июнь 1, 2009
Андрей Никитин
Школьники ушли на каникулы, вместе с ними я увожу на отдых и своего ретрограда (см. , , ). Но напоследок я скажу…
Узнал тут недавно, что со следующего года в третьих классах сократили количество уроков математики до 4 часов в неделю. Таким образом "очистили" час для второго урока труда.
Можно поговорить о том, что в начальной школе закладывается, собственно, тот базис (читать-писать-считать), которым мы пользуемся в повседневной жизни, и как приблизительно 40 часов (за год), отнятых у третьеклашек от арифметики, повлияют на их дальнейшее развитие… Можно порассуждать, что учебники пишутся из расчета на определенное количество часов, и если убрать хотя бы один, то к концу года в учебнике скопится некоторое количество непройденных тем, что приведет к переделке учебника, но запоздало, причем, к тому времени придумают еще какое-нибудь изменение… Можно, наоборот, похвалить экспериментаторов и сказать, что уроки труда в начальных классах хорошо влияют, в том числе, и на моторику…
Но хочется поговорить о реформах (малых и больших, ни на год не прекращающихся уже второе десятилетие), идущих в системе образования вообще. Я слышал два разных мнения об этих процессах – заговор или бардак. Мне милее, почему-то, второй.
Отвлекусь на пример, который только вначале будет казаться идущим не в тему...
Дом с куполами на Ленинском проспекте в конце 90-х, когда его возводили, вызывал массу споров. Говорили о безвкусице, о непонятном стиле, о том, что в нем налеплено всего отовсюду, и, мол, как могли архитекторы такое придумать… А один старый строитель мне сказал на это следующее:
- Понимаешь, до этого, пока был СССР, местным архитекторам особо развернуться было негде. Они учились, защищали дипломы, чертили проекты, кто-то даже научные степени пытался получать. Но все их идеи шли в стол. Существовало типовое домостроение. И хоть ты тресни, даже дворцы и театры тоже делали типовыми. Некуда было руки, мозги, душу приложить. А тут случилось, что – можно. И они стали пытаться выплеснуть ВСЁ, что накипело. У кого-то хватило ума, не пихать все кубики из конструктора, а кто-то решил еще добавить и других деталек. В общем, они наиграются и будут строить не так вычурно…
И вот я подумал теперь, вспоминая это мнение, что и в педагогике были времена, когда железобетонная система образования особо-то не давала применять на практике всякие кандидатские и докторские разработки. Взятые по отдельности они все, возможно, были гениальными (хотя, я не специалист), но, во-первых, могли не вмещаться в стандарты, во-вторых, могли им противоречить, в-третьих, их внедрение требовало бы переделки какой-то части других стандартов… Ну и так далее. И потом, не особо любили в то время что-то менять по мелочам. Если уж менять, то также железобетонно ВСЁ и по ПЛАНУ.
А вот пришли времена, когда стало не то, чтобы можно, но возможно попробовать. То через одного начальника, то через другого. То мытьем, то катаньем. И вот все, что было наработано тогда, да еще доработано теперь, стало прорываться в образовательную систему. Стало уживаться или драться друг с другом, притираться, выталкивать, поглощать и трансформировать. Система пришла в движение. И что-то одно из крупных реформ, вроде бы как пытающееся сцементировать систему, из-за более мелких изменений, деформировалось, давая путь постреформе, в которой опять пробивали маленькую дырочку идея вроде второго часа труда, и снова было необходимо увязывать это маленькое изменение с предыдущими… И ведь каждая из них по отдельности, повторюсь, возможно, гениальна. Но все вместе они создают впечатление хаоса.
В общем, они играют, а родители и учителя каждый год в разных видах получают сюрприз за сюрпризом. И ведь это никогда не закончится… Потому что они уже, может, и наигрались, а привычка-то осталась. Да и денежно это все.