Ничего лишнего
— Когда и почему вы решили заняться промышленным пчеловодством?
— Еще мой прадед занимался пчелами, в нашей семье они были всегда. Держали пасеку для себя. Я на ней помогал, а в старшей школе заочно получил среднее специальное образование по профессии «пчеловод».
В середине нулевых предложил родителям зарегистрировать крестьянское хозяйство и заняться растениеводством. В начале 2010-х случился кризис перепроизводства зерна, цены стали низкими. Я подумал, что нужно искать какое-то альтернативное направление. Пчелы показались самым подходящим вариантом.
Сразу решил, что нужно делать промышленную пасеку. Искал информацию в интернете и понял, что в России пчеловодством в таком формате почти никто не занимается. У отрасли огромный потенциал, а относятся к ней несерьезно.
Судьба свела меня с Михаилом Куцим. Он эмигрировал из России лет 15 назад и занимается продажей меда в Канаде. Закупает его в разных странах — Аргентине, Бразилии, Кубе, Украине, России — фасует и продает конечным потребителям.
Изначально я хотел через него узнать, как создать промышленную пасеку. Он помог выбрать оборудование и отправил его нам. В итоге наше сотрудничество оказалось долгосрочным — его компания стала основным покупателем нашего меда. Михаил готов брать у нас 250 тонн продукции в год. Пока мы столько не производим, получается отправлять около 50 тонн.
— Какие требования к меду предъявляет канадская сторона?
— В Канаде требуют, чтобы в меде не было ничего, кроме меда, — недопустимо содержание антибиотиков, тяжелых металлов, химикатов и других веществ. Свой продукт для подтверждения качества мы проверили в сертифицированной лаборатории в Германии, заплатили за это около 1 тысячи долларов. В России подходящих лабораторий нет.
Сначала я думал, что можно продавать и чужой мед. Начали брать пробы, проверять. Оказалось, что больше половины не проходит по составу — есть вредные примеси. Тогда поняли, что проще самим производить больше меда, чтобы быть уверенными в его качестве.
Доставка груза до Канады на корабле стоит около 7 тыс. долларов за контейнер. Это только транспортные расходы. Если качество будет плохим, партию могут отправить обратно или утилизировать.
Один мой знакомый из Башкирии заплатил 1 тысячу евро за уничтожение бочки липового меда, которую он отправил в Германию. Продукт проверили на границе и нашли в нем нитрофураны (группа антибиотиков. — Прим. altapress.ru).
— Откуда в алтайском меде берутся вредные вещества?
— В России нет должного контроля за ветеринарными препаратами. Например, от одной из пчелиных болезней продается лекарство — настойка чеснока. На упаковке написано, что в составе чеснок, сахар — все натуральное. Пчеловод покупает и думает, что использует безопасное средство. Лекарство помогает, пчелы выздоравливают.
Мы проверили это лекарство в лаборатории в Германии, и там нашли антибиотики. А так как пчеловоды не подозревают, чем лечили пчел, то и не контролируют, что попадает в продукцию.
— Как вам удается поддерживать качество меда, которое требуют в Канаде?
— Во-первых, мы ставим пчел на свои собственные поля. Нам известно, когда и чем мы их обрабатываем, и пчелы не насобирают там химии.
Во-вторых, никогда не берем воск и мед из нижнего яруса улья. Это основное пространство для жизнедеятельности пчел. Остатки лекарств остаются там и не проникают в верхние ярусы.
В-третьих, мы делаем рамки с сотами только из своего воска. Используем забрус — это воск, которым пчелы запечатывают рамки, верхняя часть сот. Он максимально чистый.
Денег не дают
— Занимаются ли пчеловодством в Канаде?
— Да, но там это делать менее выгодно. У нас пчелопакет стоит 50 долларов, а в Канаде — 250. Рабочие ресурсы и основные средства производства у них тоже на порядок дороже. А мировая цена на мед при этом стабильна — 2−3 доллара за килограмм.
Плюс в Канаде пчелы часто умирают из-за того, что поля обрабатывают химикатами. Нам в некотором смысле повезло: химия используется реже, потому что развитие агротехнологий отстает. Но в последнее время начали догонять.
— На вашем меде в Канаде указывают, что он алтайский?
— Да. Его фасуют по банкам, наклеивают этикетки, на которых пишут, что мед произведен в России, на Алтае. Потребители знают и ждут наш продукт, уже сформировалась своя клиентура. Например, он востребован у переселенцев — украинских старообрядцев. Некоторые берут большими партиями, до 4 тонн за раз.
— А в России вы мед совсем не продаете?
— Только постоянным клиентам. Нового рынка сбыта по стране особо не ищем.
Невыполнимые условия
— Почему в России мало кто занимается промышленным пчеловодством?
