— Александр Федорович, в начале 90-х, когда появилась ваша компания, она занималась реставрацией памятников архитектуры. Но тогда же начали формироваться рыночные отношения. Неужели не было заказов от "новых русских"?
— Были, они пошли сразу с заказами на реставрацию, когда на Алтае началось развитие бизнеса. Одним из первых был заказ на дизайн интерьера ресторана "Тройка", который когда-то был на месте "Вилки-Ложки" на ул. Димитрова. Это был 1993 год. В городе для выполнения такого проекта ничего нельзя было найти: ни отделочных, ни строительных материалов, ни светильников, ничего. Ездили за подвесным потолком и плиткой в Москву... Кроме "Тройки" тогда же был заказ на концепцию интерьера мультибрэндового магазина с такими марками, как Levi’s и Quicksilver, — на месте современного офиса "S7" на Строителей. Под это выкупалось несколько квартир (в то время как раз начали активно покупать жилой фонд под ритейл), над единым интерьером надо было поработать. И в то же время мы занимались реставрацией ГМИЛИКа... То есть у нас разные вещи всегда шли параллельно.
— Какие заказы для мастерской были наиболее полезны в прибыльном отношении?
— Дизайн интерьера — благодатная тема: если ты профессионал, это дело дает некие финансовые возможности и опыт. Стоимость таких заказов была и есть в районе 7–10% стоимости ремонта с материалами без мебели. Они выручали нас в трудные времена, когда заказов было немного. По направлению дизайна интерьеров мы были практически пионерами в городе наряду с еще несколькими людьми.
— Когда пошел спрос на проекты частных домов?
— Опять же с самого начала. Люди кинулись скупать земельные участки и строить на них коттеджи. Но тогда никто не знал толком, как это следует делать, сколько жилплощади требуется и т. д. Были две основные тенденции: всем хотелось, во-первых, дом из красного кирпича, во-вторых, огромный дворец. В среднем такие дома в Барнауле отстраивали на 500–700 кв. м. Понимания того, как такие площади отопить и обслужить, не было. Многое из того, что было построено в те годы, можно сейчас смело сносить. Такие дома даже продать сейчас не могут, потому что они огромные, неэффективные и никому не нужны.
— Что вы вкладываете в понятие "эффективности" дома?
— Оно тесно связано с энергопотреблением, а значит, и с размером дома. На Западе во время первого нефтяного кризиса в начале 70-х годов у американцев стартовал первый этап развития энергосберегающих технологий. Сейчас там в разгаре второй этап, а мы снова отстаем. Запад идет к "зеленому строительству" — экологически безопасные материалы, инертное энергопотребление, использование природных источников энергии вместо углеводородного сырья. Например, там используют энергию из земляного грунта при обогреве дома: на глубине 10–15 м температура земли всегда положительна и постоянна в течение года (примерно +5 градусов). При помощи особого насоса это тепло присоединяется к общей системе обогрева дома. Так выигрывают пусть лишь несколько градусов, но на столько же сокращается количество сжигаемых углеводородов.
— Неужели все на Западе используют природные источники энергии?
— Не все, но за рубежом такие вещи идут на уровне госпрограмм. В Германии проект дома не согласуют, пока ты не докажешь, что в него заложено сокращение потребления энергии на столько-то процентов: ты должен применять определенные стеклопакеты, определенные конструкции... Если выполняешь требования, тебе возвращают деньги за сэкономленную энергию. А у нас, напротив, наказывают за то, что мы недопотребляем. Например, наша компания заключает договор с "Горэлектросетью". И мы должны использовать помесячно определенное количество энергии. Я спрашиваю: а если я хочу сэкономить, всегда выключаю лишнюю лампочку, считаю, что так правильнее? На меня смотрят, как на дурака, и говорят: это ваши проблемы. Если вы уменьшите наши доходы, потребляя меньше, чем надо, мы вас оштрафуем.
— И все же предпочтения владельцев малоэтажной недвижимости меняются и на Алтае?
