладна. Я отделочник… ух, какой я был отделочник, руки золотые! А в 2009-м я человека убил, задавил на машине. Мне условно дали: мужик тот пьяный был и дорогу не на переходе переходил, бросился резко… Но я переживал сильно, попивать стал. В общем, так и пошло…" — вплетая ненормативную лексику в речь, рассказал один из собеседников.
Второй оказался здесь из соображений рентабельности: "Я вообще экономист, политех наш окончил. Только по специальности сколько ни пристраивался работать, нигде больше 15 тысяч не платили да и задерживали часто. При этом начальников надо мной куча, один другого круче, домой приходишь как выжатый лимон… Встретил как-то бывшего одноклассника, тот на металлобазе работает. Он и надоумил меня по металлической теме двигаться. Сам сюда привез, словечко замолвил. Так я сейчас работаю от вольного, начальников у меня нет, а зарабатываю те же деньги. И никаких дядь в пенсионном фонде не содержу. Короче, тут мне рентабельнее!" — и экономист красивым жестом отбросил окурок.
Подойдя к беседующим Сергею и его товарищу, я захватил часть разговора и узнал, что "Михалыч проставлялся за дом". Михалыч этот, как вышел на пенсию, два сезона на полигоне собирал строительный материал для своей дачи. "Проставился кому надо, чтоб не гнали, и как на работу сюда шастал. Двое местных даже к нему ездили: со стройкой помогали за еду да бутылку. Говорят, шикарный вышел дом!" — пояснил мне камазист. А Сергей добавил: "На полигон же и оконщики брак и бой везут, и строители. Иногда мимо едешь: сам бы взял, такие вещи попадаются! То стеклопакеты почти целые, то гипсокартон, ламинат в упаковках даже бывает. Продать такое некуда, а для себя приспособить, вот как Михалыч, — почему нет?"
Едва Сергей собрался газовать, как ему в окно постучался еще один обитатель полигона: уже переодетый в чистую одежду и, как выяснилось, тщательно помытый из "полторашки". Леша не рядовой старатель: наугад не работает, имеет свои договоренности с теми, кто везет интересующий его материал. И потому зарабатывает мужик, по его словам, и 20, и 30 тысяч, а когда и больше. "У меня дети, их кормить да обучать надо. Жена знает, где я работаю, ребятки, конечно, нет. Рабочую одежду я в дом не несу, и обувь меняю, чтоб заразы всякой не натащить. А деньги, как известно, не пахнут", — сказал Алексей.
К слову, о "всякой заразе". Сергей выехал с территории свалки, минуя специальный дезбарьер — небольшую "ванну", наполненную мутной жижей. На мой вопрос о какой-либо дезинфекции водитель реагирует так: "Ты думаешь, там чего-то обеззараживающего налили? Я тебя умоляю! Просто вода!" Таким образом, несколько раз в день колеса сотен машин разносят по Барнаулу впечатляющий коктейль из мыслимых и еще неизвестных науке вредоносных микробов, ароматов и прочих "приятностей". Сергей говорит: на его памяти здесь никаких мер по обеспечению хоть каких-то санитарных норм не было. "Да поди выветривается?"
Еще находясь под впечатлением от поездки на полигон, через пару дней я остановил снующего возле нашей контейнерной площадки бомжа Сашу. Вся округа его знает и помогает, как может: вещами, едой. А подземный гараж пускает его на ночлег. Саша не роется в мусорных баках: он подметает мусор вместо редко появляющегося дворника и вообще "следит за порядком" во всех окрестных дворах.
Еще семь лет назад был этот Александр работником типографии, счастливо женатым обладателем "двушки" в центре города. А потом у жены нашли неоперабельный рак, от которого она "сгорела" за три месяца. Поминальное застолье Саши длилось без малого полгода, и за это время к нему не раз захаживал ушлый риэлтор. В результате Саша незаметно для себя обменял квартиру на дом в "экологически чистом районе около Барнаула". Вывезли из Барнаула Сашу и бросили умирать на 30-градусном морозе. Через несколько часов его случайно нашли, но спасти большинство пальцев уже не удалось — отморозил. "Вылечился, нашел свой новый дом на карте: Кемеровская область, заброшенное село… Как я там себя прокормлю, выживу калекой?"
И Саша стал дворником у десятка маленьких заведений и сейчас зарабатывает достаточно для того, чтобы снять комнатку на окраине. Но он копит на билет до Петербурга, где у него живет дочь. И приехать хочет не с пустыми руками. Он не решился ей позвонить и рассказать о своих бедах, после похорон и не виделись. "А на полигоне я был, да. Избили до беспамятства, еле ноги унес. Хорошо не закопали там же!" — усмехнулся Саша. Он уверен, что сообщество не приняло его из-за "врожденной интеллигентности" и отсутствия тяги к алкоголю. "Я с тех пор ни капли не выпил. А на свалке, там же без водки не разобраться, не выжить…"
За последнее время на полигоне решен целый ряд стратегических задач. Во-первых, обустроили отдельную площадку для разгрузки малотоннажных автомобилей класса "Газель" в непосредственной близости от въезда на полигон. Во-вторых, уменьшили время разгрузки машин за счет реверсивного движения на карте полигона. С появлением укатчика и бульдозеров сможем работать еще интенсивнее и принимать в день уже не 400 машин, как это было раньше, а более 500...
Источник: сайт администрации Барнаула, октябрь 2013 года.
Альтернативой полигонам для утилизации ТБО являются мусороперерабатывающие заводы. В России есть несколько инновационных компаний, внедряющих свои проекты в этой области. Стоимость проекта зависит от необходимой производительности завода и возможностей перерабатывать отходы в сырье или ресурсы, предназначенные для продажи (так называемые биодизель, электроэнергия и пр.). Самый дорогой проект, предлагаемый в настоящее время в стране отечественными компаниями, — завод производительностью 200 т отходов в сутки стоимостью 40 млн. евро. Из любого типа мусора и органических отходов такой завод вырабатывает в сутки около 50 тыс. кг биодизеля. Себестоимость производства биодизеля — около 5 рублей за литр. В странах Европы биодизель реализуется в среднем по 58 центов за литр.
В Барнауле уже было несколько попыток реализовать инвестиционный проект по созданию мусороперерабатывающего завода: такие планы были, например, у компаний "Экотехпром" и "Эко-Система" Проекты оценивались в сумму от 250 тыс. рублей до 360 млн. рублей.
Ежегодно на барнаульский полигон ТБО вывозится от 1,7 до 2 млн. куб. м отходов
Максим Грозовский