После того, как в феврале вступил с силу закон о торговле, у предпринимателей и региональных чиновников осталось много вопросов. О том, как будут применять новый закон, в интервью Алтапресс.ру рассказал директор департамента развития конкуренции и анализа конъюнктуры рынков Минэкономразвития Александр Пироженко:
- Сегодня на всех уровнях звучит прогноз, что закон о торговле будет меняться. Какие положения закона требуют изменений, на ваш взгляд? И как скоро стоит их ожидать?
- В настоящее время никаких поручений о поправках в действующий закон в правительстве нет. Действительно, есть небольшая дискуссия в Госдуме, но без решения правительства обсуждать какие-либо движения сейчас нецелесообразно. Более того, говорить об изменениях в закон, который принят совсем недавно, несерьезно. Если мы будем править законы, когда нам заблагорассудится, предпринимательский климат не улучшится.
В законе есть спорные моменты, и мы в свое время высказывали большое количество замечаний и рассказывали о рисках, которые могут стать реальностью. Однако закон прошел редакции, и наша задача - обеспечить выполнение тех норм, которые заложены в нем. Необходимо принять акты правительства, которые позволят документу работать. В рамках комиссии, которую возглавляет Виктор Зубков, Минпромторгу и ФАС было поручено организовать мониторинг действий норм закона. Когда мы не понимаем, каким образом закон влияет на взаимоотношения поставщиков и торговых сетей, на цены, что–то менять – это дополнительный риск, а не решение проблем.
- Контроль над исполнением норм закона находится в ведении ФАС. Каким образом ведомство будет выполнять свои функции: будут ли это выборочные проверки, проверки по заявлениям и т.д.?
- Этот вопрос лучше адресовать ФАС. Но что-то я могу сказать как бывший сотрудник этого ведомства. Подход будет таким же, как и ко всем остальным рынкам. Есть плановые проверки исполнения законодательства, есть внеплановые проверки по обращениям. Возможно, будет какой-то мониторинг в рамках поручения правительства. Сейчас не существует поручения, которое бы обязывало антимонопольную службу проводить массовые проверки всех торговых организаций. Кроме того, нужно учитывать те ресурсы, которые имеет антимонопольная служба. ФАС перегружена работой, и это нужно понимать. То, как коллеги организуют работу, это уже вопрос их менеджмента.
- Сети уже сегодня говорят о том, что найдут способы компенсировать исчезнувшие из договоров бонусы. Как можно отследить данную ситуацию?
- Этот вопрос довольно сложно регулировать. Отношения, построенные на деньгах, всегда закрепляются документально. Если стороны довольны, то все хорошо. Если нет, то можно пожаловаться в антимонопольную службу. ФАС будет разбираться, почему торговая сеть навязывает условия договора, которые выходят за рамки действующих норм закона о торговле.
- Правда ли, что поставщик, который подписал договор на неприемлемых условиях, а потом пожаловался в ФАС, несет ответственность наравне с сетью?
- Если норма, внесенная в договор, прямо противоречит закону, то ответственность будут нести обе стороны. А в целом необходимо смотреть на конкретную ситуацию. Этим и будет заниматься ФАС, формируя правоприменительную практику, которой пока нет. Как будут реагировать суды, какие решения будут принимать – совершенно не очевидно.
- То есть поставщик может обратиться в ФАС, не имея договора с сетью? Тогда чем он подтвердит факт навязывания условий?
- Сеть должна предоставить поставщику проект договора. Именно с этим проектом поставщик и может обратиться в ФАС. Но нужно отдавать отчет в том, что поставщики - это не те компании, которым нечего больше делать, как ходить по судам. Они занимаются бизнесом и склонны договариваться. У нас принято считать, что суды идут долго и для жалобщиков заканчиваются плохо. Можно выиграть суд, но потерять бизнес. Повальных нарушений не будет, поскольку уже заложены риски разбирательств, штрафов. Кроме того, многие торговые сети являются публичными компаниями, и им не нужны лишние разбирательства. Я склонен считать, что в большинстве своем компании будут соблюдать нормы закона. Нужно понимать, что все риски и проблемы могут быть заложены в цену. Сложно вычленить влияние закона о торговле на цены, но мы попытаемся это сделать.
Кстати, мы подготовили отчет по российским ценам в 2009 году. Был проведен анализ по 20 основным потребительским рынкам, где оценивались факторы, которые влияют на ценообразование. Мы всегда говорим об удорожании продуктов, но на достаточно большое количество товаров в прошлом году цены снизились. Например, на 12% подешевело дизельное топливо, упала цена на рис, молоко, гречневую крупу, куриное яйцо, подсолнечное масло. Понятно, что в каждом регионе своя картинка, но в некоторых из них падение составило больше среднероссийского. Мы пытаемся объяснить, что происходило, в том числе через призму конкуренции. Ведь цены – это отражение конкурентной ситуации. То, чего добились европейские ритейлеры - результат конкуренции, и никакое госрегулирование с ней не сравниться.
- В этом мониторинге нашли отражение случаи, когда в отдельном регионе цены выросли за месяц более чем на 30% на тот или иной продукт? То есть, встречаются ли ситуации, потенциально подверженные госрегулированию?
