сентябрь 3, 2008
Пару лет назад я вместе с прочими жителями нашего пятнадцатиквартирного подъезда страдал: приходя вечером с работы, мы обнаруживали на ступеньках и в почтовых ящиках использованные шприцы с капельками запекшейся крови внутри.
Тогда мы изредка собирались на лестничной площадке, обсуждали эту проблему и ее последствия. Болезни, кошмар. Год назад мы установили на подъезд большую тяжелую дверь и домофон.
И шприцы исчезли вместе с кошмарами. И на лестничные площадки стали выставлять цветы в горшках.
А на днях мы пошли на пикник в лесочек. С маринованным мясом, с музыкой, с детьми. И на полянке, которую облюбовали несколько лет назад, мы увидели то, о чем уже начали забывать: солидную кучу использованных шприцев. С капельками крови. С тем же самым кошмаром и с теми же болезнями. Проблема, беда, от которой мы, казалось, так просто и рационально избавились, ухмылялась нам в лицо открыто, бесстыдно и гадко.
Пикничок был испорчен, и, сбегая поспешно, мы тоже говорили кошмарные вещи – про возвращение смертной казни, про то, что слишком уж либеральничаем с этими недочеловеками, и про то, что собственными бы руками... Конечно же, мы не винили себя – мы же все делали правильно, просто не ожидали такой подлости. От кого?
…Если использовать современные термины, это называется «консервировать проблему». В смысле, что прячься не прячься, отгораживайся не отгораживайся – никуда не денешься, эти консервы все равно когда-то именно тебе и придется вскрывать. А то еще и употреблять в пищу. Можно обойтись и привычными родными терминами про грянувший гром и клюнувшего жареного петуха. Суть та же. «Консервные банки» бед и проблем, которые мы походя закатывали, вдруг начинают вскрываться, забрызгивая нас дурно пахнущим содержимым. Грузия с Осетией – только начало, они еще из первой партии.
А те шприцы, что перекочевали из подъездов в лесочки, – они нас еще когда-нибудь как следует забрызгают. И что тогда? Объявим им «холодную войну»?