В такой ситуации партии оперируют похожими лозунгами, обращаются к схожим идеям. Впрочем, это характерно и для ситуации на Западе, когда каждая партия работает практически по всему политическому спектру.
Помочь разобраться в оттенках российского политического спектра редакция газеты "Свободный курс" попросила Андрея Рябова, известного московского политолога, главного редактора журнала "Мировая экономика и международные отношения", члена-корреспондента Международной академии информатизации, члена Российской ассоциации политической науки.
Дефицит независимых
– В преддверии выборов разные партии пытаются мобилизовать разные социальные группы. И каждая партия говорит, что выражает интересы чуть ли не всех слоев и групп населения. По какому признаку можно определить эти группы?
– Начнем по порядку… "Единая Россия"опирается прежде всего на чиновничество, на часть государственного аппарата. Чиновники понимают, что их партия существует при власти, и, естественно, это их классовый, социальный интерес – поддерживать такую партию. "Единая Россия" апеллирует к зависимым слоям населения – бюджетникам… Основную массу, как ни странно, составляют врачи, учителя, особенно в сельских районах, потому что это – наиболее зависимые люди. Еще одна тенденция – "ЕР" становится все слабее в крупных городах, уходит в небольшие города и сельские районы, где население беднее и менее самостоятельно.
"Справедливая Россия" изначально задумывалась как партия чиновничества, но находящегося на не совсем хороших позициях, отодвинутого на вторые роли. Сегодня в партии происходят существенные перемены. В руководстве партии довольно много ярких фигур с самобытными политическими карьерами: Оксана Дмитриева, Галина Хованская, Геннадий Гудков, Олег Шеин и другие, – и эти люди вызывают доверие у самых разных слоев населения. С одной стороны, они начинают подбирать разочаровавшийся электорат "Единой России", тех же бюджетников, которые поняли, что их желания и интересы остаются неуслышанными. К ним же уходит часть левого электората, которым не нравится застревание КПРФ в догматике и ориентирах советского периода, в советской риторике. "Справедливая Россия" начинает подбирать умеренно левоориентированных оппозиционеров: из-за жесткой критики, которую стала вести, партия радикализируется. Скорее всего, принято решение задвинуть эсеров, убрать их с политической сцены. Но удастся ли это сделать? Пока ее лидеры настроены довольно решительно.
У КПРФ стареет электорат. Они постоянно заявляют, что к ним приходит молодежь. Но я не вижу лозунгов, идей, программ, которые были бы привлекательны для молодых людей. Очень уж все как-то старомодно и старорежимно звучит. Тем не менее многие голосуют за КПРФ просто как за самую крупную оппозиционную партию, поддерживают из принципа, чтобы только не голосовать за "Единую Россию".
"Правое дело".Раньше эта партия ориентировалась на традиционный демократический электорат. Но Прохоров – не тот человек, который будет воспринят выходцами из 80–90-х годов как свой. Они всегда к нему относились достаточно скептически. Его имидж очень уязвим. Что же касается крупного бизнеса – зачем ему Прохоров? Им вполне хватает "Единой России". Даже если он наберет свои 7%, будущего за этой партией я не вижу. Непонятен ее электорат, адресат воззваний Прохорова.
Что касается "Яблока",мне кажется, здесь все традиционно, аудитория все та же: либеральная интеллигенция, те же бюджетники, но ориентированные на самостоятельность, ставящие во главу угла демократические ценности, права человека и так далее. Но сам этот слой за последнее время значительно уменьшился, и с этим не в последнюю очередь связаны трудности партии.
Электорат ЛДПР– это, с одной стороны, мелкий и средний бизнес, болезненно реагирующий на притеснения со стороны государства, и с другой стороны – националистически заряженный, но конформистский электорат, готовый покричать и пошуметь, но не готовый к серьезному столкновению с властью. Российской власти такая партия чрезвычайно нужна, чтобы из всего националистического спектра собирать часть голосов и нейтрализовывать их. Иначе они уйдут в сторону радикальных националистических группировок, контролировать которые становится все сложнее.
В моде будет риск
– Можно ли всерьез говорить о наших партиях как о самостоятельной политической силе?
– В принципе да, если отвлечься от текущего момента. Партии уже сейчас становятся менее конформистскими. Если они будут рисковать, более жестко отстаивать свои идеологические программы, не будут брать в списки людей, предложенных губернатором, правительством, будут более принципиальными, то ситуация еще может измениться. Но за это нужно бороться, а не довольствоваться ситуацией "одна главная партия и несколько неглавных на положении группы бэк-вокала".
Понятно, что ожидаются фальсификации на выборах. Но у всякой фальсификации есть предел. Нужно больше контроля со стороны тех же партий. Конечно, ни одна их оппозиционных партий не располагает ресурсами, чтобы закрыть наблюдателями все избирательные участки, но все равно нужно стараться. Проводить яркие оппозиционные кампании, выступать с новыми идеями, предложениями, быть активными и последовательными. Возможности невелики, но ими надо пользоваться по максимуму.
