Татьяна Щеглова,
доктор исторических наук, профессор Алтайской педагогической академии:
В деревне на Алтае были сильны традиции самовыживания. Каждый хозяин мог сам построить дом, сбить печь, того же требовали от новоселов.
Монографию Татьяны Щегловой "Деревня и крестьянство Алтайского края в XX веке. Устная история" специалисты называют наиболее интересным и глубоким трудом по крестьяноведению за последние годы. В очередной работе Татьяны Кирилловны "Деревня, население и крестьянский двор Алтайского края в XX веке: повседневная история, культура и быт", которая готовится сейчас к публикации, немало страниц посвящено русской печи, история которой неотрывно связана с историей алтайской деревни.
И кухарка, и знахарка
Печь издревле занимала центральное место в доме, была для крестьян и хранителем, и кормилицей, и знахаркой. Недаром ее называли главной подружкой.
– Старожилы, с которыми мы беседовали, говорили: "Для приготовления еды лучше глинобитной печи нет. И борщ там напреет, и каша…" Так рассказывали, аж слюнки текли! – вспоминает Татьяна Щеглова.
В печи-подружке у кержаков напаривались также целебные снадобья и напитки. Умельцы делали в печи глиняную посуду.
– У нас много кто кринки делал, – вспоминали старики села Куяча Алтайского района. – Слепят из глины – и сушить на полати. Высушат, зальют каким-то раствором и эту корчагу сажают в печку…
На Алтае было много переселенцев, потому существовало и несколько вариантов печей. К примеру, у степных переселенцев, приехавших с границы Украины и России, в жилищах были компоненты как русской, так и украинской культуры. У них были печки, где и пищу варили, и мылись. Для местных старожилов, обеспеченных лесом, это было дико. Но в печках мылись потому, что в степных районах не было леса, а значит, и лишних дров, чтобы устраивать такое дорогое удовольствие, как отдельная баня.
Коренные жители переняли у украинцев традицию штукатурить дома, расписывать стены и печки.
– Так старожилы и говорили: "Мы раньше дома не мазали, приехали хохлы – нас научили", – рассказывает профессор Щеглова.
С печным пространством в старину были связаны и особые поверья. Считалось, например, что на печи появляются предки, с которыми иногда осуществлялась связь через трубу. Когда умершего выносили из дома, чтобы не тосковать по нему, чтобы тот не приходил, надо было подойти и громко крикнуть в устье печи особые слова.
– Я уже много лет говорю о том, что нужно создавать историко-этнографический атлас Алтая, – переживает автор исследования. – Есть старожильческая зона, есть переселенческая. Есть районы, где встречаются компоненты украинской, немецкой, казахской культур. У всех были свои традиции строительства. Их можно и нужно картографировать – так же как и расселение разных культурных групп и их традиций в материальной и духовной культуре.
Технологии без традиций
Кирпичные печи, по словам Татьяны Щегловой, массово пришли в алтайское село лишь в 50–60-х годах прошлого столетия.
В русской печи не было возможности готовить пищу на открытом огне. К тому же она не так долго хранила тепло. И крестьяне стали добавлять в дом "грубку" – обыкновенную прямоугольную кирпичную печь с двумя конфорками, с поддувалом, но без духового шкафа. Обычно с утра готовили в русской печи. А вечером подтапливали "грубочку". Потом появились комбинированные печи, сочетающие в себе разные особенности, усовершенствованные печи, с системой внутренних колодцев, помогающих дольше хранить тепло.
В те годы еще было много людей, которые могли сами в одиночку сложить великолепную печь.
– Условия жизни долгие годы были такими, что крестьянские традиции помогали выживать, – говорит Татьяна Щеглова.– В лихолетье раскулачивания нельзя было выжить, если не умеешь дом срубить и печь сложить или "слепить" избушку из глины и "чащи". Потом началась война, и эти традиции опять спасали людей, которые знали не только, как обогреваться печью, но и как лечиться. В послевоенное время колхозы тоже были полунищими. И только в 60–70-е годы XX века крестьяне смогли себе позволить воспользоваться услугами каких-то организаций, специалистов. До этого деревня продолжала жить чем умела.
В 60–70-е началась ликвидация неперспективных сел. Печи ломали, срубы поднимали на бревна и перевозили тракторами. Люди рассказывали: "Сломаешь печку, больше самосвала глины набирается". Этот глиняный прах печек можно еще встретить на месте умерших деревень.
– Сейчас люди пришли к технологиям строительства, но ушли от традиций, – размышляет Татьяна Кирилловна. – Старым людям в деревнях, конечно, тяжело. Они не имеют возможности нанимать какие-то фирмы, которые делают печки. И с печниками возникли проблемы: если раньше в деревне каждый хозяин мог сложить печку, то теперь старых мастеров практически не осталось. И новых хороших печников, которые успели перенять эти традиции, единицы…
Со всех боков работница
У старожилов-кержаков была традиция строить дома с подклетом – углубленным в землю производственным помещением, которое использовалось по-разному: для скота, как омшаник, для жизни при расширении семьи и т. д. Поэтому и печь грела не только сверху, но иногда уходила вниз.
В избе она традиционно располагалась слева, устьем к противоположной от входа стене. Внизу делался нижний голбец (наподобие короба), примыкающий к телу печи. Голбец – это закрытая конструкция с лазом в подклет, которая использовалась и как сиденье, и как лежанка.
Над нижним располагался верхний голбчик – доска, расширяющая спальное пространство печи, на которой спали старики и дети. Третьим ярусом для сна были полати.
