— Евгений Александрович, что собой представляет коневодство с точки зрения бизнеса? На чем в основном зарабатывают конные заводы?
— Все конные заводы в России зарабатывают за счет сопутствующих направлений — растениеводства, молочного животноводства и так далее. В Ростовской области есть конный завод, который существует благодаря тому, что разводит овец. "Московский конный завод", к примеру, имеет стадо высопродуктивных коров и занимается овощеводством. "Хреновской конный завод" в Воронежской области зарабатывает на зерновом производстве и продаже молока. Сама же по себе отрасль племенного коневодства убыточна. Конные заводы несут большие затраты на выращивание призовых лошадей. А отдача, как правило, невелика.
"Алтайский конный завод" существует за счет растениеводства. Предприятие обрабатывает более 4 тыс. га пашни. Мы выращиваем пшеницу, гречиху, подсолнечник, лен, овес и кормовые культуры. Часть сельхозпродукции идет на продажу. Кроме того, поддержку оказывает нынешний собственник завода.
— Сколько стоит вырастить племенную лошадь?
— На сегодняшний день "Алтайский конный завод" имеет 200 лошадей, большая часть из которых находится на предприятии. Себестоимость молодняка примерно равна 300 тыс. рублей. Кроме того, на "Московском ипподроме" находятся восемь наших лошадей. Их содержание заводу обходится в 2,5 млн. рублей в год. А завод продает лошадей всего на 3,5–4 млн. рублей в год.
— Читала, что на коневодстве можно иметь прибыль до 300% в год.
— Скорее всего, имеется в виду табунное коневодство. В этом случае лошади почти круглый год находятся на улице. Затраты по их содержанию минимальны. А спрос на животных высокий. Сейчас Казахстан массово скупает лошадей по всей Сибири, в том числе и в Алтайском крае. Вот и получается, что продать беспородных кобыл и жеребцов гораздо выгоднее.
— В таком случае что вам мешает заняться подобным бизнесом?
— А что делать с племенными животными, тоже на мясо сдать? "Алтайскому конному заводу" необходимо сохранить племенную базу — это наша главная задача.
— Спрос на алтайских орловских рысаков есть?
— Конечно, есть. Но в Алтайском крае продается меньше половины наших лошадей. К сожалению, истинных ценителей орловских рысаков, имеющих возможность приобрести племенную лошадь, в крае немного.
С одной стороны, люди спрашивают лошадей. Но с другой — их отпугивает цена. В итоге многие ищут лошадей дешевле, "второсортных". Это тоже чистопородные животные, имеющие паспорт, но полученные от средних по достижениям родителей. И выходит такая аналогия: люди мечтают о новых "Лексусах", но из-за нехватки средств покупают праворукие подержанные иномарки.
В Советском Союзе племенных лошадей покупали для улучшения массового коневодства в колхозах. Сейчас орловских рысаков приобретают для участия в заездах и чистопородного разведения.
На нашем конном заводе в качестве маток остаются лучшие кобылы. В качестве производящего материала мы покупаем или берем в аренду лучших жеребцов своей породы. Такого племенного потенциала, как у нас, нигде за Уралом нет.
В Сибири я знаю каждого конника в лицо (смеется). Наш коневодческий мир тесный и достаточно дружный. Любовь к лошадям всех объединяет.
— Дружба дружбой, но конкуренция все равно между вами присутствует?
— В Алтайском крае насчитывается четыре предприятия, занимающихся племенным коневодством: конный завод "Глушинка", хозяйство "Агро-Сибирь", племзавод "Катунь" и "Алтайский конный завод". Первые два нам не конкуренты. Они разводят американских рысаков. Эти два предприятия конкурируют между собой и на призовой дорожке, и при продаже лошадей.
Конюшня, клиника и школа
— Ваше предприятие часто называют одним из лидеров орловского коневодства в России. За счет чего удалось достичь такого уровня?
— Все благодаря той племенной базе, которая складывалась десятилетиями. В 80-е годы мы вышли на пик и только успевали штамповать рекордистов. В 1986 году жеребец Иппик на дистанции 1 600 метров показал резвость 1,59 минуты. Это был первый случай в истории орловского коневодства. В тот момент поголовье на заводе было настолько высокого уровня. И в начале 2000-х годов мы не знали конкуренции на "Центральном московском ипподроме". Три года подряд в орловском дерби наши кони становились первыми, и никто из соперников не знал, как с нами бороться.
— Появление частного инвестора как отразилось на работе предприятия?
— Надо признать, что в середине 2000-х годов конный завод разваливался на части. По сути, у нас остались только основное направление деятельности, старая техника и немного пашни. Если бы в 2008 году не пришел новый инвестор — компания "Казачья станица", мы бы свои 105 лет не праздновали. Сейчас в конный завод вкладываются серьезные деньги.
2 сентября мы открыли первую очередь конно-спортивного комплекса. Дело в том, что племенная лошадь светлое время суток должна находиться на воздухе. Учитывая, что в Сибири суровые зимы, выводить лошадей нет возможностей. В 2011 году, когда зима была очень холодной, лошади простояли в конюшне, как бычки на откорме, 100 дней. А им надо бегать, чтобы развивались мускулатура, легкие, сердце.
Так вот в этом году мы открыли манеж, где в любую погоду можно выпускать молодняк. Плюс построена новая конюшня на 53 головы. Таких объектов в России я не видел. Кроме того, открыта лаборатория по глубокой заморозке семени. Скоро будет доставлено специальное оборудование для нее. На этой базе хотим открыть селекционный центр сибирского коневодства и сформировать семенной банк лучших лошадей-производителей.
