– Вот бы кто нас купил, – мечтает одна из доярок.
Но с тех пор, как рухнула "Изумрудная страна", покупать хозяйства единым комплексом никто не хочет – "Алтайский" наверняка распродадут по частям. Почему такое лекарство, как банкротство, не приносит облегчения?
Пустили на самотек
В середине сентября в московском офисе "Агропрома" (сельхозподразделения "Оборонсервиса") прошли обыски: искали бумаги о продаже участков в Подмосковье.
Когда-то эту землю обрабатывало одно из подсобных хозяйств Минобороны, поставлявшее продовольствие для армии. Но после реформы экс-министра Сердюкова хозяйство перешло под управление "Агропрома", а участки легким движением руки продали по заниженным, по мнению следствия, ценам: недоплатили за них аж 4 млрд. рублей.
Беды другого бывшего армейского поставщика – хозяйства "Алтайский" из Топчихинского района (с. Зимино) – по сравнению с выводом подмосковной земли из госсобственности, наверное, мелочь. К банкротству это хозяйство привел всего-то 30-миллионный долг по налогам – масштабы далеко не московские.
Однако и этого долга могло не быть, если б государство (собственник) не пустило его деятельность на самотек.
Обналичивали миллионы
Схемы, с помощью которых здесь "экономили" на налогах, не отличались фантазией. Хозяйство расплачивалось за якобы поставленные ему товары. Или же поставляло сырье в обмен на крупу, муку, макароны. Затраты сделаны, "Алтайский" снижал налогооблагаемую базу и меньше отдавал в бюджет. Вот только налоговая служба с его подходами не согласилась.
Расследование показало: шесть фирм, которым перечисляло деньги хозяйство, имели все признаки однодневок. Реальной деятельности они не вели, а одна из них и вовсе была зарегистрирована на наркомана со стажем (учредителя еще 128 фирм). Следов поставленных товаров в хозяйстве не нашли, а заплаченные за них деньги фирмы быстро обналичивали. На счета однодневок из хозяйства уходили миллионы.
В чьих карманах они оседали? Ответ искать почему-то не стали. Директор хозяйства Анатолий Бараев и его главбух свою причастность к однодневкам на суде отрицали, а все стрелки перевели на зама – бывшего зоотехника, который тоже от них открестился. Точно можно сказать одно: хозяйство богаче не стало. А когда налоговики доказали свою правоту в суде и предъявили иск на 30 млн. рублей, директор подал заявление о банкротстве.
Распилили последнее
Вообще-то, заявление о банкротстве – еще не конец. В "Алтайском" на тот момент были и техника, и коровы, и земля – 7 тыс. гектаров. А еще контора, коровники, склады. Что говорить, нелегко разбазарить все имущество предприятия, которое еще в конце 2000-х имело более-менее надежный оборонный заказ.
И шансы начать новую жизнь тогда, быть может, еще оставались. Если б не одно обстоятельство. Часть техники к тому времени была арестована по заявлению налоговиков и передана на ответственное хранение директору... Он и хранил ее до поры до времени.
А незадолго до введения конкурсного производства с помощью "слуг государства" – приставов, управления Росимущества и уполномоченной фирмы "Гамбино" – продал за бесценок: 11 единиц за 418 тыс. рублей. КамАЗ, "Кировец" в рабочем состоянии, бензовоз, молоковоз – все это ушло за 40–60 тыс. рублей. На металлолом сдать – и то вышло бы больше.
Слухи в хозяйстве тогда ходили тревожные: а что если это директор хотел кое-что прикурковать для себя? Все равно ж, как начнется конкурсное производство, добро пойдет с молотка. Впрочем, слухи так и остались слухами.
Оставшееся старье
А история меж тем разворачивалась вполне детективная. Вскоре проданную технику под покровом ночи угоняют в Барнаул.
– Начальник местного УВД говорит: "Остановить вывоз не могу, у покупателя право собственности", хотя у техники не было ни паспортов, ни страховки, и двигаться по трассе она не имела права, – вспоминает Сергей Тимченко, конкурсный управляющий "Алтайского". – Продали еще и семь зданий, и землю под ними.