— В нашей стране пчеловодство не воспринимается как полноценная отрасль. В США это не так. Там огромные поля черники и миндаля опыляются пчелами. Пчелы там — часть производственного цикла, и пчеловодам платят за опыление от 150 долларов за семью. В стране производится технологичное оборудование для пасек, а у нас такого нет совсем.
Сейчас наши фермеры тоже начали понимать плюсы опыления. Некоторые просят приехать, готовы за это платить. Например, по рапсу опыление пчелами дает прибавку к урожаю 60%, по подсолнечнику — 40%. Кто хорошо умеет считать, понимает эффективность опыления.
Вот уже несколько лет в Алтайском крае действует краевая программа по поддержке пчеловодства. Мы несколько раз получали субсидии при покупке оборудования и благодарны за них.
Требования для получения субсидий, которые существовали до недавнего времени, большинство пчеловодов не могли исполнить: количество пчелосемей должно было быть не менее 200, обязательна регистрация в качестве ИП или наличие юрлица, наемные рабочие, зарплата не ниже минимальной. В Алтайском крае большинство пчеловодов работают в частном секторе, без регистрации.
Были не совсем понятные ограничения на тип автомобилей и оборудования, за которые можно получить субсидии. Предлагаемые модели пчеловодам часто не подходили. Мы не могли под субсидии купить грузовик тяжелее 1,5 тонны, а потребность в машинах большего размера есть.
Субсидия может достигать 40%, но не факт, что комиссия подтвердит именно такой объем. А как тогда посчитать и спланировать свои расходы?
В конце июля 2018 года власти пошли нам навстречу и немного упростили требования: массу грузовика увеличили до 3,5 тонны, а количество пчелосемей уменьшили до 50. Это хорошо, при таких условиях субсидии становятся более доступными.
Большая цель
— Насколько сложно создать медовое производство вроде вашего?
— Три года назад я ходил в региональный минсельхоз и сказал, что знаю, как сделать образцово-показательную пасеку. Есть госпрограмма, по которой дают субсидии до 10 млн рублей на организацию семейной фермы. Хотел в нее попасть. Мне сказали сделать бизнес-план.
Если начинать с нуля и взять все по минимуму, то нужно порядка 30 млн рублей. Расчет проводился на пасеку в 2 тыс. пчелосемей. В сумму включались затраты на оборудование, машины, здания.
В первый год с такой пасеки можно получить доход порядка 20 млн рублей. То есть через два года она окупится. Стартовый капитал нужен, чтобы приобрести основные средства. Потом несколько лет будут только текущие расходы, они невелики.
Нам отказали. Сказали, что дают субсидии на молочные и мясные фермы,а на пчеловодство — нет. Но я все равно буду делать задуманное, только получится медленнее.
— Какая у вас конечная цель на данный момент?
— Я бы хотел создать самую большую промышленную пасеку в России — тысяч на пять пчелосемей. Мы постепенно идем к этому, но сделать еще предстоит много. В ближайших планах — строительство сотохранилища для рамок, склада для пустой тары и готовой продукции.
Еще хотим открыть свою столярную мастерскую. Существующие не справляются с нашими заказами на ульи.
— Что вас сдерживает в развитии?
— В первую очередь — недостаток финансовых средств и риски при реализации продукции. Вторую партию меда прошлого сезона нам удалось отправить в Канаду совсем недавно. Россельхознадзор не давал нам разрешение на вывоз продукции.
Требования этой организации постоянно меняются. Вот и в этот раз нам сказали оформлять документы, которые по закону мы предоставлять не обязаны, там предусмотрен добровольный порядок. Вывозить мед стало целой проблемой.
В первые годы было просто. Мы предоставляли в Россельхознадзор требования, которые предъявляет к меду Канада. Подтверждали их исполнение. И этого было достаточно. Сейчас постоянно появляются какие-то новые указания.
Приведу пример. Мы согласовали с канадской продовольственной инспекцией этикетку на мед на английском и русском языках. Служба ветеринарии дополнительно потребовала от нас вторую этикетку — на русском. На каком основании, мы так и не поняли. На день отложили отправку контейнера — наклеивали этикетки.
Если будут такие проблемы со сбытом, то нам нет смысла расширяться.
Что такое промышленное пчеловодство
Промышленное пчеловодство отличается от любительского по нескольким критериям.
1. Мировоззрение. Пчеловод-любитель ценит процесс, а на промышленной пасеке важны эффективность и результат.
2. Масштаб. Промышленной можно назвать пасеку, где содержится 1 тыс. и более пчелосемей.
3. Автоматизация. Используется современное специализированное оборудование.
4. Оптимизация труда. Масштабную пасеку обслуживает небольшое количество рабочих.
5. Стандартизация продукции. Качество продуктов пчеловодства оценивается по утвержденным стандартам.
