Переработка не приспособлена к местному сырью
Владимир Псарев считает, что ответственность за резко выросшие тарифы на электроэнергию в Алтайском крае лежит на региональных властях. Что касается масштабного проекта "Алтайское Приобье", то заместитель полпреда признает всю его важность, но указывает на некоторые его недостатки.
Варварские тарифы
К сожалению, получилось так, что край стал единственной территорией в СФО, где нет собственного закона о присоединении объектов к электросетям. Поэтому энергетики выламывают руки каждому предпринимателю и производителю в отдельности и индивидуально принимают решение в каждом конкретном случае. Если в городе еще можно пройти такую процедуру, то в селе она становится неподъемной. Сегодня мы не можем убедить в первую очередь законодателей Алтайского края в том, что они должны принять закон о присоединении, в котором будут прописаны правила игры участников рынка электроэнергии.
Алтайский край, как и все остальные регионы СФО, принял решение о том, что с этого года для предприятий вводится почасовая оплата пользования электроэнергией определенной мощности. Но никто не разъяснил бизнес-сообществу, что они могут этот тариф и не применять. Сегодня во всех территориях СФО принято одинаковое законодательство, но по самому варварскому тарифу договоры заключены с сельхозпроизводителями Алтайского края. Михаил Щетинин (начальник Главного управления экономики и инвестиций края – ведомства, которое утверждает тарифы. – Прим. "ВД") обещал сделать все, чтобы вернуть ситуацию на круги своя. Но по большому счету процесс особо-то не продвигается, он вялотекущий. А селяне несут большие убытки. 4,5 рубля кВт/час – это бешенство полное! И ФАС здесь не поможет, это ни его прерогатива.
Я понимаю энергетиков, почему они цепляются за каждый рубль. В январе потребление электроэнергии в СФО упало на 7,9% по сравнению с тем же периодом предыдущего года, в Алтайском крае – на 8,7%. Самое тяжелое падение произошло в Кемеровской области – в пределах 11%. Это индикаторы, которые говорят о том, что в ближайшее время в реальном секторе экономики наступят тяжелые времена. В пересчете на внутренний региональный продукт падение потребления электроэнергии на 7,9% означает, что в среднем на территориях ВРП упал процентов на 8,5–8,9.
Большой урожай – большая беда
В селе сегодня ситуация такая: маленький урожай – это горе, большой урожай – это большая беда. Во все времена в сельском хозяйстве имелся баланс между продукцией животноводства и растениеводства. В советское время при том уровне инфляции (когда считалось, что ее вообще нет) было нормой, если на рубль произведенной продукции растениеводства выпускалось 1,7 рубля продукции животноводства. При оборачиваемости средств в животноводстве примерно за 75 дней можно было выходить из сложных ситуаций, которые возникали в зерновой отрасли. И хозяйства, которые сохранили сегодня растениеводство и животноводство, выдерживают этот баланс.
Я внимательно посмотрел алтайский проект, мне было очень интересно с ним познакомиться. Я имею в виду программу "Комплексное развитие Алтайского Приобья". Даже то, что она вообще рассматривается в правительстве, это уже большое достижение руководства Алтайского края. Но я не нашел в ней ответов на несколько вопросов.
Если при сегодняшнем уровне инфляции мы, не дай Бог, на Алтае получим те 6–7 млн. тонн зерна, которые заявляются в проекте, то это конец сельскому хозяйству края. Необходимо сбалансировать зерновое производство. Получается, если аграрии региона произведут 6 млн. тонн, или 42–45 млрд. рублей в объемах производства, то для баланса в животноводстве необходимо иметь 52–55 млрд. рублей. Да нам в Алтайском крае хоть пешком, хоть на любом самокате таких объемов в животноводстве не достичь!
Нельзя забывать и о том, что у нас в животноводстве нарушена структура. У нас далеко за 50% продукции производится в личных подсобных хозяйствах, то есть в тех производствах, которые в этом балансе экономики вообще не участвуют. Они участвуют в том, что закрывают спрос внутреннего потребительского рынка. Поэтому когда мы говорим о зерновом производстве, не делая определенного акцента на животноводстве, я думаю, мы делаем неправильно. Потому что это две взаимосвязанные вещи.
Сегодня по животноводству Алтаю предстоит решить две проблемы. Во-первых, закрыть внутреннее потребление. И во-вторых, создать переработку, которая могла бы воспринять продукцию, те возможные 42–45 млрд. рублей в объемах производства. Если зерно и сегодня можно перерабатывать на Алтае в объеме 6 млн. тонн, то переработки животноводческой продукции в регионе сегодня просто нет.
В последние годы подъема шел бесконтрольный ввоз импортного оборудования по переработке продукции животноводства. И это привело к тому, что техника повлекла за собой смену технологии производства продукции, которая не приспособлена к работе на местном сырье. Сегодня крупные предприятия по производству той же колбасы вообще не приспособлены работать на нашем мясе. Они везут мясо из Австралии, свинину везут из Китая. Тогда что-то получается, а на местном сырье оборудование просто не работает.
