Есть в России «обычай» – говорить непослушным малышам: «Будешь себя плохо вести – поедешь в детдом». Иногда слово перерастает в дело, и родители отдают капризных (и покладистых тоже) ребят туда, откуда уже не забирают. По данным алтайского министерства образования на 2020 год, в крае насчитывалось 789 сирот. Центров помощи одиноким детям в регионе – 22.
Наш корреспондент побеседовал с теми, кто провел «лучшие годы» в детских домах. Без мам, пап, братьев и сестер. Вдали от дедушек и бабушек.
О «настоящей» семье
Анна (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.) - жгучая брюнетка с уверенностью во взгляде - побывала в двух центрах помощи. Пожимает плечами и спокойно произносит: «Детские дома наверняка бывают разные. Мне повезло: про те, в которых побывала, ничего плохого не скажу».
До семи лет Аня жила с биологическими родителями, братом, сестрой и бабушкой. «Папа (вздыхает) попал в тюрьму за распространение наркотиков. Мама (ее впоследствии тоже посадили) с бабушкой постоянно пили».
Регулярные «выходки» родных не оказались безнаказанными, и троих детей забрали органы опеки.
С братом, который живет в приемной семье, наша собеседница не общается. Почему, в подробностях не рассказывает. С сестрой тоже не видится, говорит: «Не хочу».
Девушке довелось попасть к «новым» матери с отцом. Ее, совсем юную, взяла к себе пара. Вот только вальс, как говорится, играл недолго. Анна часто сбегала из дома, «не находила общего языка с приемной родней», и на нее безжалостно написали «отказную». Так, осенью 2019 года, она очутилась в приюте во второй раз.
Анна,
воспитанница барнаульского детского дома:
Первую неделю в детдоме я провела в изоляторе и дожидалась, пока придут результаты медицинских анализов – они нужны для заселения. Все это время рыдала. Когда обследование закончилось, меня «подняли наверх», познакомили с воспитателями и сверстниками. Обстановка оказалась не такой напряженной и страшной, как я представляла поначалу. Правда, с окружающими я все же сдружилась не сразу, обманывала их и затаивалась.
Не чужие
Учреждение бывшая воспитанница вспоминает без ужаса – наоборот, отзывается о нем с уважением и даже теплом. Уверяет: педагоги находят подход к подопечным, помогают решить насущные проблемы, не отказывают в разговорах по душам. «Конечно, – улыбается она, – изредка журят за беспорядок и другие мелкие недочеты. А куда же без этого? Но наставники и кураторы все равно никого не обижают и всех любят».
По словам Ани, воспитатели – не просто «пришлые» люди. Они старательно заменяют девочкам и мальчикам близких, помогают морально. Уточняет: ежедневно старшие товарищи меняются, и каждый из них подступается к детворе по-своему, «индивидуально и неповторимо». К примеру, через хобби или дружеское общение.
Распорядок в центре помощи сиротам
«Не думаю, что мой распорядок и образ жизни домашнего ребенка сильно различались», – разводит руками девушка.
Вот каким было расписание ее дня до выпуска из центра и поступления в медицинский колледж:
-
Стандартные этапы: подъем, умывание и завтрак.
-
Школа. Ее Анна «окончила кое-как». Учеба в 10 классе далась ей особенно тяжело. Рассказывает: «Дело в смене учителей. Да и вообще многое в тот момент переиначилось, перевернулось с ног на голову».
-
После школы – обед, отдых и домашние задания (их помогали выполнить сотрудники детского дома).
-
За приемом пищи и умственным трудом следует свободное время. Его используют для релаксации, просмотра телевизора, чтения.
-
16:00 – полдник.
-
И снова несколько часов для «себя любимого» и вдохновенного творчества.
-
19:00 – ужин.
-
Перед сном обязательны уборка, собирание рюкзаков в школу и душ.
О чем еще рассказала героиня
– Анна, раз вы вскользь упомянули полдник, ужин и свободное время, давайте проведем небольшой опрос и обсудим все тонкости проживания в «большом общем доме». Для начала поинтересуюсь: чем вас кормили?
– Еда в нашей столовой всегда была просто пальчики оближешь! Нам давали каши, сырники, запеканки, аппетитные супы. Еще мы лакомились вкусной выпечкой, йогуртами, фруктами и сладким.
– Как обстояли дела с одеждой? Хотелось наряжаться помоднее?
