Система управления опаздывает
– Природу нашего кризиса я определил бы так – вялотекущая шизофрения. Шизофреники ведь строят вымышленный мир, в котором они живут и который к действительности не имеет отношения. Когда у них обострение, то они достаточно опасны. Все эвфемизмы о кризисе, которые звучат сегодня: пертурбации, трудности, нестабильность – это уже не для нас. Люди все прекрасно понимают. Недавно мне прислали исследования социологической компании "Башкирова и партнеры". Людям задавали простой вопрос: "Вас кризис уже задел?" И в разной степени – "сильно", "не очень сильно" – утвердительно ответили 40% респондентов. Я понимаю, значительная часть опрашиваемых ответили так не потому, что их кризис задел напрямую – с позиции материальных вещей. Люди увидели, что пострадал кто-то рядом.
Конечно, на нас отражается влияние мировых финансовых процессов. Однако наполовину то, что с нами сегодня происходит, – дело наших собственных рук. Внешние шоки обостряют главную проблему: абсолютное неумение нашей системы управления адекватно реагировать на быстро меняющуюся ситуацию. Путин сам сказал, что он в ручном режиме управлял страной, трудился, "как раб на галерах". Когда возникали кризисные моменты, скажем, связанные с терактами, то система управления опаздывала. Но не было экономических глубинных пертурбаций, на которые надо было бы реагировать быстро. А тут вдруг возникла ситуация, требующая ежедневной, ежечасной реакции. И это при том, что настоящий кризис-менеджмент предполагает не только сиюминутное решение вопросов, но и одновременную выработку новой стратегии. Но что будет со страной дальше, пока не думают.
Когда у нас начался кризис? С моей точки зрения, в июне прошлого года. Почему? В то время вдруг начала увеличиваться инфляция. Тогда Росстат дал совершенно потрясающую цифру – свежая капуста подорожала на 20%. Все стали думать, а почему это вдруг? Я и мои коллеги поняли, что в экономике наконец-то щелкнула какая-то кнопочка. Монополизация, коррупция, нефтяная зависимость, отсутствие инновационного подхода в нашей экономике давно к этому располагали. Эта несчастная капуста стала отправной точкой. Инфляция начала расти. Правительство пыталось ее подавить, но ничего не получалось. Стало понятно, что инфляция – это своего рода прыщик на теле: если посмотреть на него под микроскопом, то станет понятно – заражен весь организм.
Поводы задуматься давала уже первая половина 2008 года. Росстат, например, выдал информацию, что в шести регионах России уменьшились доходы населения, в том числе в Москве. Минимальный продуктовый набор, по данным все того же Росстата, подорожал на 20%. Надо сказать, что до середины прошлого года действительно происходил рост доходов основных групп населения, причем богатые богатели быстрее, чем бедные, и разрыв увеличивался. Доход 10% наиболее богатых людей к 10% наименее богатых составляет в России уже 17 к 1. Это такой латиноамериканский вариант.
В стране очень небольшая доля среднего класса – 10%. Причем его не нужно путать со среднеобеспеченным населением. Представители среднего класса – это люди, имеющие доход не менее 30 тыс. рублей на члена семьи, комфортное жилье, образование, сбережения или кредит, интеллектуальный характер труда и определенную активность в общественной сфере. Так вот, в период с 2000 по 2007 год средний класс у нас в стране не вырос. А ведь доля этого слоя – показатель прогресса. Причем у нас средний класс очень странный. В развитых странах это представители малого и среднего бизнеса. У нас это топ-менеджеры, чиновники и небольшое число людей свободных профессий, которые неплохо зарабатывают.
Отмена ЕСН – вещь правильная
– Теперь что касается решения об изменении пенсионной реформы, озвученной 1 октября (в этот день Владимир Путин заявил о замене единого социального налога тремя страховыми выплатами с 2010 года: на обязательное пенсионное страхование (26%), на медицинское (5,1%) и социальное (2,9%) страхование. Общий размер страхового тарифа составит 34% от фонда оплаты труда. – Прим.) Это была полная неожиданность. Решение, скорее всего, было принято в последние полчаса до заседания правительства. Это к слову о стиле принятия принципиальных решений в стране. Не было никаких консультаций даже в рамках формальной трехсторонней комиссии, куда входят работодатели, профсоюзы и правительство. Хотя бы в таком формате поговорить с бизнесом не удосужились. Лично у меня глубокое ощущение, что решение было принято сиюминутно по той простой причине, что
1 октября кризис был уже в разгаре. Как мне представляется, наверху были ощущения, что не сегодня–завтра люди в панике побегут снимать деньги с вкладов. А кто в первую очередь? Пенсионеры, конечно. Чтобы их остановить, Путин и объявил: не волнуйтесь, у нас все отлично, мы вам повысим пенсии к 2010 году в два раза. У меня глубокое ощущение, что ради этой цели – не обвалить в один миг нашу финансовую систему – и было принято такое решение.
