июль 3, 2023
В городах и районах края зачастую начинают работать инвесторы из других территорий, а порой даже стран. При этом отношение к ним у общества остается неоднозначным. Мы опросили представителей бизнеса и власти, чтобы выяснить их мнение относительно «гостей». И узнали, что, по их мнению, может привести село к процветанию.
Сельское хозяйство. Поле. Комбайн.
Изображение от aleksandarlittlewolf на Freepik.
Глава Залесовского округа считает, что создание агрогородков — верное направление развития сельского хозяйства, даже если это повлечет за собой ликвидацию мелких сел.
— Ваш коллега из Поспелихинского района как-то сказал, что он против прихода сторонних компаний. Интересовались многие: москвичи, даже китайцы. Он отвечал всем, что земли свободной нет. Вы разделяете такую позицию?
— У нас есть пример, когда к нам пришли краснодарцы, которые используют новые технологии. Они работают совместно с нашими сельхозтоваропроизводителями. Каких-либо вопросов или конфликта интересов не возникает. Но земли свободной уже действительно нет, осталась только паевая земля и все.
— Часто приходится слышать укор, что «пришлые» мало уделяют внимание нуждам села, где они работают. Как-то на это можно повлиять?
— Опять же, я могу говорить только о своей территории. К нам пришла компания «Родная земля». Они вложились в установку пластиковых окон в нашем сельском Доме культуры. Когда необходимо где-то какое-либо софинансирование — они тоже вкладываются.
Они выступают точно такими же социальными партнерами, как и наши местные предприниматели. То есть принимают участие в жизни села, просто эта компания не очень крупная. Они из соседнего района. Купили наше хозяйство, даже не самое лучшее — с не самой хорошей техникой, с не лучшими технологиями. Но они ввели в работу новые культуры, которые даже раньше у нас в районе никогда не сеялись. Работают на результат, а не просто пришли обрабатывать землю и зарабатывать.
— Вы в Залесовском округе продвигаете идею о производстве в каждом селе. В нынешних условиях, думаете, это возможно?
— Да, конечно, возможно. Почему мы должны заниматься кооперированием в масштабах страны, края или района? Потому что только с кооперацией возможно задействовать население.
Вот у нас есть низкоквалифицированные кадры, которые мы должны обеспечить местом работы. И сельское хозяйство здесь может помочь. Грубо говоря, дать им поголовье скота, и чтобы на давальческом сырье они выращивали скотину и сдавали ее переработчику. Переработчик бы занимался уже дальнейшим сбытом. В схеме «от поля до магазина» может сыграть свою роль как раз кооперация — если мы говорим о развитии локальной экономики.
— Как относитесь к идее агрогородков — крупных сел с развитой инфраструктурой и мощным производством, в которые государство будет вкладывать средства? Получается, что все остальные села попросту перестанут существовать.
— Во-первых, я только за, потому что мы должны создать на селе условия лучше, чем в городе. Но многие этого не понимают. Молодежь едет туда, где лучше — из Барнаула в Новосибирск, из Новосибирска в Москву. Там есть конкурентность в профессии, зарплате.
Мы должны поменять этот уклад и сказать, что сельская местность создает не просто возможности для самореализации. Это и единение с природой, отсутствие городской «нервотрепки» и пробок. Кроме того, тема экологии и здорового образа жизни сейчас как никогда актуальна.
Вот дом, вот природа, вот хорошая работа. И претендовать человек сможет на такие же условия и по здравоохранению, и по инфраструктуре — может, даже лучше, чем в городе. Вот когда мы создадим современные рабочие места и условия лучше, чем в городе, тогда у нас не будет проблем с демографией в сельской местности.
Во-вторых, есть такое понятие как опорный населенный пункт. Мы понимаем, что есть маленькие села, где осталось человек 100-200. Они должны естественным образом куда-то урбанизироваться, переезжать в более крупные населенные пункты, где есть более подходящие условия.
Я думаю, что должна быть какая-то федеральная программа по переселению, как сейчас есть, например, по аварийному и ветхому жилью. В малых населенных пунктах все изнашивается и ветшает. Люди порой без воды, без дорог, без нормального освещения, без нормальной школы, без интернета. Я могу перечислять очень долго. Но сельские жители справедливо говорят: «Мы что, не люди что ли?».
Ну, какой молодой человек поедет в такое село? Агрогородки, может, и нужно создавать с нуля, но их можно «собрать» из того, что уже есть. Вот есть крупные населенные пункты, там должен быть «сельский стандарт», о котором говорит губернатор. Район определяет несколько крупных сел, а жители остальных должны переместиться — либо добровольно, либо на основании какой-либо федеральной программы.
Глава КФХ Иванов полагает, что пришлые инвесторы не участвуют в жизни сел. Однако это не мешает местным предпринимателям самим участвовать в развитии деревни.
— Анатолий Николаевич, вы говорили, что у вас в Контошине работает компания из Краснодара. Самому селу, на ваш взгляд, это больше в плюс или минус?
— Я думаю, это идет в минус. Эти люди совсем далеки от нашего Алтайского края, им наши проблемы не нужны. Они не особо участвуют жизни села, но мы стараемся их привлекать.
