май 10, 2011
В середине марта в Москве группа аналитиков презентовала итоги исследования "Причины и последствия "гречневого кризиса". Экономический анализ обвинений ФАС в отношении компаний оптовой и розничной торговли". Экономисты из Российской академии народного хозяйства и государственной службы, Высшей школы экономики и журнала "Деньги" проанализировали краткосрочные и долгосрочные тенденции на этом рынке.
Гречиха.
Михаил Хаустов
Вадим Новиков, Валерий Кизилов и Максим Кваша утверждают, что рост цен на гречку во второй половине 2010 года был неизбежен и обусловлен объективными факторами. Старший научный сотрудник Академии народного хозяйства при правительстве России Вадим Новиков представил "ВД" вопросы, которые исследователи ставили перед собой, и ответы на них.
— В своем докладе мы постарались найти ответы на две основные группы вопросов: причины скачка цен на гречку и роль государства. Главная причина роста цен — сочетание повышенного спроса и сниженного предложения на этом рынке. Версия о том, что рост цен на гречневую крупу — результат сговора, несостоятельна. Из-за засухи, пожаров и ураганов урожай гречихи в 2010 году был втрое ниже, чем в 2007 году. К тому же это был второй неурожайный год подряд. Кроме того, имел место шок на стороне спроса — ажиотажные покупки крупы "про запас", вызванные ожиданиями роста цен и "дефицита", а компенсация недостающего предложения за счет импорта оказалась невозможной.
— На протяжении последних 15 лет валовый сбор гречихи в мире существенно упал. В 1990 году было собрано 3,6 млн. тонн гречихи, а в 2009 году — только 1,4 млн. тонн. Разовыми колебаниями урожайности такая разница объяснена быть не может, так как за период 1990–1994 годов производство колебалось в диапазоне от 3,6 до 5 млн. тонн, а за период 2005–2009 годов — от 1,4 до 2,1 млн. тонн. В 2009 году объем производства гречки был минимальным за всю историю наблюдений с 1961 года.
Сравнение мировой динамики производства гречки с производством других культур позволяет видеть расходящиеся тренды. Мы сопоставили гречку с рисом, пшеницей, овсом и рожью. Если в мировом масштабе производство гречки в 2009 году составило 39% от уровня 1990 года, то для ржи аналогичный показатель составил 47%, для овса — 58%, для пшеницы — 115%, для риса — 131%. В период с 1961 по 2009 год данные ФАО (ООН) также показывают, что производство пшеницы и риса постоянно росло, а гречки, овса и ржи было очень нестабильным и в целом падало. Динамика производства гречки в лидирующих странах неравномерна. Основной тенденцией последних 18 лет является снижение удельного веса Китая и рост доли прочих стран-лидеров. В 1992 году Китай произвел 62% мировой гречки, а Россия 21%. В 2009 на долю России пришлось уже 40%, а на долю Китая — 14%. За этот же период доля Украины поднялась с 7% до 13%, доля США — с 2% до 6%, Франции — с 1% до 8%, Польши — с 1% до 6%, всего остального мира — с 6% до 13%.
В России гречневая крупа, но, кстати, не ее производные, — существенный элемент национальной кухни. В других странах на протяжении последних примерно 100 лет ее потребление заметно снизилось — не только в виде крупы, но и других продуктов: муки, гречневой лапши, гречневого пива. Очень показательно, что гречиха исчезла в США. До начала XX века эта страна была одним из крупнейших ее производителей в мире, а продукты из гречки — и каши, и хлопья, и мука, и даже гречневое пиво — занимали немало места на столах американцев. А затем выяснилось, что одна "гречневая калория" обходится значительно дороже пшеничной или кукурузной. Гречиха была безжалостно вытеснена из оборота. Мы практически уверены, что в России в ближайшие десятилетия или даже годы потребление гречневой крупы также сильно сократится. Однако для этого должна вырасти урожайность других злаков, прежде всего пшеницы. Для сравнения: по свидетельству администрации Алтайского края, где производят больше всего гречки, урожай в 24 центнера с гектара считается хорошим, а урожайность пшеницы считается приемлемой даже при более низком уровне — порядка 12 центнеров с гектара.
В то же время современные аграрные технологии позволяют получать урожаи пшеницы в 100 и выше центнеров с гектара. Это возможно при применении современных гербицидов, фунгицидов и современных сортов карликовой пшеницы. Иными словами, в настоящее время производство зерна в России использует технологии почти полувековой давности, на схожем уровне находится и урожайность зерновых. Модернизация аграрных технологий может существенно сместить относительную прибыльность выращивания различных культур и привести к вытеснению относительно малоурожайных злаков в пользу пшеницы и кукурузы.
В России осталась привычка делать домашние запасы гречки. Один из результатов с точки зрения оптовой и розничной торговли — волатильный спрос, ситуация, при которой реализация гречки может резко вырасти без видимых причин. В последние годы (до 2010-го) гречка была относительно недорогим источником углеводов, значительно отставая в цене от риса. В определенной мере это объясняет интерес к ней со стороны малообеспеченных групп населения. При этом злак отнюдь не был лидером по цене среди товаров-заменителей или по росту цен. Во второй половине 2010 года гречка ликвидировала многолетнее отставание от риса, возможно, выйдя к уровням принципиально других ценовых пропорций. Речь идет о переходе к новому равновесию цен между отдельными крупами. Подорожание гречневой крупы в 2010 году не было совершенно уникальным событием. Одновременно происходило резкое подорожание пшена, а 2007–2008 годы дают нам пример достаточно серьезного удорожания риса.