— Да, постепенно пришло осознание, что дворцы не нужны. Как только люди стали выезжать за границу, они обнаружили, что там нет фанатизма в плане жилплощади, и даже очень богатые живут довольно скромно. Поэтому стиль и архитектура частных жилых домов изменились в лучшую сторону, сегодня в тренде рациональные здания. Но популярному сегодня архитектурному стилю сложно дать какое-то определение. Сказать, модернизм это или классика... С одной стороны, архетип может быть классическим (скатная кровля, классические пропорции), но фасадное решение может содержать абсолютно современные элементы. Пластмассовый недорогой сайдинг или дорогое термодерево... Сюда же может добавляться этника — искусственный дикий камень в оформлении. Получается такой симбиоз разных стилей и жанров, при том очень гармоничный. И отвечающий эпохе.
Цена договорная
— Каков типичный алтайский заказчик на жилой частный дом?
— Как правило, супружеская пара 40–50 лет. В основном это предприниматели. Здание строится из расчета не на "итальянское семейство" с многочисленными родственниками, которые там все вместе живут, а на пару, к которой будут приезжать в гости дети. Так что обычно это полутора-двухэтажный дом, на первом ярусе расположен комплекс из гостиной-столовой-кухни, плюс расширенный хозяйственный блок, плюс гараж, плюс котельная. Второй этаж — спальный. Средняя площадь такого дома примерно 200 кв. м. Бывают эксклюзивные статусные коттеджи и сегодня; попадаются клиенты, которые хотели бы, чтобы только их гостиная была площадью 70 кв. м. Но теперь это скорее исключение.
— Какую часть затрат на дом составляет архитектурный проект, исключая все траты на его воплощение?
— В мире считается нормальным показатель 10%. Но на местном рынке его не придерживаются. И клиенты, как правило, знают об этом: они же читают материалы в Интернете, прежде чем прийти к нам, готовятся... Но потом приходят и начинают торг.
— Как варьируется стоимость архитектурного проекта частного дома и от чего она зависит?
— Эта тема не регламентирована на местном рынке никак, в том числе корпоративно; никто ни с кем не договоривается о ценах, как в Испании, например, где с этим строго. Поэтому стоимость разная. Так сложилось, что цена проектирования равна примерно 1–1,5 тыс. рублей за 1 кв. м. Это если предполагается создание проекта целиком, включая инженерные системы. Но есть демпинг, конечно, совершенно спокойно предлагают цену в три раза ниже. Я всегда спрашиваю, сколько заказчик планирует вложить в дом, так как могу ему что-то посоветовать: ту же плитку можно купить за 400 руб./кв. м, а можно за 6 тыс. руб./кв. м.
— На чем обычно экономят?
— Очень часто оптимизация цены идет за счет какой-то из частей проекта (архитектурно-строительная часть, отопление и вентиляция, водоснабжение и канализация, электроснабжение и газоснабжение). Например, закажут только архитектурно-строительную — с отоплением, мол, сами справимся. Это может снизить итоговую цену в два раза. Но я всегда предупреждаю клиента, что такое решение недальновидно. Ведь когда он начнет работать с интерьером дома, то столкнется с тем, что у него воздуховод не там, где надо, розетки там, куда не дотянешься, а ведь тут уже запланирован диван — и т. п. Это лишние головная боль и траты, которых можно было избежать, проработай он все комплексно.
Правильно работать с проектом не только в объемно-пространственном решении, но и начинать закладывать концепцию инженерии. Тогда инженеры согласно дизайн-проекту дома подведут в нужные места источники света, подключат нужную технику.
Отсюда мое представление о том, как проектировать: здание надо обдумывать как единый организм. Я лично не могу заниматься отдельно планом здания внутри и отдельно фасадом.
— Но ведь вы зачастую работаете с проектами, где готовое здание уже дано. Например, в случае с рестораном "Ку-Ку" вы занимались только интерьером. Всегда ли такого рода данность совпадает с вашими представлениями?
