«Без души строить завод бессмысленно»: аграрный министр — о сложном сезоне, инвесторах и счастливой жизни на селе

«Хорошего в любом случае всегда много»

— 2023-й стал годом природных и ценовых аномалий в сельском хозяйстве. Вы бы лично по пятибалльной шкале какую оценку ему дали?

— Давать оценку природе я не буду — она такая, какая есть. Со своей стороны, мы можем оценивать то, как сработали наши сельхозпроизводители в сложившихся условиях. И тут бы я поставил пять с плюсом.

В таких сложных условиях надо было собраться и сконцентрировать все трудовые и финансовые ресурсы, чтобы решить поставленные задачи.

— Весь год мы писали о падении цен на зерно и молоко, о засухе и проблемах в уборочной, о росте цен на топливо и дефиците газа. А что было хорошего?

— Хорошего в любом случае всегда много. В качестве примера хотел бы отметить высокую технологичность алтайского сельского хозяйства.

Понятно, что она формировалась на протяжении долгого периода, но именно в 2023 году эта технологичность позволила нивелировать проблемы с урожайностью и сроками уборки.

В 2023 году сохранилась высокая инвестиционная активность. Понятно, что стоимость техники увеличилась, но, тем не менее, по количеству приобретенных единиц мы выйдем на уровень прошлого года.

Еще одна хорошая история — введение в эксплуатацию крупных комплексов и улучшение условий труда.

Алтайский аграрный университет в 2023 году вошел в программу «Профессионалитет», что даст серьезный толчок в подготовке специалистов для сельского хозяйства.

В отрасли выросла средняя заработная плата, увеличилось производство молока. Все это тоже хорошие примеры. Список можно долго продолжать.

«Сельское хозяйство — это ремесло»

— Говоря о финансовых итогах 2023 года, стоит ли ожидать, что число прибыльных хозяйств снизится?

— В нынешнем году однозначно произойдет увеличение затрат на гектар. У всех этот показатель будет разным.

Пока мы не увидим годовые отчеты, четкие цифры назвать сложно. Однако уже сейчас понятно, что рост потребления ГСМ и газа отразится на себестоимости продукции.

При этом надо учесть, что многие сельхозпроизводители закупали топливо еще в прошлом году по более низким ценам. Думаю, данный факт будет нивелировать рост затратной части, который мы наблюдали в период уборки.

Какие в дальнейшем будут цены на сельхозпродукцию, мы тоже точно не знаем. Они ведь могут и вырасти. На сегодняшний день реализована лишь минимальная доля урожая. Все основные продажи еще впереди.

Поэтому однозначно сказать, что ряд хозяйств может уйти в дефолт, я не могу.

Надо ведь учитывать, что сельхозпроизводители предыдущие два года, когда на рынке держалась достаточно высокая цена, сформировали финансовую подушку безопасности. Этот запас у них еще присутствует.

Наш регион один из самых дифференцированных с точки зрения экономики в сельском хозяйстве.

Анализируя объемы кредитных ресурсов, взятых в разных субъектах Российской Федерации, видим, что условный миллиард может быть разный. Где-то его распределяют между собой два-три предприятия, у нас это будет 40-50.

В крае достаточно средних сельхозпроизводителей, которые сбалансированно ведут свою деятельность. Они обрабатывают 2-4 тыс. га, стараются минимизировать затраты так, чтобы даже в сложный момент не уйти в минус.

— На ваш взгляд, в сложных условиях нынешнего года есть универсальная формула успеха для сельхозпредприятий?

— Думаю, что нет. Я все же считаю, что сельское хозяйство — это ремесло, в котором нет универсальных формул.

Сельхозпроизводитель, учитывая свой опыт и знания, многие моменты чувствует на интуитивном уровне. В итоге получается хорошо и эффективно. Здесь формулы «дважды два равно четыре» не работают.

В любом случае тот, кто постоянно находится в поиске, думает о совершенствовании технологических процессов, взаимодействует с разными организациями в сельском хозяйстве, будет более успешен.

«Для нас нет разделения на “свой” и “чужой”»

— Перейдем к инвестициям. Лично у меня складывается ощущение, что предыдущие 10 лет серьезных проектов в крае не было. В 2022 и 2023 годах зазвучали «Черкизово», «ЭкоНива», «Румелко». Что-то в глобальном плане изменилось?

— Я бы не говорил, что у нас был провал. В предыдущие годы также реализовывались инвестиционные проекты. Объем вложенных в отрасль средств ежегодно увеличивался, тренд был восходящий.

Когда мы говорим о капитальном строительстве, надо же понимать, в каких количествах и для чего оно нужно. Многие сельхозпроизводители развиваются преимущественно за счет собственных средств, и процесс этот поступательный.

