октябрь 28, 2014
Андрей Никитин, издатель
Александр Зель
Сидят такие у компьютера, смотрят. Молодой хихикает, тот, что в возрасте – солидно молчит, но по глазам вижу, что тоже хихикает. Но молча. Смотрят такооооой боян. По реакциям – молодой видел раньше, предложил старшему "заценить".
- Так это же ненастоящий Макаревич.
- Как?!
Молодой явно обиделся, он такое шоу "принес", а тут – облом.
- Всякое может быть, - многозначительно произносит старший и делает вид, что ему это все совершенно безразлично.
…Они мне напоминают героев советских фильмов из далеких 50-х. Помните, были такие "производственные романы", в которых действие разворачивалось на какой-нибудь стройке или на заводе. Главный герой – молодой, но еще не нагулявшийся парень. У него "рабочая косточка", но вот что-то или кто-то сбивает его с пути. И тут парень знакомится с правильной девушкой (комсомолкой, активисткой) и потихоньку перевоспитывается, отметая все то (или всех тех), что мешало ему строить наше светлое будущее. А рядом всегда есть такой пожилой усатый рабочий в круглых очках с железной оправой. Он, может быть, и беспартийный, но газеты читает и у него рабочая не то что косточка, а весь скелет. Он, может быть, в своих суждениях не Цицерон, но режет все правильно.
Эти, конечно, уже светлое будущее общее не строят, но строят вообще – строители. Одному за 30, другому – за 50. Молодой уже нагулялся, нашел свою правильную. Теперь "за ум взялся", как любит говорить старший.
Да, а старший начитан. Телевизору не верит, но смотрит. Газетам не верит, но читает. И вот еще интернет для себя открыл.
… Объясняю, что вроде бы как уже доказано, что ролик с выбрасыванием музыканта в мусорный бак – постановочный.
- Жаль, - разочарованно говорит молодой.
- Чего же?
- Так ведь он же за фашистов, - не выдерживает своего многозначительного молчания и проговаривается старший.
Не верю я в эти гороскопы, но все-таки что-то скорпионье во мне есть, иначе, зачем бы я про это спросил?
- А хотели бы так же кого-нибудь в бак макнуть?
На поскучневшем было лице младшего пионом расцветает улыбка.
- Ну, не знаю, что бы это дало, - отвечает старший.
- Ты бы его об этом лет 10 назад спросил, когда он пил, - скалится молодой.
- Не пил, а выпивал. Раз в неделю. Мне сейчас нельзя, язва будет, - как бы оправдывается второй.
- Угу, раз в неделю, но как! Напьется, стукнет кулаком по столу и всех материт - от президента до ЖЭКа.
- Да ведь ЖЭК еще что, а вот управляющие компании эти теперь. Вот кого в бак, - прорывается накипевшее. – Нет, ты представь, дом поделить не могут. Одни дураки к одним записались, другие – к другим. А ремонт кто будет им делать? И ведь по документам, я этим не плачу, они – моим, то есть, все должны. В доме – бардак. Конечно, у управляющих все в городе схвачено. А жалуйся, не жалуйся, там до самой Москвы каждый другого покрывает. Сволочи!
- Во-от, - резюмирует младший. – А ты говоришь, в бак. Боюсь, одним баком тут не отделаемся. Гы-гы-гы.
- Да я смотрю, это просто страна мечты какая-то ваша.
- Кто?
- Украина, кто.
- Да ты что, там же – фашисты.
- Ну а представьте, начальника управляющей компании – в бак. А потом – зеленкой сверху побрызгать.
- И что это даст? – хмыкает старший.
- А я бы попробовал, - мечтательно произносит молодой, но быстро спохватывается и зачем-то добавляет: – Для прикола.
- Ну, вот смотри, - говорит второй, - сейчас с нас за квадрат на капремонт берут…
Начинается эта бесконечно длинная жалоба с управляющей компании, а заканчивается ценами на молоко. И что раньше молоко было настоящее, а сейчас из пальмового масла, и если это масло везут из-за границы, то оно и стоит дорого, а было бы молоко свое и настоящее, то никакие санкции бы ему нипочем.
- Вот кого в бак надо, вот кого! – старший уже разошелся, и как десять лет назад, только без выпивки, костерит всех сверху донизу.
…Зачем я их разбередил, что меня дернуло?
В конце уже старший говорит:
- Да бред это все с баками. Они сегодня побегают, душу оторвут, а завтра их скрутят и сидеть смирно посадят всех. Потому что хорошего помаленьку. А вот вместо вашего Макаревича в бак надо этого, с козлетоном, засадить. Вот кто ерунду какую-то поет вообще.