ноябрь 8, 2022
Бизнесмен Андрей Жуковский — инвестор и руководитель продакшн-студии в Барнауле. Sportvision создает сочный контент для местных компаний и успешно работает с федералами. Сам предприниматель — видный спортсмен, приверженец активного образа жизни. Но это сейчас он «как денди лондонский одет». Когда-то молодой парень впроголодь жил в Норильске и начинал свой путь учеником токаря в цехе, в мазуте. Историей своего рабочего опыта, которым он, к слову, по-настоящему гордится, наш герой поделился с altapress.ru.
Андрей Жуковский, директор видеостудии Vision-media.
Дмитрий Лямзин
Маленький Андрюша вырос в хорошей семье. Папа работал сначала летчиком большой авиации, а затем плавильщиком на медном заводе, мама — продавцом. Когда дети стали подрастать, родители решили перебраться, как говорят на Севере, «на материк». Выбор был сделан в пользу Санкт-Петербурга.
Денег на переезд семья скопила заранее, их с лихвой хватало, чтобы купить две квартиры и полностью их обставить. Отец Андрея снял все, что было, и решил на неделю вложить накопления в МММ. В эту же неделю пирамида с грохотом обвалилась. Так семья Жуковских осталась ни с чем и вернулась обратно в Норильск.
В те годы северный город сам переживал не лучшие времена — работы не было, кругом шли сокращения, на прежние места людей уже не брали.
С большим трудом отец нашего героя получил должность кровельщика и служебную комнату площадью 12 кв. м, где ютились четыре члена семьи с огромной овчаркой. Но счастью не было предела — ведь есть хоть какая-то крыша над головой.
Андрей Жуковский вспоминает: денег постоянно не хватало, были моменты, когда приходилось голодать. Отец, которого сильно подкосил крах МММ, начал проявлять агрессию.
Окончив девять классов, парень принимает решение идти работать, чтобы помогать маме. В тот момент она, схватив двух малолетних детей, вынуждена была спасаться от супруга бегством.
О рабочей специальности Андрей в детстве не помышлял — мечтал стать, как отец, летчиком. На все праздники в детском саду надевал его фуражку и безумно этим гордился. Позже, когда тот уже работал плавильщиком на медном заводе, желание трудиться в цехе тоже не прибавилось, невыносимо тяжел был этот труд.
Но однажды, поговорив с дядей, проработавшим всю жизнь токарем в пригороде Норильска, Андрей для себя решил: буду учиться.
Курсы токарей оказались недолгими — всего два месяца. В качестве контрольного задания — вытачивание подсвечника. Получив за теорию и практику «отлично», 16-летний парень начал искать работу. Но ученики особо не котировались, требовались люди с опытом. Предложение поступило только из одного места — ТЭЦ.
«Когда первый раз пришел в цех, то ошалел от масштабности производства, количества станков и квалифицированости людей вокруг, — вспоминает Андрей Жуковский. — Я, честно сказать, толком не понимал, что они делают. Просто видел огромные детали. Для человека, который точил подсвечник, все казалось невероятным».
К станку на первых порах его не подпускали — отправляли красить крыши и заборы. Регулярно наказывали за шалости — как-то в качестве шутки Андрей с другом залез в бункер от паровой трубы. Там их начальник и нашел. А через некоторое время задал вопрос в лоб: «Продолжите дурака валять или пойдете на разряд?».
Так Андрей получил третий разряд токаря, а через шесть лет на «Норильском никеле» — уже шестой. Вспоминает эти годы Андрей с огромным удовольствием и признается: рабочий опыт многому научил.
Первым наставником на комбинате у нашего героя был бригадир. Андрей зовет его «дядя Сережа». Мужик оказался умный, скрупулезный, но молчаливый. Он заполнял табели рабочего времени и все отслеживал.
Пустые разговоры дядя Сережа не любил — говорил мало и всегда по существу. У молодого токаря не оставалось ничего другого, как понимать все с первого раза. Второго шанса бригадир не давал.