– Средний класс пока не видит ни одну партию представительницей своих интересов. Кто сегодня может отразить интересы этого класса?
– Средний класс в России уменьшается и в результате проводимых реформ будет продолжать уменьшаться. Уже сокращаются его реальные доходы, это признал даже Росстат. Пока средний класс демонстративно аполитичен. Но уехать из страны могут далеко не все, и не все хотят. Те, кто остался, будут вынуждены задавать себе "политические вопросы". Если рассматривать партии как продавцов на политическом рынке, то пока средний класс не покупатель. Сейчас средний класс этот "рынок" не интересует. Но со временем в этом смысле у них будет достаточно широкий круг выбора. От среднего класса может получить много голосов та же "Справедливая Россия", часть ЛДПР. Но это картинка несколько удаленного будущего.
Кого же мы выберем?
– Отдаленное будущее, о котором вы говорили выше, – оно начнется до декабрьских выборов в Госдуму или после?
– Я думаю, после выборов. Где-то через пару лет после выборов наступят реальные проблемы, такое "прозрение" – кого же мы выбрали!.. Все непопулярные реформы отложены на период после выборов – будут пенсионный возраст повышать, увеличивать налог на недвижимость, закрывать школы. Вот когда это все начнется, гораздо больше будет интерес к политике. А сейчас он только просыпается. Непопулярные реформы могут стать очень серьезным детонатором в первую очередь для людей, которым есть что терять. Сейчас у них просто не хватает времени, нет желания со всем этим связываться. А когда они поймут, что все эти реформы у них из кармана начали забирать, это приведет людей в движение.
– В какой форме это будет происходить?
– Я думаю, будут публичные акции, демонстрации, будут требования досрочных выборов, может быть, сначала региональных. Потом, может быть, и думских. Возможно, поднимут вопрос и об избираемости губернаторов – потому что в сложной ситуации, когда будут задеты реальные интересы людей, они захотят видеть, кто несет ответственность за решения, а назначенный губернатор перед ними ответственности нести не может.
Не будут уже срабатывать обещания, что лучше будет через несколько лет, – жить хочется сейчас. "Нам повысили налоги – а куда они пошли?" – все эти вопросы начнут приводить людей в движение. Политика же чиновников и олигархов заключается в том, чтобы его сдерживать.
Беднейшие слои населения – это ресурс власти. А средний класс более самостоятелен, даже если работает в бюджетных организациях. В случае протеста надежда не на беднейшие слои населения, а на средний класс. Класс, выдвигающий альтернативные политические предложения, формулирующий запрос на перемены.
– Почему же только среднему классу вы отводите роль инициатора перемен?
– У нас же до сих пор живо стремление или желание адаптироваться "как-нибудь". Но рано или поздно приходит осознание необходимости активных действий. Развитие гражданской активности пойдет по линии осознания своих элементарных гражданских прав, в том числе прав социальной группы. И чем быстрее это будет происходить, тем будет лучше для всех. Сделать сегодня это может только одна группа, которую все и называют средним классом.
"Гламурного капитализма" больше нет
– Чтобы продолжить разговор о грядущей роли среднего класса, начну издалека. В 90-е прошлого века сложился, оформился в завершенном виде "гламурный капитализм". Это тот капитализм,
который был привлекателен для советского человека с его неудовлетворенной жаждой потребления. Он вытеснил прежний
"социальный капитализм" середины прошлого века, который сформировался как альтернатива советскому социализму и в какой-то мере старался быть соизмеримым с ним. Поэтому ФРГ так развивалась
как социальное государство, имея под боком ГДР. И Южная Корея так развивается, имея под боком Северную, доказывая, кто успешнее, кто лучше с точки зрения экономического развития и социальной
защищенности граждан. При "социальном капитализме" проводилась политика укрепления среднего класса – он не может вырасти сам по себе, сознательное государство его выращивает.
Перед началом кризиса в США количество миллиардеров было больше, чем в начале
1970-х, когда государство начало проводить политику перераспределения и выравнивания доходов. После коллапса мировой социалистической системы необходимость кому-то что-то доказывать отпала. При
"гламурном капитализме" необходимости в укреплении и поддержке среднего класса нет.
Теперь у нас в России возникает такой капитализм "суперразрывов", разновидность мирового "гламурного", при котором средний класс начинает рассыпаться. То есть из привилегированного он становится классом страдающим. А власть, вместо того чтобы думать о новой модели, которая должна учитывать проблемы доступа всех слоев населения к образованию и здравоохранению, занимается пропагандой статус-кво, "стабильности сильного государства" и т. п.
Нужна партия, которая должна предложить какой-то проект будущего для страны, не "списанный" с кого-то. Списывать ни с кого нельзя, весь мир находится в состоянии поиска. Проблема в том, что до большей части общества долго доходит необходимость перемен. Это проблема политической культуры, наверное.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
