апрель 16, 2020
Ученые всего мира пытаются создать вакцину против Covid-19 — нового коронавируса. В Новосибирской области работает Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор». Там тоже разрабатывается вакцина. И лабораторно подтверждают или опровергают наличие COVID-19.
Дмитрий Медведев в центре вирусологии "Вектор".
government.ru
Ученые работают самоотверженно, как и раньше — когда искали противоядие от геморрагической лихорадки Эбола и Марбург. Некоторые из вирусологов и лаборантов расплатились за это своими жизнями.
В 1988 году погиб сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского института молекулярной биологии (сейчас Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор») Николай Устинов.
В тот день он работал с неопытным сотрудником. Они выполняли рутинную, но достаточно сложную в исполнении процедуру забора крови у морской свинки. Иглу надо ввести точно в сердце — Устинов обучал этой процедуре ассистента. И чтобы тому было удобнее, подставил руку под животное. Неопытный сотрудник, пытаясь нащупать сердце свинки, прошел насквозь иглой животное и попал в основание мизинца своего учителя, "МК".
Костюм надежно защищал вирусологов. Но слабым местом были резиновые перчатки, даже двойные. Заменить резину другим материалом было невозможно — ученые должны чувствовать пальцами предмет, которого касаются. После аварии Николай Устинов с ассистентом, согласно нормативам, сразу же свернули все манипуляции, прошли дезобработку, вышли в «чистую» зону.
Концентрация вируса Марбург, попавшая в кровь ученого, превышала любые допустимые нормы — порядка тысячи и более летальных доз.
Через неделю ученого не стало. Ему было 44 года.
При лечении Устинова заразился врач, а потом —патологоанатом Олег Костырев, который случайно поцарапался иглой шприца, которым брал у покойного образцы костного мозга.
Но все обошлось.
В 1990 году вирусом Марбург, «родственником» Эболы, заразился младший научный сотрудник «Вектора» Сергей Визунов. Работая с сывороткой крови лабораторного животного, зараженного вирусом, и считая этот материал утратившим инфекционность, он, возможно, случайно задел пальцем глаза.
Его госпитализировали в инфекционный стационар с признаками простуды. У больного были взяты кровь и носоглоточные смывы и введены восприимчивым животным. На шестой день морские свинки начали болеть и погибать.
Болезнь брала свое, через пару недель на фоне высочайшей температуры и тяжелейшего состояния больной практически оказался при смерти, несмотря на применение всех возможных средств. Спасением неожиданно стала процедура плазмофереза. В целом в стационаре он провел полгода.
В 2004 году заразилась вирусом лихорадки Эбола старшая лаборантка «Вектора» Антонина Преснякова. Она поранила руку во время уборки вивария.
5 мая 2004 года ее попросили помочь отобрать кровь из сердца у морской свинки. Она взяла шприц, которым уже пробовали совершить эту манипуляцию, но, поняв, что игла затромбирована, положила его в емкость с хлорамином.
Взяла новый шприц, забрала кровь и отдала ее в работу. А сама начала приводить в порядок рабочее место — убрала животных, замочила в хлорамине шприц, которым работала. И решила закрыть защитным колпачком затромбированный шприц. Достала его из дезраствора и, вдевая иглу, промахнулась, уколола руку.
Со своими родными она прощалась через затемненное окошко инфекционного изолятора.
"Я привел на территорию института, к стационару, детей Антонины, сына и дочь. Мы подошли к окну так, чтобы она могла их видеть. Она еще двигалась, выглядела неплохо. Там на окнах была наклеена специальная пленка. Тоня видела нас, а мы ее — плохо", — вспоминает профессор-вирусолог Александр Чепурнов.
19 мая она умерла. В этот день ее сыну исполнилось 18 лет.
"Институт позиционировал себя как открытое научное учреждение. Хотя проверка при приеме на работу была весьма серьезная. Документы оформлялись от полугода до года. <...> Чего стоили одни каскады фильтров, которые занимали огромную комнату с потолками высотой пять метров. Внутри «грязной» зоны всегда было небольшое отрицательное давление. В случае разгерметизации оно не позволило бы выйти гипотетическому аэрозолю наружу", — рассказал доктор биологических наук, профессор-вирусолог Александр Чепурнов, который заведовал лабораторией особо опасных инфекций в научном центре «Вектор», а сейчас работает в Институте экспериментальной клинической медицины СО РАН..
Работать с возбудителями, передающимися от человека к человеку, могли только сотрудники, постоянно проживающие в Кольцово. Выезд на срок более суток без прохождения карантина (21 день) не разрешался, вспоминает профессор.
"Существовало такое понятие, как обсервационный период. Это сложилось еще в тридцатых годах, когда один из сотрудников Саратовского противочумного института, заразившись и не заметив этого, уехал в командировку в Москву. Через несколько дней у него начали проявляться признаки болезни. Это привело к тому, что и он, и врачи, которые были привлечены к лечению, не сразу распознали чуму и погибли. Это было еще до открытия антибиотиков. После этого было принято решение о карантине для сотрудников, которые работают с заразными возбудителями", — рассказывает Чепурнов.
В 2019 году взрыв в новосибирском центре вирусологии всполошил Запад, medialeaks.ru.
Заговорили о вероятности бактериологической катастрофы, ведь новосибирский научный центр — одна из двух лабораторий на Земле, в которых хранится живой вирус оспы. Вторая лаборатория находится в США.
Дым со стороны лаборатории и большое количество спецтехники перепугали новосибирцев.
"Произошел взрыв газового баллона с пожаром (ликвидирован на площади 30 м2) на 5 этаже 6-этажного железобетонного лабораторного корпуса в помещении санпропускника, находящемся на ремонте. Никаких работ с биологическим материалом на корпусе не проводилось. Пострадал 1 человек, конструкции здания не повреждены", — почти сразу появилось сообщение от "Вектора".
Угроза биологической катастрофы настолько перепугала западную общественность, что об этом начали говорить в Twitter даже официальные лица.
Фрэнк Фиглюцци, бывший помощник директора контрразведки ФБР написал: "А теперь вот что: взрыв сотряс российскую исследовательскую лабораторию, известную тем, что в ней хранят вирус оспы".
Специалист по здравоохранению Брэм Вандамм назвал лабораторию «Вектор» центром разработки биологического оружия. Доктор Дэвид Сандерс, кандидат биохимических наук калифорнийского университета в Беркли, который лично посещал «Вектор» в составе комиссии госдепартамента США, допустил вероятность биологической катастрофы, но отметил, что ее вероятность небольшая.
В ноябре 2019-го бывший премьер Дмитрий Медведев центр вирусологии, где дал старт производству вакцины от лихорадки Эбола.
Медведев в ходе совещания по развитию генетических технологий в России в шутку предложил тем, кто не привился от гриппа, привиться вакциной от Эболы.
В области знаний вирусологии все исследования имеют и медицинский, и оборонный смысл.
В сентябре 2012 года вице-премьер (на тот момент) Дмитрий Рогозин возродить советский подход к «оборонке» и сделать Академгородок центром создания нового оружия. Новосибирск должен стать центром отечественной «оборонки», заявил в своей статье в журнале «Власть» вице-премьер РФ Дмитрий Рогозин, курирующий российский оборонно-промышленный комплекс.
Эксперты косвенно подтверждают, что вопрос создания в Новосибирске научно-промышленного центра оборонной направленности поднимался во время визитов в столицу Сибири и Владимира Путина, и Дмитрия Медведева.
О медицинском "смысле" красноречиво говорят исследования ученых центра.