Энергетики считают, что им, как монополистам, позволено все
Борис Неудахин попытался доказать Владимиру Псареву, что местная власть пытается решить проблемы алтайских сельхозпроизводителей. Он отметил, что страсти вокруг стоимости электроэнергии преувеличены. А проект "Алтайское Приобье" даст массу возможностей краевым производителям. В том числе есть предпосылки для снижения тарифов.
Наша уникальность
Здесь большое представительство средств массовой информации. Чтобы не было неправильных толкований, я разъясню некоторые моменты.
Во-первых, 4,5 рубля за кВт/час – такого тарифа в регионе нет. По всем расчетам для сельхозтоваропроизводителя стоимость электроэнергии равна 3,8 рубля, или 3,86 рубля за кВт/час, в зависимости от одноставочной или двуставочной системы оплаты. Но в этой истории случилось банальное. Как всегда, по-русски, договоры между потребителями и поставщиками электроэнергии не были перезаключены. Они и сегодня в большинстве своем еще остаются неперезаключенными. И в отношениях между абонентами и энергетиками фигурируют старые формы договоров.
Во-вторых, с нашей стороны ведется претензионная работа. Но если энергетики – монополисты, то они считают, что им позволено все. В январе ими были выставлены счета, в которых была указана цифра то ли за один месяц, то ли за полтора. Когда фактические суммы счета поделили на уровень потребления, начали кричать: "Караул! В Алтайском крае самая дорогая электроэнергия – 5–6 рублей за кВт/час".
Хотя в этом плане Алтайский край, конечно, уникальный. Он не имеет на своей территории больших генерирующих мощностей. Наша уникальность состоит и в том, что у нас нет своего газа, нет своей нефти. Но наша редкость еще и в том, что наш регион отличается от остальных своей чистой экологией. У нас очень маленький процент выбросов. В то же время мы производим значительные объемы сельхозпродукции. И мы предлагаем правительству такие территории, как наша, приравнять к особым аграрным территориям. Также просим Федеральную службу по тарифам относиться к ним дифференцированно. Иначе в дальнейшем развиваться будет достаточно сложно.
Проект и доступные кредиты
Если вы заметили, рассказывая о стратегии "Комплексного развития Алтайского Приобья", я не говорил о дальнейшем увеличении производства и объемов выпуска муки. Наши мощности на сегодняшний день до конца не загружены. И нам главное – вывезти на другие рынки излишки. Мы прекрасно понимаем, что на европейские рынки алтайской продукции выходить достаточно сложно и наше присутствие там ослабевает. В то же время для краевых переработчиков хорошая перспектива – это азиатские рынки сбыта.
Второе. Владимир Иванович, я не случайно сказал, что "Алтайский бройлер" намерен увеличить производство мяса птицы с 36 тыс. тонн в год до 64 тыс. тонн. И в перспективе объем дойдет до 200 тыс. тонн в год.
Также в "Алтайском Приобье" предусмотрено строительство как минимум шести крупных свиноводческих комплексов. Зерноперерабатывающая промышленность в этом плане существенно выиграет, поставляя на рынок комбикорма. Наши животные в большинстве своем не получают качественных комбинированных кормов. И в этом смысле мы не опасаемся перепроизводства зерна.
Долгосрочная перспектива Алтая во всей уникальности проекта по комплексному развитию территории как раз основывается на производстве муки и комбикормов, производстве свинины и мяса птицы с замещением импорта и обеспечением всего Сибирского федерального округа и Дальнего Востока качественной продукцией.
Очень активно, особенно в последние два года, у нас идет развитие мясного скотоводства. Мы просто не успеваем перекрывать потребности крестьянско-фермерских хозяйств и крупных сельхозпредприятий в племенном скоте мясного направления. Будет развиваться и пастбищное овцеводство. Три последних года идет стабильное увеличение спроса на баранину.
В прошлом году мы пережили шок, когда загрузили склады сухим молоком и полностью остановилась реализация этого продукта. Практически такая же ситуация сложилась и с твердыми сырами. Молокоперерабатывающие заводы получили сырной продукции более чем на 1 млрд. 650 млн. рублей и не могли ее продать в силу того, что на рыке появились неконтролируемые поставки. Мы говорим про Белоруссию, из которой шли дикие объемы. На самом деле через Белоруссию к нам вошли и эстонские, и польские, и украинские сыры. Поэтому нужно постоянно поддерживать конкурентоспособность отечественного продукта. Рентабельность сельхозпроизводства в любых ведущих отраслях с учетом инфляции должна держаться не ниже 38%. Кроме того, необходимы доступные кредитные ресурсы. Вот чего мы требовали от государства.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