В новый комплекс вошла и конно-спортивная школа. В 80-е годы на базе предприятия она была, но в тяжелые времена от нее пришлось отказаться. Сейчас школа вновь заработала. Здесь есть и учебные классы, и комната отдыха для ребят, и раздевалки с душевыми. Заниматься в конно-спортивной школе могут дети со всего района.
— Что из себя будет представлять вторая очередь комплекса?
— В следующем году начнется полная реконструкция старых конюшен. Кроме того, будут построены тренерская конюшня и современная ветеринарная лечебница. Зачем она нужна? У нас есть жеребец по
кличке Попугай. Он один из лучших производителей в
своей породе. Но у него открылась проблема — артрит коленного сустава. Оказалось, что рентгеновский снимок лошади в Сибири сделать негде. Заводу пришлось вызывать специалиста из
"Центрального московского ипподрома" с портативным рентгеновским аппаратом. А это серьезные затраты.
Теперь мы хотим оборудовать собственное ветеринарное отделение с необходимым набором оборудования и операционным столом. Таким образом, сможем помогать конникам из других регионов Сибири.
Кроме того, рядом с предприятием имеется двухэтажный дом купца Винокурова, деревянный манеж и каретник. Эти объекты мы хотим отреставрировать и превратить в музей.
— Можете сказать, какой объем инвестиций потребуется, чтобы реализовать этот проект?
— Довольно большой. Только на строительство новых конюшен и выгула для молодняка уже потрачено 114 млн. рублей. Я не считаю стоимость остальных объектов.
Инвесторов мало
— В Алтайском крае есть программа или подпрограмма развития племенного коневодства?
— К сожалению, нет. Порядка 600 тыс. рублей государственной поддержки мы получаем из федерального бюджета. Из краевого бюджета выделяются средства только на табунное коневодство. Наше направление пока не подпадает ни под какие программы.
В Красноярске, Абакане выделяются компенсации из местных бюджетов для конных предприятий на содержание лошади на ипподроме. Ведь это самая главная статья расходов. Сейчас мы готовим письмо на имя губернатора Александра Карлина с просьбой рассмотреть возможности подобной поддержки в нашем регионе.
— Еще несколько лет назад Алтайский край входил в тройку регионов по количеству лошадей. Сейчас как складывается ситуация?
— Конкретные цифры я назвать не могу. Но лошадей точно стало меньше. К коневодству многие люди относятся как к чему-то второстепенному. А это серьезное направление, которым надо заниматься. Кроме того, как я уже говорил, сейчас большое число лошадей увозится в Казахстан. Эта страна восстанавливает поголовье, которое когда-то потеряла.
— На ваш взгляд, более активный приток частных инвестиций смог бы переломить ситуацию в алтайском коневодстве?
— Конечно. Пример тому — наш завод. Но, к сожалению, частных инвесторов, для которых коневодство было бы делом жизни, в Алтайском крае мало.
— Существует мнение, что пока в нашей стране нет тотализатора, лошадиное дело останется неприбыльным. Якобы объем призовых у лучших лошадей в разы меньше, чем затраты на их содержание. Вы с этим согласны?
— Полностью. Коневодство в России развивается по-своему. Хотя во всем мире удачно работает одна система. В европейских странах и в Америке призовое коневодство является доходным бизнесом за счет тотализатора. В нашей стране его отменили в 2009 году. И только в июне 2012 года возможность делать ставки появилась у посетителей "Центрального московского ипподрома". Так вот, во всем мире тотализатор приносит очень большую прибыль. К примеру, только на один заезд на "Кубке Америки", который проходит во Франции с 1922 года, было поставлено 42 млн. евро. Представьте, какие там призовые! И цены на элитных лошадей в Европе в десятки и сотни раз выше, чем в России.
О чем еще рассказал собеседник
О Барине
— Жеребец по кличке Барин с двухлетнего возраста находится на "Московском ипподроме". Сейчас ему уже семь лет. В заезде на приз президента Российской Федерации он занял второе место. Это очень хороший результат. Призовое место добывалось с большим трудом.
О Миллере
— В июле нынешнего года стало известно, что руководитель компании "Газпром" Алексей Миллер занял пост председателя совета директоров компании "Российские ипподромы", которая объединяет большинство ипподромов по всей России. Предполагается, что "Российские ипподромы" под его руководством будут заниматься как коневодством, так и тотализатором. Полагаю, что это только положительно отразится на нашей отрасли.
О наездниках
— В России существует только одно училище на "Хреновском конном заводе", где обучают мастерству наездника. В этом году двоих ребят с нашего предприятия туда направили. Надо сказать, что на периферийных ипподромах очень большая проблема с наездниками, их не хватает. Зарплата на ипподромах низкая, перспектив мало. Многие ребята уходят и потом работают кто грузчиком, кто охранником. И это первейшая в коневодстве проблема.
Увлечен лошадьми с детства
Евгений Александрович Куковицкий родился 15 июля 1961 года в Якутии. Вырос на Западной Украине. В 1983 году окончил Тимирязевскую сельскохозяйственную академию в Москве. После этого сразу попал на "Алтайский конный завод-39", где долгое время работал главным зоотехником по коневодству. В 2007 году стал директором предприятия. "Сколько себя помню, у меня всегда была любовь к лошадям. В детстве очень стремился в деревню к бабушке, потому что там я мог пасти коров верхом на коне", — рассказал Евгений Куковицкий.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
