май 2, 2024
К этому деревянному дому на Полковой (ныне Партизанской) улице, что под номером 159, уже подбираются строители. Нынешней весной стерт с лица земли его сосед, тоже пришелец из прошлого, – никто уж и не вспомнит, каким он был. Снесли – и ладно. Историю обитателей этого, еще живого, строения раскопали алтайские исследователи. Чуть больше 100 лет назад здесь жила семья Смоленниковых, расколовшаяся надвое: один брат стоял за белых, другой – за красных. Краевед Виктор Суманосов поделился с altapress.ru всем, что известно об этих людях.
Семен Смоленников. Справа - предположительно его сестра Александра.
ru.openlist.wiki
Первое, что бросается в глаза в биографии братьев Смоленниковых – это их образование.
Семен и Сергей были детьми барнаульского рабочего-строителя, выходца из Вятской губернии, бывшего крестьянина и совсем небогатого человека. Меж тем, оба получили образование. И оба выбились в люди.
Семен в 1900 году, в 19-летнем возрасте, окончил Барнаульское горное окружное училище. «Чтобы иметь возможность учиться, летом приходилось работать», - писал он в автобиографии.
Грамотным, очевидно, был и его брат Сергей. В книге Александра Сыщенко об алтайской кооперации он упомянут как деятель Крестьянского кредитного товарищества – банковской, по сути, структуры. А какого неграмотного возьмут заниматься финансами?
Семен Смоленников жил в квартире №1, вместе с ним проживал его брат Василий и отец семейства Иван. Сергей Смоленников с женой, тещей и двумя ребятишками обитал в квартире №2.
Оба брата, Семен и Сергей, шли по жизни, имея очень мирные профессии - и очень в те годы востребованные: они всегда были в гуще событий замысловатой российской истории.
Алтайская кооперация, в которой трудился Сергей, до революции переживала бурное развитие.
Кооперативы не только улучшали экономическую жизнь – они строили школы и открывали библиотеки. Обучали новым технологиям и издавали свой журнал «Алтайский крестьянин».
Сохранились сведения, что Сергей Смоленников в 1916 году, будучи уполномоченным (представителем) Крестьянского кредитного товарищества, вошел в правление Красно-Алейского союза кредитных кооперативов, объединившего несколько низовых артелей..
У союза были большие планы: построить в Шипуново крупное зернохранилище. Сергей в Красно-Алейском союзе - еще и счетовод, по тем временам - высокооплачиваемая должность.
Его брат Семен, окончив училище, работает на земле – причем в самом прямом смысле: он межевщик лесоустроительной партии управления округа.
В 1906-м, отслужив три года срочной службы, Семен нанимается топографом в землеустроительное ведомство округа и наверняка без работы не сидит. Ведь в эти годы на Алтай хлынули тысячи столыпинских переселенцев. И всем нужно оперативно отвести землю.
Семен быстро растет по службе: сначала он топограф третьего разряда, через пару лет – второго. В 1909-м его, 28-летнего сына строительного рабочего, производят в чин коллежского регистратора - теперь к нему обращаются «ваше благородие».
Это низший чин на госслужбе, но видно, что карьера молодого человека идет в гору. Он чиновник (имеет чин), но не протирает штаны в конторе.
В 1911-м Семен становится лесничим 3-го разряда округа и еще три года жизни отдает работе с лесом. Как раз тогда, когда энергичный лесовод Константин Перетолчин пытается поставить использование леса на Алтае на новый, более рациональный, уровень.
Первую мировую Семен встретил, будучи лесничим Бухтарминского лесничества. Что характерно: к этому времени он снова поднялся по карьерной лестнице, получив чин губернского секретаря.
Но с лесной работой ему скоро приходится расстаться – в 1914-м началась мировая война, его мобилизовали – и он едет в Новониколаевск (Новосибирск), где служит в 23-м Сибирском стрелковом запасном полку.
1917 год – еще одна известная дата в истории семьи. Политическая жизнь в Барнауле бьет ключом: в ноябре пройдут выборы в Учредительное собрание.