Возьмем, например, агрофирму «Алтай» в Завьяловском районе, которая строила ферму пять лет. На сегодняшний день там уже 800 дойных голов, задача на будущее — увеличить поголовье до 1,2 тыс.

Сельхозпредприятие «Агро-Сибирь» в Смоленском районе тоже четыре года строило свой комплекс и продолжает это делать. Это еще один пример планомерного движения к намеченной цели.

Вы назвали «РумелкоАгро», но ведь это не совсем новый инвестор.

По сути, он развивает сельхозпредприятие «Блиновское», которым владеет «Алтай Кокс». Собственники комбината в определенный момент решили этот проект вывести на новый уровень.

— То есть, на ваш взгляд, с точки зрения инвестиционной привлекательности региона ничего не поменялось?

— Привлекательность как была на высоком уровне, так и остается. В этом плане идет поступательное движение.

Если появляются возможности для развития, как вы говорите, федеральных проектов и они гармонично укладываются в экономику региона, мы всегда этому рады.

— Все же вы, как министр сельского хозяйства, какому рублю бы отдали предпочтение от местного инвестора или внешнего?

— Для нас нет разделения на «свой» и «чужой». Важно, чтобы у инвестора была здоровая инициатива, желание сделать что-то хорошее, прежде всего для населения Алтайского края. Если происходит именно так, проект обязательно получит развитие.

Сейчас мы говорим о новом проекте «Индейка Алтая» в Целинном районе, которому мы помогаем и делаем все, чтобы он реализовался. Такой же подход действует в отношении и других инвесторов.

«Новой техники нам в надо в разы больше»

— Мы ежегодно называем миллиардные показатели вложенных в покупку техники средств, но темпы обновления этой самой техники все равно низкие. Возможен ли прорыв?

— Давайте посмотрим на опыт наших зарубежных коллег. Неоднократно алтайские аграрии рассказывали, что в тех же европейских странах у сельхозпроизводителей есть техника 70-х годов прошлого века. И они на ней работают.

Конечно, производительность труда надо повышать и вкладываться в покупку техники тоже надо. Это позволяет двигаться вперед опережающими темпами, иметь преимущества.

Действительно, новой техники нам надо в разы больше. И сами хозяйства с удовольствием бы свой парк техники обновляли быстрее. Все государственные инструменты, которые сейчас есть на федеральном и региональном уровнях, нацелены на это.

У нас продолжает работать программа по приобретению отечественной сельхозтехники со скидкой, есть льготное кредитование. В 2022 году банки на инвестиционные цели выдали 13,7 млрд рублей, в 2023-м сумма увеличиться до 14,5 млрд рублей.

Безусловно, здесь заложено удорожание самой техники, но, тем не менее, рабочий финансовый инструмент есть, он действует, и сельхозпроизводители им активно пользуются.

— Представим, что Сергей Межин совсем не министр, а сельхозпроизводитель со свободными деньгами в кармане. Вы бы лично во что вложились?

— Сложный вопрос. Перспективно вкладывать туда, где можно увеличить производительность труда и создавать качественный продукт глубокой переработки. В этом направлении наши сельхозпроизводители успешно двигаются.

В каждом конкретном районе или даже хозяйстве это может быть что-то свое.

Скажу больше, у каждого конкретного руководителя есть внутренние компетенции, которые позволяют ему работать на определенном рынке, где у него все получается. Без души строить завод и ждать великих результатов бессмысленно.

«Снижать эту планку нельзя»

— У китайцев есть пословица: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». У меня лично ощущение, что господдержка АПК постоянно пребывает в этой эпохе. В 2024 году ожидаются очередные изменения. Неужели прежняя система так несовершенна?

— Изменения в господдержке АПК можно разделить на несколько этапов. Когда-то у нас не было государственной программы развития сельского хозяйства, затем она появилась — это важный этап, который многое изменил.

Был период, когда сельхозпроизводители привлекали кредитные средства по коммерческим процентным ставкам. Часть этой суммы им компенсировало государство. Затем появилось льготное кредитование сразу со сниженной ставкой.

Появление информационных систем в регионе, в том числе информационной системы «Респак», позволило значительно упростить документооборот при получении господдержки. Тоже важный шаг вперед.

При этом приоритеты государства оставались прежними — это молочное и мясное скотоводство, в растениеводстве — производство зерновых, масличных и элитное семеноводство. Кардинальных изменений в этом плане не происходило.

В 2024 году, по большому счету, будут «косметические» изменения. Приоритетность подходов останется прежней.

— Нередко слышу, что условия господдержки ужесточаются из года в год, обрастают бюрократией. Не получится ли, что через какое-то время она станет прерогативой группы избранных?

