декабрь 1, 2009
Мы должны использовать возможности кризиса, чтобы исправить ошибки и перейти к модернизации. Шанс на нормальное развитие у России еще есть. Так считает Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики. Газета "Ваше дело" приводит сокращенный вариант его выступления на конференции "Российский банковский сектор: рост или выживание".
Позволю себе позитивные заявления. Первая мысль заключается в том, что мы должны констатировать выдающиеся успехи российской банковской системы в процессе ее развития за последние 20 лет. Сейчас, в кризис, мы забываем, что 20 лет назад у России банковской системы как таковой не было. Если мы хотим увидеть какие-то перспективы развития российской экономики, которые были бы привязаны не к нефти и газу, а к человеческой инициативе, то мы должны обратить внимание на тот факт, что банковская система является тем инструментом, который позволяет эффективно использовать ресурсы предпринимательства.
Для наглядности приведу цифры. Активы российской банковской системы с 1999 по 2008 год выросли в 6,7 раза, собственные средства банковской системы — в 8,3, потребительские кредиты выросли в 35 раз. Кредитование и инвестиции в основной капитал тоже значительно увеличились.
То обстоятельство, что мы имеем очень большое количество недостатков в работе банковской системы, ничего не значит, потому что это растущий организм. 20 лет назад мы жили в совершенно другой системе, и не надо этого забывать.
Оснований для паники нет. Положение действительно сложное, но я предлагаю вернуться в 2000 год. Это был первый год, когда после кризиса начался рост. Тогда цена на нефть составляла $ 27 за баррель. Если бы тогда не началась эта кампания с ростом цен на нефть, мы бы имели нормальное развитие. При этом показатели роста были бы не такими уж и плохими. С растущей нефтью мы имели примерно 7,3% роста ВВП ежегодно, без нее мы потеряли бы 1,5–2% ежегодно. Но надо учитывать, что в предыдущие годы мы теряли много на том, что взаимоотношения между бизнесом и властью были сильно испорчены и деловая активность сильно упала. Если мы хотим воссоздать резервы роста, бизнес не должен быть пассивным.
Что создает для страны большие трудности? Высокая инфляция. Ни одна из стран, за исключением Украины, не вступила в кризис с таким показателем инфляции. Другие государства могли делать большие вливания в экономику — просто печатали деньги, как это делали американцы и англичане. Мы этого сделать не могли, потому что у нас инфляция в районе 13%. Слава богу, что Кудрин, несмотря на вопли промышленников, создал какие-то резервы. И сейчас мы прожили самый тяжелый период кризиса за их счет. Во всяком случае Дерипаску спасли.
У меня ощущение, что нам этого кризиса не хватает. Он слишком маленький. Мы привыкли, что, пока нам под одно место не пнут, мы ничего не делаем. Например, цены в кризис должны падать, но в нашей развитой индустриальной стране инфляция держится на высоком уровне последние 10 лет. Мы не можем жить при таких условиях и говорить о модернизации. Кризис должен быть использован для решения таких проблем. Этот вопрос жизненно важен для нашего развития.
Мы когда-нибудь доберемся до того, что у нас станут нормальные ставки и нормальная инфляция, как в других странах с рыночной экономикой. Может, тогда у нас мания величия пропадет. От того, что вы начинаете жить нормально, у вас пропадает желание выпендриваться перед другими. Мне кажется, что это может быть очень полезным. Мое твердое убеждение — если мы не выйдем из кризиса с нормальным соотношением ставок, если Центробанк наконец не перейдет к учетной ставке процента от ставки рефинансирования, то я буду считать, что возможности, связанные с кризисом, мы не использовали.
И последнее. Мы часто собираемся и начинаем обсуждать, как выходить из кризиса. Но все методы уже хорошо известны. Сбербанк в апреле сделал доклад о методах, использованных в 15 ведущих странах. Если хотите придумать что-то новое, то флаг в руки, но сначала надо сделать то, что известно. Поэтому я не беспокоюсь о том, что мы выйдем из кризиса.