Чаще всего между стеной и печкой оставляли пространство – запечье, где могли держать как хозяйственную утварь, так и молодых телят. В подпечье также формировалось пространство, где могли держать куриц. На голбчике отводилось особое место для самовара. В печи делали отверстие, куда выводили самоварную трубу.
Кроме этого, формировались углубления для просушки одежды, для цыплят и т. д. Рачительными крестьянами использовалось все печное пространство: и сверху, и снизу, и с боков.
Печник Егоров
Житель Змеиногорска владеет редким по сегодняшним временам ремеслом.
– Помню, маленький у бабушки жил, промерзнешь – залезешь на русскую печь, оттаиваешь, – вспоминает Александр Егоров. – Там логушок всегда стоял – бочоночек с пробкой деревянной, в котором пиво домашнее варили. По воскресеньям к бабушке подружки придут, сядут. Она мне кивает: "Достань-ка, внучок, нам пивка". Достанешь, нальешь, сидят, поют, много ли надо бабушкам?
По словам известного в Змеиногорске печника, раньше местные бабушки умели сами складывать печки.
– И таких было немало!– восхищается Егоров.– У моей жены бабушка когда-то делала печку с горизонтальными колодцами. Но особенно меня удивляли две старушки-богомолки. Эти монашки ездили по селам и делали печи с особой задвижкой, с особой вьюшкой, у них еще духовка там получалась. Люди очень хорошо об их печках отзывались. Я эти душевные печки в деревнях сразу узнаю.
Матери моей тоже однажды довелось печку бить – доделывать после запившего мастера. У его конструкции свод печи завалился. Матушка тогда взяла кадушку старую, кирпичом обложила и давай бить глину колотушкой, как старожилы делали. Потом все подсохло, она подожгла, деревяшки сгорели, и печка получилась знатная! Мастеровые люди раньше были как мужчины, так и женщины. Сейчас не то совсем…
Тяга
– Нынче хороших печников практически не осталось, – размышляет змеиногорский мастер, – старые поумирали, а молодые не могут печное дело продолжить.
Я же тоже не сразу печником родился. Получилось по воле случая. Был в молодости бригадиром в строительной бригаде. Работал с нами и печник толковый, но однажды его радикулит прихватил. А дома мы строили под ключ, и в шести не хватало печек. Куда деваться? Пошел сам складывать, благо был всегда на подхвате у нашего печника.
Не тут-то было! Первую сложил – не получилось. Три раза перекладывал, пока тяги не добился. Вторую уже быстро сложил, и как будто кто-то благословил меня, пошло дело. Вместе с тягой в печках появилась у меня тяга к печному делу…
Сегодня Александра Егорова заказчики разыскивают сами. Приходилось умельцу складывать печки и местному батюшке, и змеиногорским начальникам, и жителям окрестных деревень, где о нем ходит слава.
Печи и люди
– Меня часто зовут в деревни отремонтировать или разобрать печки. Когда разбираешь старые русские печи, видишь, что у каждого старожила, который когда то печь складывал, была своя задумка, – рассказывает Александр. – Старые печки были грамотные. А потом пошли другие. Вроде и новые, но бестолковые. Разберешь и видишь: то переход заужен, то задвижку положат так, что проходы забиваются, то битым кирпичом колодцы забиты – одним словом, что-нибудь да напортачено.
– Печное дело не терпит суеты, – говорит мастер. – Семь раз надо отмерить и тщательно обговорить с хозяевами все детали. А складывать печку нужно доброжелательно, в хорошем настроении. Но поверите – нет, у них у каждой все равно свой характер получается. Если хозяин вредный, бывает, и печка капризничать начинает. Живые они как будто…
Советы от Егорова
– Если вы решили сложить в доме печь, в первую очередь нужно заботиться о пожарной безопасности, – говорит Александр Егоров. – О, как сегодня деревни горят!.. Недавно новый дом сгорел в Змеиногорске: хозяин затопил печь и куда-то ушел. Пришел на пепелище... Потому что печку там сложили, не позаботившись о технике безопасности.
Самое проблемное место у печи – выход трубы к потолку. Раньше была глиняная кошма, сейчас есть стекловолокно, другие защитные материалы. Даже если человек не хочет, я настаиваю, чтобы купили.
В грамотной печи на выходе из трубы должна быть температура не меньше 60 градусов. Если меньше – появится конденсат, будут черные потеки, ухудшится тяга. Все эти печные неприятности сегодня усилились и потому, что раньше дровами топили, а сейчас дрова дорогие, топят углем, а уголь пошел плохой.
Стоит побеспокоиться и о качественном кирпиче. В хорошем кирпиче должно быть правильное соотношение песка и глины. Его видно. Такой кирпич нормально обожжен, без раковин и трещин. Покупая кирпич, лучше посоветоваться со специалистом. У нас в районе, например, сейчас хорош кирпич из Таловки. Глина тоже не всякая подходит, она должна быть вязкой, без примесей.
И самое главное: желаю, чтобы вам повезло с печником. Прежде чем договариваться с кем-то о работе, лучше заранее услышать о мастере хорошие рекомендации, еще лучше – приехать и посмотреть на печи, которые он делал. Иначе есть риск нарваться на ухаря, который придет, сляпает плохую печь, и потом ищи ветра в поле.
Цифра
4 000 устных исторических источников – интервью с жителями алтайских деревень – хранится в Центре устной истории и этнографии, который возглавляет профессор Татьяна Щеглова.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