Выборов многие очень ждут – надеются, что новый орган власти остановит насилие и погромы и примет справедливые законы о земле.
Кооператор Сергей Смоленников делает попытку пойти в политику: баллотируется по списку социал-демократической партии (меньшевиков) – правда, членом Учредительного собрания он так и не стал (список членов ).
Смоленников-землеустроитель в это же время служит в Новониколаевске в чине прапорщика - он адъютант полка, командир роты, и в Барнаул он возвращается лишь после подписания Брестского мира.
1 апреля 1918 года он прощается с армией - демобилизуется. Известно, что в это время он уже значится вдовцом – жена Зоя, учительница по профессии и мать его троих детей, умерла от чахотки.
Жизненные позиции братьев к этому времени уже, видимо, сформировались: Сергей - коммунист, Семен скоро примкнет к белым. «Такая гражданская война в отдельно взятой семье. Как они не поубивали друг друга?», - пишет Виктор Суманосов.
Семен вернулся в родной город, когда у власти уже были большевики, захватившие в декабре 1917-го. Грамотный человек с пролетарским происхождением, да еще и спец по земельным вопросам, он быстро нашел работу.
Уже с 25 апреля он - делопроизводитель в сельхозотделе Алтайского губисполкома (по другим данным - работает лесничим). Где трудится его брат-коммунист, мы не знаем - можем лишь предположить, что он тоже востребован.
Однако вскоре жизнь снова меняется, и снова радикально – события сменяют друг друга, как будто кто-то неведомый все крутит и крутит гигантский калейдоскоп жизни.
«После выступления чехов против большевиков в Новониколаевске в апреле-мае 1918 года, при содействии местных нелегальных (офицерских) организаций были освобождены от большевиков города Томск, Омск, Барнаул, Бийск, Кузнецк и другие. Власть перешла в руки Сибирского Областного Правительства», - пишет Виктор Суманосов.
Семен опять надевает шинель: он мобилизован, вступает в 3-й Барнаульский стрелковый полк Временного Сибирского правительства. Дома его ждут трое детей от первого брака: Нина, Боря и Вера и, возможно, вторая жена и фельдшер Аннушка.
Сергей со своей стороны содержит в доме явку подпольного комитета большевиков, рассказывает Виктор Суманосов со ссылкой на краеведа Юрия Гончарова: «Явка была провалена провокатором». Такие времена.
Следующий поворотный пункт в истории семьи – взятие Барнаула большевиками в конце 1919 года. Семен покидает город, ведь он - колчаковский офицер, имеет «Станислава» и «Анну»*, и, наверное, понимает, что его ждет. Или поддается общему настроению?
Вместе с белой армией он прошел весь скорбный путь на восток, названный потом Великим Сибирским ледовым походом. Многие выжившие уходят в Харбин. Семен оседает во Владивостоке.
Здесь в 1920 году начинают строить другую Россию, независимую демократическую Дальне-Восточную республику (на самом деле подконтрольную большевикам).
Бывший топограф и лесничий, Смоленников уходит из армии в звании штабс-капитана и служит в городской управе Владивостока.
Но, похоже, настроения его меняются. После прихода красных и присоединения республики к Советской России Семен остается в городе и работает на том же месте и даже в той же должности - с той лишь разницей, что самоуправление переименовывают в комхоз.
Почему он не уехал от своих идейных противников на сей раз? Возмножно, из-за детей, оставшихся в Барнауле. Так или иначе, ясно: он рассчитывает вернуться на Родину, к семье и обычной жизни, пусть и по новым правилам. Не получилось.
Первую судимость Семен Смоленников получил в 1923-м: за службу офицером в белой армии. В общем-то, за то, что делал что должно. Добрался он только до Новониколаевска - здесь его берет под арест ГПУ по Сибири.
По каким-то причинам его отправляют в распоряжение уральских чекистов, а уже в Екатеринбурге «за отсутствием материала для предания суду» его приговаривают к административной высылке.
Теперь его путь лежит на север, в Архангельский концлагерь. Он трудится в Печорском пароходстве: во время навигации заведует морской пристанью, а по ее окончании - отделением сборов и доходов.