Показательно, что эти аналогичные эпизоды не вызвали ни такой волны ажиотажного спроса, ни внимания государства, как в случае с гречкой. Еще более интересен тот факт, что взлет цен на рис в 2007-–2008 годах сменился понижением: в этом проявляется заложенная в рыночный механизм тенденция сглаживания временных отклонений.
— Рост спроса и падение предложения всегда имеют один эффект — рост цен. Различия в динамике цен между регионами объясняются одним фактором — сближением цен между регионами. В результате "гречневого кризиса" рынок, если так можно выразиться, стал "более общероссийским", и разрыв в ценах между регионами сократился: цены больше выросли там, где товар был изначально дешевле, а наименьший рост наблюдался в регионах с изначально дорогой гречкой.
— Назовем "валовой маржой" разницу между ценой производителя и розничной ценой. В нее входят разного рода издержки: от собственно стоимости переработки гречихи в крупу до расходов
на транспорт, хранение, упаковку и реализацию. Судя по данным Росстата, выраженная в процентах маржа "посредников" в последние месяцы снизилась. Произошло это за счет роста цены
приобретения у сельхозпроизводителей. Ее взлет значительно сильнее, чем в рознице. Если розничная цена гречневой крупы по состоянию на декабрь 2010 года по сравнению с январем
2002-го выросла в 6,5 раза, то цена приобретения — почти в 12 раз. Средняя валовая маржа за анализируемый период составляла 250%. В декабре 2010 она упала почти до 100%. Таким образом,
переработка, оптовая и розничная торговля совокупно сократили свою долю в конечной цене продукта. Этот процесс начался до активной фазы "гречневого кризиса" — в начале 2010 года.
Можно предположить, что товаропроводящая сеть сделала попытку ослабить рост цен для конечного покупателя. Если бы валовая маржа оставалась неизменной, в декабре 2010 года средняя цена гречневой крупы
в России составляла бы не 76 рублей за 1 кг, а 122. Региональные данные по цене приобретения у Росстата неполные, однако они позволяют сделать вывод, что снижение валовой маржи —
фронтальное явление.
— Ответ на этот вопрос неочевиден. Повышенное внимание к гречке было привлечено не только со стороны СМИ, но и в российских блогах. В СМИ (при беглом просмотре) не отмечено внятных и логичных объяснений, почему возник ажиотаж, как это произошло и почему из всех круп сильней всего пострадала гречка. Ажиотажный спрос прекратился, когда магазины смогли сделать так, чтобы гречка и другие продукты не кончались. Это требует некоторого времени, так как нужно закупить и привезти продуктов значительно больше обычного объема. В СМИ отмечалось, что гречку сложнее найти в магазинах, принадлежащих крупным сетям, а в мелких магазинах она попадается чаще.
— Выдвинутые ФАС обвинения против компаний оптовой и розничной торговли, которых подозревают в сговоре, выглядят неправдоподобными. Прежде всего, в большинстве случаев слишком малая их концентрация на рынке не позволяет организовать успешный сговор. Вдобавок к этому успешный сговор должен охватывать существенную часть продуктовой корзины, однако ни в одном случае обвинения не затрагивали более 1% от нее. Нет значимых отличий в динамике цен между регионами, где ФАС выдвигал обвинения, и теми, где они не выдвигались. И, наконец, такая же динамика цен наблюдалась в это же время в Беларуси, где сложно говорить о высоком влиянии крупных торговых сетей, а цены в значительной степени являются регулируемыми.
— Не в одном из 17 регионов, где ФАС возбудила антимонопольные дела, не удалось добиться остановки роста цен или их снижения. Регионы, где возбуждались дела, не выглядят "особыми" не только до возбуждения дел, но и после.
Из анализа рыночных данных можно сделать два основных вывода. Во-первых, происходящее на рынке не очень похоже на сговор оптовых или розничных торговцев. Их доля маржи в цене продукции на протяжении 2010 года упала, а общие объемы продажи круп, напротив, выросли. Во-вторых, отсутствуют очевидные отличия между регионами с антимонопольными делами и без них. Для каждого региона с предполагаемым сговором можно найти территории, где наценка была выше или цены росли быстрее. Это дает серьезные аргументы в пользу того, что практика ценообразования обвиняемых компаний вполне может объясняться другими факторами, помимо сговора.
Вадим Витальевич Новиков является старшим научным сотрудником Академии народного хозяйства при правительстве России. Также он входит в состав редколлегии журнала "Экономическая политика", является руководителем проекта ФЦП "Электронная Россия", проекта по разработке финансово-экономического обоснования отмены ввозной пошлины на мобильные телефоны. В 2007 году Вадим Новиков руководил разработками долгосрочной целевой программы "Инновационное развитие Ханты-Мансийского автономного округа — Югры на 2009–2014 годы". В 2008–2009 годах руководил процессом разработки Программы развития конкуренции, а также исследовательского проекта АНХ "Развитие розничной торговли в РФ в контексте принятия Закона "О торговле".
4142 публикации о "гречневом кризисе" было напечатано с 1 июня по 31 декабря 2010 года в России.