То, что произошло 1 октября, будет иметь далеко идущие последствия, если предложения Путина воплотятся в закон. Отмена ЕСН – в принципе, вещь правильная. Когда он вводился в 2001 году, мы говорили, что этого не нужно делать. Налог – это то, что изымается и не маркируется, эти деньги могут идти куда угодно. А страховые взносы – это деньги, которые фиксируются. Я сам через работодателя откладываю их на пенсию, на больничный, на медицинское обслуживание. Они ко мне возвращаются, когда наступает страховой случай. Поэтому отмена ЕСН правильна. Но! Произойдет повышение ставки с 26 до 34%. Кроме того, Путин определил порог зарплаты, свыше которого взносы платиться не будут – 415 тыс. рублей в год. Элементарный анализ показывает, кому это выгодно – отраслям с высокой зарплатой и низкой трудоемкостью. А это топливно-энергетический комплекс. А кто будет платить по полной программе? Отрасли с низкой зарплатой и высокой трудоемкостью. Это сельское хозяйство, легкая, пищевая промышленность. Что будет делать работодатель? Он станет больше платить отчислений, но меньше – работнику на руки. Это будет естественная реакция бизнеса. Ведь сейчас же пришло время экономии и снижения издержек.
Залпы сокращений
– Что касается открытой фазы кризиса, то я тут не буду оригинальным – 2009 год станет сложным. Знаю, что в Минэкономразвития сейчас разрабатывается кризисный прогноз, где предполагается 3,5% роста ВВП. Есть альтернативные расчеты экспертов, которых я уважаю. Они говорят, что у нас будут нулевые темпы роста. Это означает, что половина предприятий будет иметь какой-то рост, а другая половина уйдет в минус.
Скажу очень осторожно: мы думаем, что зарплата в стране снизится примерно на треть. Это означает снижение платежеспособного спроса населения. Они повлекут за собой проблемы торговли, прежде всего крупных сетей. Маленькие магазины, которые продают только хлеб и молоко, выживут, потому что хлеб будут покупать всегда. А вот крупные сети уже сегодня вынуждены по ряду наименований существенно снижать цены.
В финансовом секторе сокращения достигнут от 20 до 30%. Почти везде начали сокращать так называемый офисный планктон, появление которого – результат неэффективной политики на рынке труда. Ведь в фирме, которая, скажем, торгует нефтепродуктами и имеет 100% прибыли в год, начальник может позволить себе не одну, а три секретарши. Банки тоже жировали: имели на одну операцию не одного, а трех специалистов. Сокращение таких работников – это на самом деле трагедия, потому что большинство высвобождающихся кадров – люди без специальности. Они – не профессионалы, жертвы нашей так называемой системы образования, в том числе высшего. А сейчас пришло время, когда востребованы только профессионалы.
В реальном секторе экономики высвобождений пока мало. Здесь идут по традиционному пути снижения зарплат. Уже сегодня есть примеры, когда людей отправляют в административные отпуска. Их там какое-то время подержат с выплатой двух третей зарплаты. А дальше что? А если ситуация затянется? Я полагаю, что при таком развитии событий зимой начнутся залповые сокращения людей в реальном секторе экономики.
Теперь – о бюджетной сфере. Аркадий Дворкович недавно заявил, что все бюджетные обязательства будут выполнены. Должен вам доложить, что это неправда. Скажем, бюджет Москвы будет секвестирован на 200 млрд. рублей. Конечно, социальные выплаты будут урезаться в последнюю очередь, но, например, не будут строиться дороги. У регионов, которые зависят от федерального центра, ситуация будет хуже. Федеральным бюджетникам повысили зарплаты примерно на треть, считается, что регионы должны к этому показателю подтягиваться. Не уверен я, что это получится. Думаю, что в ближайшие два-три года говорить об увеличении расходов на социальные цели из бюджета нам не придется. Полагаю, они даже уменьшатся. Зарплат это, конечно, коснется в последнюю очередь, но ситуация с созданием инфраструктуры – в образовании и здравоохранении в том числе – будет сложной.
Нам нужно понять, что обратного пути нет. Вернуться в начало 2007 года, когда было благостное состояние стабильности, уже не получится. Для нас единственный вариант остаться на плаву – это модернизация страны, причем глубокая: экономическая, социальная, политическая. Если хоть один элемент из этих трех будет упущен, то модернизации не получится.
Справка
Евгений Шлемович Гонтмахер родился 6 июля 1953 года во Львове. В 1975 году окончил географический факультет МГУ им. Ломоносова. С 1975 по 1991 год работал сотрудником Центрального научно-исследовательского экономического института при Госплане РСФСР. В 1993–1999 годах – заместитель министра социальной защиты населения. В 1994–1995 годах работает в администрации президента РФ заместителем председателя совета по социальной политике, затем переходит на работу в Высшую школу экономики. С мая 1998-го по октябрь 2003 года – начальник департамента социального развития аппарата правительства РФ. В настоящее время работает в Институте современного развития.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