— В случае с "Ку-Ку" здание проектировали архитекторы Владимир Золотов и Сергей Черепанов, но потом у него сменился владелец. Поэтому, когда обратились к нам, пришлось приспосабливать здание, для которого были запланированы совсем другие цели. Но это была не самая серьезная проблема, там проект был качественный. В то же время к нам приходит очень много людей, которые приобретают коттеджи, скажем, на Змеиногорском тракте и хотят, чтобы мы смоделировали пространство внутри. И качество архитектуры в таких случаях бывает очень плохое. Некоторые планы приходится очень мучительно переделывать. Бывает, заходишь в комнату, а там одни окна, проемы и двери. Совершенно непонятно, куда ставить диван, камин. Сразу видно, что люди, которые проектировали, не предполагали, что в доме будет мебель. Это как раз примеры, когда проектировщики склонны смотреть на здание "с одной стороны", а не в комплексе.
Коттеджи не штампуем
— По скольку заказов в целом ваша мастерская выполняет в год?
— В среднем раз в год мы, как правило, ведем один крупный проект — на здание 8–15 тыс. кв.м. Как торговый центр "Европа", например. Сейчас это бизнес-центр "Идеал", вторая очередь. Коттеджи тоже не "штампуем": делаем по пять-шесть проектов в год. Потому что мы не занимаемся типовыми проектами, все наши заказы индивидуальны.
— За все время существования ваша организация как будто совсем не выросла в масштабах. Так было задумано?
— Да, мы никогда не выходили за пределы 15–20 человек по численности. Больше 20 человек — уже совсем другое управление организацией, заказчики видели бы меня только на первой встрече, общение с ними стало бы обезличенным. А в нынешнем составе у меня есть возможность лично общаться со всеми архитекторами и клиентами. Мы специализированная мастерская, не претендуем на звание большого производственного проектного института. Я никогда не ставил такой цели.
— Тем не менее вы работаете на рынке проектировщиков. Насколько он развит у нас в крае?
— Формально в саморегулируемой организации Союз проектировщиков и архитекторов Западной Сибири, где состоим мы, зарегистрировано 150 алтайских компаний. По нашей информации, еще 50 состоят в СРО других регионов, хотя работают на нашем рынке. Среди них есть крупные проектные организации (до 50 человек). Около 20 организаций — с таким же профилем, как у нас.
— Некоторые ваши проекты, как известно, не обрели своего воплощения в жизни. Было ли такое с жилыми домами? На мой взгляд, если здание не построили, значимость архитектурного проекта нивелируется. Дом ценен, только если построен.
— Да, порой клиент в силу каких-то коммерческих интересов продавал участок земли другому человеку, а проект был готов. Да, дом, конечно, должен быть построен. Но вот вам пример. Был такой архитектор Иван Леонидов. Культовая личность в сфере архитектуры. Он был основателем стиля конструктивизм, который стал вкладом России в мировую архитектуру. Так вот ни одно из зданий Леонидова не было возведено. Каждое из них слишком опережало свое время, для того чтобы быть воплощенным. Но его проекты оказали такое влияние на искусство зодчества во всем мире, что их отголосками до сих пор питается современная модернистская архитектура.
— Как охарактеризуете архитектуру Барнаула в трех словах?
— Дерзкая, самобытная, эклектичная.
— Любимая часть работы над проектом?
— Эскизный проект.
— Домик в горах или квартира в центре города?
— Квартира в центре.
— Самое прекрасное здание — это...
— Самое прекрасное здание еще не построено.
Досье
Александр Деринг родился 26 ноября 1958 года в Томске. В 1980 году после окончания Новосибирского инженерно-строительного института переехал по распределению в Барнаул. С 1992 года Александр Деринг руководит собственной архитектурной мастерской "Классика". С 2008 года почетный архитектор России. Является членом Союза архитекторов и Союза дизайнеров России. С момента основания его мастерская выполнила более пятисот проектов, среди них множество дизайн-проектов жилых помещений, восстановленная Никольская церковь, храм Александра Невского, торговые комплексы "Европа", "Омега", "Поместье", "Пассаж", "Орион", бизнес-центр "Идеал", "Квадро-интерьер", реконструированные КРК "Мир", "Родина" и другие.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
