Письмо победителю Зайцеву Николаю Савельевичу

Борисовой Светланы Николаевны

Зайцев Николай Савельевич, мой прадедушка

Мой прадедушка, Николай Савельевич Зайцев, был призван в ряды Советской армии в апреле 1941 года в возрасте тридцати шести лет, а в июне началась война... Остались без кормильца четверо детей и жена. Старшему, Коле, было 12 лет, Лиде – 9, моему дедушке Толе – 6, а самому младшему, Саше, к тому времени исполнился всего лишь годик. Что оставалось делать жене Анастасии, которой самой было всего двадцать девять лет? Конечно, только работать. Работать, чтобы прокормить детей, чтобы внести свой вклад в победу над фашизмом. Коля, Лида и Толя тоже трудились, помогали в колхозе, чем могли.

Шло время, писем с фронта не было. Пролетали месяцы, затем годы. Позже был получен документ со строкой «Пропал без вести. Латвия». Позже кто-то рассказывал прабабушке, что солдаты ехали в поезде, вагон которого подорвали фашисты. В этом вагоне и находился Николай Савельевич. Теперь уже не узнать, правда это или чья-то выдумка. Но Анастасия Яковлевна и детишки навсегда запомнили родного человека молодым, любящим их, самым лучшим на свете.

Здравствуй, дорогой прадедушка!

Мы никогда не виделись, ты ушел на войну за 51 год до моего рождения. Представляешь, 51 год! Если бы не она, мы, возможно, даже увиделись бы. Ведь советский народ победил в той страшной войне, и благодаря вам, воинам, защитникам, мы сейчас живем. Это случилось 9 мая 1945 года, и теперь этот день – самый трогательный праздник в нашей стране.

Твои дети выросли, построили семьи. Помнишь сына Толю? Ему было шесть, когда случилась война. Он стал железнодорожником, женился, у него родилось трое детей: Сережа, Саша и Ира. Я ее дочь. Знаешь, дедушка Толя очень любил меня и называл командиром. И я с самого раннего детства знаю о тебе. У меня даже есть твоя единственная фотография. Ее я уже 7 лет ношу в строю «Бессмертного полка». Это такая замечательная традиция, когда вместе собираются абсолютно незнакомые люди, которые несут в руках портреты своих родственников-фронтовиков по главным улицам городов и сел. Они рассказывают об их судьбах, поют про праздник со слезами на глазах, а потом эти самые слезы гордости катятся по их щекам, когда они идут мимо трибун с ныне здравствующими ветеранами. И ты тоже шагаешь вместе со мной.

Я не знаю, что было в далеком 1941 году. Не знаю, что тебе пришлось пережить и как прошел твой последний бой. Я родилась через год после смерти прабабушки Таси и не успела спросить у нее хоть что-то о вашей довоенной жизни, надеюсь, она была счастливой.

А знаешь, мир сейчас совсем другой. Ты, наверное, даже представить не можешь какой. И я благодарю тебя за то, что могу сейчас жить в нем. Благодарю ваше поколение победителей за мирное небо, за 75 лет без войны. Спасибо! Спасибо...

Я знаю, что никогда не положу на твою могилу цветы, ведь у прабабушки даже похоронки не было. Только сухие строчки в документе: «Пропал без вести. Латвия». Я пробовала добиться хоть какой-то информации, но мне ответили, что ты был рядовым, а у них есть сведения только о начальниках. Несправедливо! Но главное, что семья помнит о тебе. И наше с тобой шествие в колонне «Бессмертного полка» – это то малое, что я могу сделать сейчас, чтобы не порвалась нить памяти – семейной, военной, народной. Я буду в строю каждый год. В любую погоду. В любом городе. Потому что так нужно, так правильно, по зову сердца. Хочу, чтобы ты знал, что я помню тебя, я горжусь!

Твоя правнучка Света.