О чем еще рассказал собеседник
О кооперативах
— Я считаю, что кооперация — это хорошая форма взаимодействия. Но наши пчеловоды к ней не готовы. Двое могут договориться, но появляется третий — и компромисс становится невозможным. По духу пчеловоды вольные, самодостаточные люди, их сложно организовать.
В Канаде сельхозкооперативы работают. Членство там передается по наследству. Новых людей принимают, когда кто-то из старых членов выбывает. Очередь туда на несколько лет вперед.
Кооператив собирает мед у пчеловодов, ищет для него рынки сбыта. После продажи большую часть прибыли отдает пчеловоду и чуть-чуть оставляет себе. Кооператив диктует рынку цены, потому что уже вышел на большие объемы. Для этого и нужно объединение. У нас все боятся, что их обманут.
Я хотел создать кооператив, но потом передумал. Сложно найти людей, с которыми можно работать.
О бренде «Алтайский мед»
— Я считаю, что бренд защищать нужно. Но права на его использование не должны принадлежать узкому кругу лиц, как это сейчас происходит у нас. Получается, что обычный пчеловод, который всю жизнь работает в Алтайском крае, не может написать на банке, что его мед — алтайский. Есть брендодержатель, который может привлечь его за это. Регистрация бренда в его текущей версии может стать инструментом в борьбе с «неугодными» пчеловодами и компаниями, а не с фальсификатом.
О ценах
Из-за засилья фальсификата цена на мед заметно упала. Раньше пчеловод накачал мед, свистнул — к нему приехали и купили. Теперь нужно прикладывать усилия, чтобы продать. Это определенный стресс. Пчеловоды зачастую люди консервативные.
Мне кажется, есть смысл ввести госрегулирование цен на некоторые виды продовольствия, в том числе на мед и зерно, чтобы государство устанавливало «вилку» цен и фермер мог торговаться в этих границах. Тогда наш бизнес стал бы понятным. Человек знал бы, сколько получит за то, что произвел.
Пока у нас не было такой погоды, чтобы нельзя было получить мед. Да, весна стала холоднее, но медосбор сдвинулся на август. Объемы получаем одни и те же. На Алтае производится много меда, но можно производить еще больше. Это выгодно региону. Деньги от реализации могли бы прийти в экономику, способствовали бы ее развитию.
Что известно об Андрее Квинте
Андрей Квинт родился в 1977 году в селе Березовка (Краснощековский район). Получил среднее специальное образование по профессии «пчеловод» во Всесоюзном научно-исследовательском институте пчеловодства (город Рыбное, Рязанская область), высшее — в Барнаульском государственном педагогическом университете по специальности «учитель физкультуры». Также имеет неоконченное высшее образование по специальности «менеджмент». Кандидат в мастера спорта по легкой атлетике.
Устройство промышленной пасеки Андрея Квинта
Пчелы
Наведите на фото
Медоносы
- Эспарцет
- Фацелия
- Гречиха
- Подсолнечник
- Разнотравье
Рабочие помещения
Специальное оборудование
1. Автоматическая линия по откачке меда
- Производство: США.
- За дневную смену качает 1,5−2 тонны меда.
- Обычная медогонка — около 500 кг за смену.
- На линии работают двое рабочих. Она автоматически подает рамки с сотами на откачку,распечатывает их, качает мед с помощью насоса, отправляет его в специальную емкость и выгружает пустые рамки.
2. Воскотопка
- Производство: собрана в России по американским чертежам.
- Можно загрузить около 400 литров воска сразу.
- Воск топится на водяном пару. Пар подается по трубе, которая выдерживает высокую температуру.
-
На пасеке Андрея Квинта.Анна Зайкова.
3. Бочка-гомогенизатор
- Производство: США.
- Емкость: 7 тонн.
- Емкость, в которой мед смешивается, отстаивается, приобретает однородную консистенцию. Частицы воска, пчелы, пузырьки воздуха из меда поднимаются наверх,их убирают.
4. Два погрузчика
- Производство: США.
- С их помощью можно быстро составлять улья в грузовики для перевозки. Ульи стоят на поддонах по четыре. Погрузчик ставит один поддон на другой и разом переносит по восемь ульев. Полный привод и высокая подвеска позволяют работать в траве, грязи.
-
На пасеке Андрея Квинта.Анна Зайкова.
5. Ульи с надставками
- Производство: Россия.
- Позволяют получать чистый мед без антибиотиков и других примесей. Все продукты жизнедеятельности пчел остаются в нижнем ярусе. А в верхних — чистый воск и мед.
-
На пасеке Андрея Квинта.Анна Зайкова.
Цифра
Трое рабочих обслуживают пасеку Андрея Квинта
Самое важное - в нашем Telegram-канале
