июнь 27, 2009
Марина Красильникова, эксперт Аналитического центра Юрия Левады рассказала о том, как кризис влияет на социальную активность населения России. В основе доклада эксперта – социологические исследования Левада-Центра, проведенные за последние 15-20 лет.
Сейчас появилось много дискуссий на тему, станет ли кризис катализатором возможных политических перемен. Одновременно во властных структурах стало возникать опасение за устойчивость действующей власти. Вообще для российской жизни это характерная традиция, когда любая большая проблема приобретает катастрофический характер. Проблема становится менее острой – исчезает и это настроение, несмотря на то, что решение могло иметь временный характер.
В последние 8-10 лет в обществе возник устойчивый спрос на стабильность – это результат неудачных попыток 90-х годов трансформировать советскую систему.
В итоге мы пришли к ситуации, когда власть сосредоточена в руках узкого круга лиц.
Поддержку этой системе оказывает в общей массе бедное население, прошедшее 15-летнюю школу выживания. Запросы, которыми руководствуется это население – возможность выживания, более-менее нормального существования в условиях практически полной зависимости от власти. К кризису мы подошли, имея общество апатичное, с традиционалистскими взглядами.
С позиции значительной части населения нашей страны кризис – не что-то очень новое. Проблемы, которые сейчас обострились, сопровождали многих последние 10-15 лет. Нынешняя ситуация – это очень плохо. Но это настолько давно плохо… Предыдущие 8-10 дней были для очень многих передышкой в бесконечном кризисе.… Почему же только совсем недавно последовала реакция в виде некоторого роста общественной активности?
Населением кризис был воспринят не тогда, когда появились первые приметы – падение производства, банковские проблемы. Беспокоить население он стал только в два последних месяца прошлого года. Беспокойство и социальная активность стали расти вместе с ростом одной из главных кризисных примет, коснувшихся этой большой части населения – с ростом безработицы.
Терпение и нежелание перемен по-прежнему фиксируются нашими последними замерами – потому что у людей нет сил на перемены, нет идей, в которые бы они поверили. Возможно, желание перемен – оно бродит, но оно не сформулировано. С кем выходить? Куда идти? Населению не очень много надо, его отчаянные просьбы достаточно легко удовлетворить, и пока у власти есть на это ресурсы, спроса на перемены не возникнет.