- Мы сосредоточились в большей мере на том, какие факторы влияют в целом на цены конкретного рынка. Это внутренние факторы, импорт, мировые цены. Меня очень удивило, что молоко - продукт, ориентированный на внутренний рынок, - очень сильно зависит от мировых цен. В 2007 году рост цен на мировых рынках спровоцировал аналогичную динамику по России. Мы долго искали ответ, и оказалось, что сухое молоко сельхозпроизводители стали производить сами, тем самым угрожая переработчикам отказаться от поставок и направлять такой продут на экспорт. Хотя экспортных контрактов у сельхозпроизводителей практически не было, это сыграло свою роль в ценообразовании. И подобные наблюдения по каждому рынку показывает, что мы очень открытая экономика и зависим от мировых цен.
Что касается конкретного региона, то мы брали товар, цена на который росла динамично, и пытались понять, почему это происходило. Как правило, наибольший рост наблюдался в северных регионах, таких как Чукотка, Магадан. Это связано с увеличением издержек на транспортировку. Иногда причиной становилось то, что в регионе уровень цен был изначально ниже, чем в среднем по федеральному округу. В определенный момент они подтягивались к среднему уровню, демонстрируя высокий темп.
Мы достаточно детально разбирались с несколькими ситуациями в России. Например, в начале прошлого года наблюдался высокий рост цен на рыбу. За два месяца цена на нее выросла на 19%. Можно было предположить, что это дело рук какой-то рыбной мафии, но оказалось, что наши рыбаки, которые добывают основной объем продукции на Дальнем Востоке, имеют возможность выбирать: делать поставки в порт Дальнего Востока или Китая. Юань привязан к доллару, а в данный момент наблюдалось падение рубля относительно доллара, поэтому стало гораздо выгоднее поставлять продукцию в Китай. Естественно, что таким образом наши рыбаки подняли цену во Владивостоке.
- Когда вы разобрались в ситуации с рыбой, применяли какие-то санкции к этим дальневосточным компаниям?
- Какие санкции могут применяться к предпринимателю, который стремиться зарабатывать деньги? Не зарабатывать деньги стыдно и плохо. Проблема системная, и нужно понимать, что мы строим рыночную экономику. В антимонопольном законодательстве США нет ответственности за монопольно высокие цены. Американцы говорят, что монопольно высокая цена – это лучший стимул для развития конкуренции. Когда компании создадут конкурентную среду, цены снизятся сами собой. Это может занять какое-то время, но ситуация будет долгосрочной. Замечу, что нормы о монопольно высокой цене должны быть в России в переходный период, как залог социальной стабильности. Такой инструмент нужен, потому что наши доблестные чиновники ограничивают вход на те или иные рынки, поскольку имеют какое-либо участие в них или считают, что так должно быть. Наказаниями ситуацию не поправить. Это можно сделать системными мерами и последовательной политикой по благоприятному созданию образа предпринимателя. Чтобы молодежь хотела работать не в "Газпроме" или администрации президента, а занималась своим бизнесом.
Ситуаций резкого роста цен, которая закладывается в законе о торговле, практически нет. Это инструмент будет "висеть на стене" на случай каких-то форс–мажорных ситуаций. Подчеркну, что это мера не экономическая, а социальная. Ничего страшного в этом мы не видим. К примеру, в Японии определенным образом регулируются цены на рыбу. Возможно, это не совсем соответствует тому, о чем я говорил, но подчеркну, что это не экономический инструмент, а социальный.
- То есть ограничение по ценам, которое предусмотрено законом о торговле, будет вводиться, даже если их рост обусловлен рыночными механизмами?
- Да. Это может принести ущерб конкретным предпринимателям, но нужно понимать, что мы живем в одной стране и отвечаем за ее будущее. Никакой катастрофы в госрегулирования не вижу.
- В числе прочих ваше ведомство участвовало в определении формы штрафа для компаний, нарушающих положения закона о торговле. Каково окончательное решение?
- Мы пришли к консенсусу по штрафу – это 1 млн. рублей. Оборотные штрафы не изучались и правительством не обсуждались. Это было предложение депутатов, но не думаю, что оно будет поддержано. Пока проект не вышел из правительства и обсуждается внутри ведомства.
- Насколько сегодня понятна методика, по которой будет рассчитываться доля торговой сети на региональном и местном рынках?
- Мы почти достигли договоренностей. Смысл их сводится к тому, что на основе данных Росстата, который будет публиковать общий оборот торговли по конкретному региону, ФАС будет высчитывать долю конкретной сети. Расчеты сможет проверить и сама сеть. По-моему, методика достаточно проста. Мы постарались исключить какие-либо конфликтные ситуации. Возможно, они возникнут, поскольку Росстат не имеет возможности проводить расчеты по каждому муниципалитету. В данном случае будут применяться досчеты с определенными коэффициентами, которые прозрачны, Росстатом имеет практику такой работы. Естественно, что есть неорганизованная торговля, доля которой будет определяться на основе выборки. В целом проект методики обсуждался у Виктора Зубкова. На заседании присутствовали представители торговых сетей. Может быть, им и не очень нравится разработанная форма расчета, но предложить что-то лучшее они не смогли. В ближайшее время пройдет заседание комиссии, где мы, скорее всего, утвердим эту методику. К этому все готовы.
- Принцип расчета на основе оборота именно продовольственных товаров по-прежнему остался в силе?
- Да. Оценка по продовольственному товарообороту, безусловно, является объективной. Ведь проблема, которая решается законом, связана с взаимоотношениями поставщиков продуктов питания и сетей. Поэтому больших вопросов на этот счет ни у кого не возникало.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