Сделку эту Тимченко пытался оспорить: хотя часть долга по налогам была погашена, но кредиторы могли получить больше. Факт вывоза техники дважды обсуждался и в администрации края. Все безуспешно. Сегодня это имущество уже в частных руках у барнаульца.
Проданные здания не используются и ветшают, их "начинку" потихоньку растаскивают местные жители. А землю под складом хозяйство-банкрот вынуждено арендовать у этого барнаульца – надо же где-то хранить не приглянувшееся никому старье. При этом бывший экономист – финансовый директор хозяйства теперь заседает в руководстве райсельхозуправления.
Призрачные надежды
В Зимино я попала в день встречи коллектива с конкурсным управляющим. Казалось странным, что предприятие после этих гоп-стоп операций еще живо. Порядка полутора сотен коров, как и прежде, дают молоко, а три десятка сотрудников занимаются тем, чем должны. Кто готовит бумаги для сдачи в архив, кто начисляет зарплату (она хоть маленькая, но выплачивается), а кто-то доит коров или следит за порядком.
– Процедура такая: сначала мы в ноябре выставим имущество единым лотом, торги уже объявлены. Если его не купят, то 30 января начнем распродавать по частям, – объяснял Тимченко.
Надежд на то, что хозяйство купят "оптом" и сохранят в селе производство, мало: после крушения "санитаров леса" из "Изумрудной страны" и такого "кровопускания" в самом хозяйстве оно вряд ли кому интересно.
– Как только поступят деньги от продажи, мы сможем выплатить выходное пособие, – продолжал разговор конкурсный управляющий.
Но продажа подзадержалась: цены, по которым будет продаваться оставшееся в хозяйстве добро, в налоговой службе согласовывали аж с центральным аппаратом ФНС. А пока согласовывали, время ушло.
– Кормов в хозяйстве на два месяца, – констатирует механик хозяйства Геннадий Мирошниченко.
Падающего толкни
Тимченко коллектив хвалит: бог знает, как эти люди смогли сохранить своих подопечных, – коровы здесь "выше средней упитанности". Но что от буренок останется к концу зимы и по какой цене они уйдут?
– В крае субсидии на молоко и землю не выдают предприятиям в стадии банкротства, – сетует Тимченко. – Разве мы молоко не производим? Денег на семена и корма у хозяйства нет. Да, предприятие в тяжелом состоянии. Но ведь мы, отказывая ему в субсидиях, вгоняем его в еще большие долги.
Коллективу он предлагает выбор: или остаться в "Алтайском" до момента распродажи последних "гаек и кирпичей" и увольнения, или перевести животных в одно из соседних хозяйств и перейти туда на работу.
– Работать там нереально, – возражают они. – Дороги ужасные, а жилья там нет. Да и зарплата. Директор заливал, заливал, сколько нам платить будет, а работники говорили обратное: зарплату он не плотит...
В селе Зимине бывший военный совхоз "Алтайский" – последнее крупное предприятие.
Аграрные банкротства
15 из примерно 30 дочерних обществ субхолдинга "Агропром" прекратили деятельность, 10 находятся в стадии банкротства. Оставшиеся в живых предполагается безвозмездно передать в регионы, долги списать, по данным газеты "КоммерсантЪ".
Совхоз "Алтайский" создан в 1976 году как подсобное хозяйство продотдела СибВО Минобороны СССР. В 2008 году для обслуживания материально-технической базы Вооруженных сил РФ был создан "Оборонсервис" (100% акций у Минобороны), а в его составе – аграрный субхолдинг "Агропром" (99,9% акций у "Оборонсервиса", одна у Минобороны). Сельхозпредприятия акционировались и вошли в субхолдинг. Ационерное общество "Алтайский" признано банкротом в июне 2012 года.
14 сельхозпредприятий края разной формы собственности в 2013 году находились в стадии конкурсного производства (на одном из них оно было завершено). Еще на пяти введено наблюдение, столько же подано заявлений. Финансовое оздоровление введено на одном. В статистику не включены порядка 10 предприятий "Изумрудной страны": их банкротства будут прекращены, заключены мировые соглашения. Всего в крае в 2012 году было 655 сельхозорганизаций и 4,5 тыс. фермеров.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