— В Алтайском крае около 2,4 тыс. сельхозпроизводителей, которые предоставляют отчетность в минсельхоз и потенциально могут получать господдержку. Состав получателей ежегодно меняется, в среднем заявки подают 1,4-1,5 тыс. хозяйств.

Таких предприятий, которые бы за все время своего существования вообще не обращались за господдержкой, думаю, нет. Каждый год они могут участвовать в разных программах или не делать этого вовсе. Такое тоже бывает.

Соглашусь, что со стороны кажется, будто востребованность господдержки снижается, но на деле такой тенденции мы не видим.

Что касается качества подготовки документов, то оно, я считаю, должно быть на достойном уровне. Снижать эту планку нельзя.

Мы должны двигаться в сторону совершенствования всех процессов в сельском хозяйстве, от агрономии до ведения бухгалтерского учета.

— По вашей личной шкале, какая форма господдержки из нынешних самая эффективная?

— Я о ней говорил — это льготное кредитование агропромышленного комплекса.

«Сельхозпроизводители ждут адекватных решений»

— В 2022 году в России появились системы «Зерно» и «Сатурн». В 2023 году государство начало отслеживать процессы в семеноводстве и племенном животноводстве. Очевидно, что контроль серьезно усиливается. Вы сторонник такого подхода?

— Мне кажется, все эти системы — составные части эволюционного развития экономики. Большой сегмент приходится именно на цифровизацию.

При этом новые системы, на мой взгляд, в большей степени нацелены на сбор правдивой информации, нежели на контроль.

Ведь сами сельхозпроизводители ждут от государства адекватных решений, в том числе по экспорту. Подобные решения могут базироваться только на объективных данных в отрасли. Никак иначе.

Соглашусь, что работа в информационных системах — во многом трудоемкий процесс. Мы, со своей стороны, пытаемся его облегчить, взаимодействуем со специалистами предприятий, обучаем их.

Сейчас мы только в начале пути. Надеемся, что со временем сельхозпроизводители почувствуют положительные результаты прозрачности своей работы.

— Весной все шумели по поводу закона об утилизации навоза. Кто-то называл его излишним, наносящим только вред отрасли. Спустя время что можете на этот счет сказать?

— Надо понимать, что требования по утилизации навоза были прописаны и ранее в других нормативных документах. Если посмотреть на предприятия даже советских времен, эти технологические процессы уже там были организованы.

Новые, более современные животноводческие комплексы на этапах проектирования и согласования документации обязаны соблюдать экологические требования.

Я считаю правильным, что в 2023 году сельское хозяйство вывели из структуры нормативных документов природоохранного законодательства в отдельное регулирование.

Таким образом, мы признали, что отходы жизнедеятельности сельхозживотных иные, нежели, например, на химических производствах. Значит, и работать с ними надо иначе.

Не буду оценивать, плюс это или минус. Это новое условие функционирования отрасли, и ему надо соответствовать.

— Есть еще одно важное нововведение, которое коснется в том числе и бизнеса. Я имею в виду программу комплексного развития сельских территорий и создания опорных пунктов. На ваш взгляд, это правильно?

— На сегодняшний день в качестве опорных пунктов в Алтайском крае выделены в основном райцентры. Задача на ближайшее время — разработать долгосрочные программы социально-экономического развития каждого из таких пунктов и прилегающих к ним территорий.

Надо понять, как в перспективе будут происходить экономические, социальные, миграционные процессы в районах и что сделать для их поступательного развития.

Создание опорных пунктов совсем не означает, что одни села выделят, а о других забудут. Вопрос именно в том, чтобы качественно вкладываться в инфраструктуру, чтобы вся территория двигалась вперед.

Например, зачем два больших спортивных зала в соседних селах, если они не будут полностью заполнены? Логичнее, наверное, построить один.

Вопросы о личном

Досье

Сергей Анатольевич Межин родился 17 апреля 1977 года в Рубцовске. Детство провел в Волчихинском районе.

В 1999 году с отличием окончил Алтайский государственный университет по специальности «Менеджмент».

В том же году начал работать в Главном управлении сельского хозяйства и продовольствия администрации края в должности специалиста отдела рыночных отношений.

За прошедшие годы в ГУСХ Сергей Межин был заместителем начальника отдела, начальником отдела управления объектами государственной собственности, возглавлял финансовую службу. А затем перешел на должность заместителя министра сельского хозяйства Алтайского края.

После ухода своего предшественника Александра Чеботаева 25 января 2022 года Сергей Межин был назначен руководителем аграрного ведомства.

Самое важное - в нашем Telegram-канале