Сейчас, занимаясь бизнесом, я сам не люблю повторять дважды. Раздражает, когда люди этого не понимают. В цехе все было четко: не понял сразу — испортил деталь. Права на ошибку у меня не было.
Когда наш герой уже был токарем четвертого разряда, ему дали сложное задание, выполнять которое пришлось на станке 1942 года выпуска. Андрей не испугался и подумал: я же такой опытный — справлюсь.
Не получилось. Конусность детали ушла в минус, изделие признали браком. Андрей с досады присел прямо у станка и закурил.
Помню, как подошел ко мне начальник и говорит: «Андрюха, не переживай. Это не последний твой вал. Но пусть это будет последний вал, который ты запорол. Правда, премии за курение я тебя все-таки лишу.
В те годы такого понятия как «тайм-менеджмент» никто не знал. Но принцип «делай все качественно и в срок» был. Андрей Жуковский вспоминает: в цехе никто никого не жалел. Дали тебе огромный чертеж длиной полтора метра — разбирайся.
Если не успел сделать свою деталь вовремя, то процесс сборки турбины остановился. Это значит, что ты подвел весь коллектив.
После первого же месяца работы учеником Андрей Жуковский стал «миллионером». Впрочем, как и все остальные 100 тыс. сотрудников «Норильского никеля», получавших зарплату.
На честно заработанные 1,2 млн рублей молодой парень смог купить на базаре новые джинсы и футболку. Больше ничего не осталось. Мама, которая ждала «кормильца» дома, только пожала плечами и сказала: «Не переживай, сынок, прорвемся». Так он впредь не поступал.
Когда Андрей стал уже токарем третьего разряда, его зарплата повысилась до 2,5-2,7 млн рублей, но все равно хотелось большего.
Помню, подходишь к кассе и кричишь в окошечко: «Жуковский!». Выглядывает тетенька, подает тебе табель. Ищешь свою фамилию и видишь, сколько остальные получают. Я всегда удивлялся, почему у меня так мало, а у других много.
Надо признать, что на «Норильском никеле» в те годы была хорошая система мотивации. За каждое новаторское предложение предприятие выплачивало премии, а за дополнительную профессию, например, слесаря или фрезеровщика, давало прибавку к зарплате.
В итоге, за счет всех доплат со временем молодой токарь стал получать на уровне мастера цеха.
После службы в армии Андрей вновь вернулся на комбинат. И очень скоро стал местной знаменитостью, выиграв конкурс среди лучших молодых токарей «Норильского никеля». Его начали ценить, к мнению прислушиваться. Диплом вручал лично собственник компании Михаил Прохоров.
И вот однажды решительный Жуковский сказал руководству комбината напрямую: «Сколько мы будем ходить в такой убогой спецовке?». Решительность оценили не все: непосредственный начальник Андрея был в ярости и заявил: «Благодаря тебе, будем вообще в трусах ходить».
Через час из профсоюза раздался звонок: «Жуковский, собирай со всех рабочих размеры. Спецодежду будут менять».
Совпадение это или нет, но спустя непродолжительное время Михаил Прохоров в СМИ начал говорить о том, что хочет, чтобы рабочие «Норильского никеля» ходили в своей спецовке в гости, и им было не стыдно.
Перспективы на комбинате у Андрея Жуковского были хорошие: он отучился в вечерней школе, поступил в Норильский индустриальный университет. Начальство сразу обозначило: окончишь — переведем в инженеры.
Но желание быть предпринимателем и самому что-то создавать, не отпускало.
«Я искренне любил свою работу, свой станок. Перед Новым годом мыл его и красил. Но мысль о том, что хочется чего-то большего, преследовала постоянно, — говорит Андрей Жуковский. — В один прекрасный момент, вернувшись после отпуска, я решил уволиться. В последний рабочий день в столовой накрыли большой стол и отпраздновали вместе с коллегами начало моей новой жизни. Я им за все безумно благодарен».