«Как по первой, так и по второй должности работа была совершенно новая, но благодаря проявленной энергии была выполнена полностью. За добросовестное отношение к служебным обязанностям срок ссылки по представлению Уполномоченного Наркомпути был сокращен на год, и 22 мая 1924 года я получил возможность вернуться на родину», - так впоследствии опишет Семен ту часть его жизни в автобиографии.
Он снова, в которой уж раз, возвращается в Барнаул, находит работу землемера-статистика сначала в Алтайском госземуправлении, а с февраля 1929-го - в Алейском районе, где, собственно, и живет.
Там, в Алейском районе, в его судьбу еще раз вмешались чекисты. В декабре 1929-го 48-летнего землемера берет под арест барнаульский окротдел ОГПУ «за систематическую контрреволюционную агитацию против советской власти и ее мероприятий». И на пять лет отправляет в Сибирский лагерь особого назначения в Мариинск.
Сохранились короткие, но характерные воспоминания о Семене Смоленникове, написанные барнаульцем Борисом Ярвеловым, ныне живущим в Москве, со слов его матери.
Прадед Ярвелова, лесничий Алтайского округа Петр Еремин, после переезда в Барнаул из Белоярска снимал комнату в доме у Смоленникова.
Правда, жил он тогда уже на ул. Сузунской (ныне Интернациональной) - это в трех минутах ходьбы от дома на Полковой-Партизанской.
Пока Семена Смоленникова бросало по необъятной Родине, лесничий скончался (в 1922-м), а в доме осталась его семья, в том числе внучка - будущая мама Бориса Ярвелова.
Летом 1926 года в ее школе объявили траур по случаю смерти Феликса Дзержинского, главного чекиста страны.
Девочка шла по улице и плакала, а, подойдя к дому, увидела Семена Ивановича – он сидел на лавочке у ворот и спросил ее участливо: «Милочка, чего ты плачешь»?
«Ой, Семен Иваныч, горе-то какое! Дзержинский умер!». - «Так радоваться надо, а не плакать. Собаке - собачья смерть», - улыбнувшись, отреагировал он.
«Мама испугалась таких слов, заревела еще больше и побежала в свою комнату...
Через много лет я подтрунивал над ней и задавал ей вопрос: «Как же ты, пионерка, могла простить белогвардейцу Смоленникову такие слова о Железном Феликсе? Почему не рассказала об этом, где надо»?
Я шутил, но мама ответила абсолютно серьезно: «Ну, я же ведь не Павлик Морозов», - так описывал этот эпизод Борис Ярвелов.
Судя по его аресту три года спустя, «павлики морозовы» все же нашлись.
Из второго заключения Семен Смоленников вышел уже очень больным человеком. Родные утверждали: у него был рак пищевода, и во время операции он умер - дата смерти неизвестна. Реабилитировали же его только в 1989-м.
Потомки определенно унаследовали его усердие и стремление учиться. Известно, например, что старшая его дочь Нина, внучка Калерия и правнук Игорь стали врачами. А праправнучка - инженером-проектировщиком. По воспоминаниям праправнучки, Калерия до конца жизни боялась гонений из-за прошлого деда Семена.
О судьбе его брата Сергея известно мало. После революции он продолжал заниматься кооперацией - в книге о работе кооперативов в первые советские годы его упоминают как члена правления Алтайского центрального кредитного союз. А потом, после его слияния с Алтайсоюзом, и как члена правления Временного Губсоюза.
…Сегодня дом на Полковой-Партизанской выглядит запущенным – как будто его хозяин махнул на него рукой. Окна покрыты пылью, во дворе раскидан мусор. И только контрастные наличники на двух окнах из четырех напоминают, что домик этот когда-то хотел выглядеть не хуже соседей по улице.
Его хозяин, немолодой мужчина, живущий здесь с 1996 года, о Смоленникове никогда не слышал. Он утверждает: с разговорами о сносе дома к нему еще никто не подходил.
Что ж, у нас с вами еще есть время присмотреться к нему и, быть может, подумать о зигзагах российской истории, разделяющей семьи.