Я как сельский депутат и председатель районного Совета депутатов нахожу общий язык с их руководством. Но они не могут принять решение без одобрения руководства из Краснодара.
Любую копейку, что идет на какие-то блага для деревни, на спортивные мероприятия — все нужно решать с Краснодаром. Иногда у местного руководства это получается, иногда нет.
— Есть главы районов, которые за приход любого инвестора, пусть хоть с Луны будет, главное, чтоб за арендованную землю платил. Вы, как глава депутатского корпуса, с такой позицией согласны?
— Дело в том, что Косихинский район — очень маленький. Вся земля у нас у нас уже занята нормальными сельхозтоваропроизводителями. Они добросовестно платят аренду, которую назначает депутатский корпус. Эта земля была паевая, и часть земли — перераспределение из районного фонда. Землю у нас крупные производители могли бы обрабатывать и сами, без «Приоритет Агро». Такова особенность Косихинского района — у нас нет свободного клочка земли.
— Известно, что в Контошине есть проблемы со школой, которой уже 50 лет. И вы ищете варианты, как ее отремонтировать. Бизнес вообще должен этим заниматься?
— Действительно, есть очень большие проблемы — школа наша пришла в негодность. Сейчас разрабатывается проект новой школы, но мы не знаем, как будет осуществляться финансирование.
На всех уровнях власти знают об этой проблеме, и мы следим за ее решением. И губернатор, кстати, тоже в курсе. Я на встрече с ним задавал такой вопрос, и нам обещали произвести экспертизу и сделать проект и все-таки построить школу. Но когда это будет — неизвестно, а школа у нас уже аварийная.
Конечно, и бизнес тоже должен принимать в этом какое-то участие. И мы принимаем — помогаем школе: зимой снег чистим, например. В тех программах, где идет софинансирование, мы тоже участвуем. А пришлым людям наши проблемы не нужны. Наши проблемы мы должны решать сами.
— Слышали, наверняка, известную фразу о том, что село умирает. Кто-то придерживается противоположной точки зрения. Вы к какому лагерю себя относите?
— Наше село не умирает. Наше село развивается. У нас с каждым годом все больше и больше ребятишек идут в школу — в этом отношении у нас нормальная ситуация. И социальная сфера, по сравнению со многими другими территориями, тоже хорошо развита. Я же много езжу по краю, есть с чем сравнить.
У нас работает и музыкальная школа, и клуб. Школа существует. Но и хозяйства наши более-менее развиты на уровне Алтайского края. Мы строимся, покупаем новую технику, добиваемся высоких урожаев. Люди работают, люди довольные, в город не рвутся. Ведется частное строительство, а на вторичном рынке люди покупают квартиры, ремонтируют. Так что я не могу назвать нашу деревню умирающей.
Председатель Союза крестьянских (фермерских) формирований Алтайского края уверен: создание агрогородков — хорошее решение. Другой вопрос, как все будет организовано на практике. И чем раньше появится это понимание, тем лучше.
— Есть ощущение, что четкой стратегии развития села в России нет. Мы смотрим на пример Белоруссии и их агрогородков. Сработает у нас?
— Тема очень интересная. Но в этом свете каждый сельхозпроизводитель, вкладываясь в село сейчас, должен задуматься, а не делает ли он глупость.
Мы же свои средства тратим, стараемся облагородить территории, развиваем социальную сферу, пытаемся удержать тем самым жителей. У нас сейчас идет софинансирование по дороге: мы свои 7,5 млн вложим, государство — 100 млн. А что потом с ним будет? Может и не нужны эти инвестиции, если село не будет признано агрогородком?
Уже сейчас нужно четкое стратегическое планирование, каким путем идем. Пусть это будут непопулярные решения, пусть через внутреннюю кровь. Пока же на сегодняшний день понимания нет. А жизнь-то идет.
— Как в этом случае действовать бизнесу? Переставать инвестировать?
— Мой коллега Виктор Шитц сказал, что готов открыть новое животноводческое производство в маленьком селе Солоновка. А если это село потом не будет жить, исчезнет с карты? Получается, людей уже надо будет возить. Этот момент надо рассчитывать на этапе планирования.
Представим, что на просторах Алтайского края будет всего 30 агрогородков. Как работать будем? Людям жить на вахте? Кто-то согласится, кто-то — нет. Я свою жену ни на день бы не оставил.
— Складывается ощущение, что сельская жизнь и связанное с ним сельское хозяйство — это сплошные проблемы. Этакая печальная карма Алтайского края.
— Я не согласен. Любая страна богата, когда у нее есть серьезное производство и экспортный потенциал. Россия продолжает экспортировать невозобновляемые запасы — газ, уголь, нефть. Вывозим лес — трудно возобновляемый ресурс. В этом плане в сельском хозяйстве все иначе: продовольствие — как раз возобновляемый запас.
Наш продукт, не побоюсь этого слова, лучший в мире. Дайте нам только возможность его довести до конечных потребителей. Если эта мысль дойдет до верхов, я уверен, средства найдутся и на развитие логистической составляющей. Полагаю, что в этом направлении наше государство должно развиваться.