– Одевали меня и моих «соседей» отлично! Всех ребят отвозили в магазин, чтобы выбрать хорошие и красивые вещи.
– Чем еще снабжают «жителей» учреждения?
– Всем без исключения предоставляют «мыльно-рыльные» принадлежности и канцелярию. По праздникам девчонкам покупают косметику, мальчишкам – настольные игры и приставки. Не обходится без сладостей.
– Как обстояли дела с культурным воспитанием?
– Мы выезжали в парки, музеи, на разные мероприятия. Бывало, нас навещали аниматоры и интересные люди, которые рассказывали поучительные истории.
– А карманные деньги вы получали?
– Да. Примерно 30 рублей (да-да, вы не ослышались) в месяц. Правда, я не знаю, зачем они. К тому же, в детском доме и так всего достаточно. Кстати, с 16 лет нам разрешали работать.
– Аня, кто для вас самые важные люди?
– Директор детдома и один из воспитателей. Они поддержали меня, когда я впала в депрессию и ничего не хотела. Звонили, писали и приезжали даже в свои выходные.
– Как вас после совершеннолетия отправляли в свободную взрослую жизнь?
– Нам объясняли, как экономить. Заселяли в социальную комнату и на две недели выдавали определенную сумму, чтобы научить жить на нее. После выпуска я также получила деньги – на первое время, до стипендии.
(Не) одинокие
Екатерина Романенко – тогда ей было шесть лет – «переехала» из семьи в 2005 году. Маму девочки лишили родительских прав из-за проблем с алкоголем.
Катя подтверждает: сирот полностью содержат. Предметов первой необходимости у них в избытке. Одежду выдают в определенном количестве.
Екатерина Романенко,
воспитанница барнаульского детского дома:
Нас замечательно одевали: в джинсы, кофты, платья и юбки – прямо, как в семье. Единственная загвоздка в том, что вещи – например, кроссовки – часто были одинаковыми у всех. Но мы относились к этому нормально, шутили и юморили.
Чтобы дать как можно больше, руководители старались привлечь спонсорскую помощь со стороны.
Больше тепла и времени
Воспитатели, подчеркивает собеседница, поддерживают детей не для того, чтобы отработать смену и получить зарплату. А потому, что относятся к ним неравнодушно и с состраданием.
Для тех, кто остался без родителей, наставники и руководство центров – почти «кровинушки».
Екатерина Романенко,
воспитанница барнаульского детского дома:
Сотрудники детдома входили в круг близких мне людей. А вот гости и потенциальные опекуны казались посторонними. Наверное, еще и из-за того, что меня очень часто проведывала родная бабушка.
– Чего ребенку вне семьи хочется сильнее всего?
– Внимания и любви. У нас были хорошие педагоги и руководство, которые пытались уделить время всем. Но ребятни много и «разорваться», к сожалению, сложно.
– Что радовало вас после выпуска из приюта?
– Возможность распоряжаться временем и не соблюдать строгий распорядок дня.
«Вот бы домой»
Свою историю поведала еще одна выпускница детского дома Валерия Березова. В жизни ее мамы «настал переломный момент» — она, рассказывает Лера, стала выпивать.
Родительницу лишили прав на ребенка. Опеку взяла на себя прабабушка, но ее здоровье вскоре ухудшилось, и Березова в 2016-м оказалась в приюте.
Собеседница убеждает: «Для меня детдом — как садик. В нем живут такие же маленькие человечки. Только вот жизненная ситуация у них трудная».
Развлечений здесь, отмечает, хватало. В таких учреждениях никого не обделяют, каждому покупают одежду и технику. Но «домой хочется все равно». А еще есть у Леры маленькая заветная мечта — попробовать тихоокеанского краба.
— А в какой школе вы учились?
— В обычной, общеобразовательной, с домашними детками.
— Как складывались отношения с одноклассниками?
— Конфликтов не было. Но и близкого общения тоже.
Кроме учебы, юная барышня увлекалась спортом и ходила в театральный кружок.
Жизнь после детского дома, уточняет, сложилась хорошо. Валерия вышла замуж, воспитывает малыша и учится в Академии гостеприимства, получила квартиру. Для себя и семьи стремится «к лучшей жизни».
Валерия Березова,
воспитанница барнаульского детского дома:
Сирот обязательно адаптируют к самостоятельности после выпуска. Нас селят в социальную гостиницу и выделяют деньги на продукты. Еще государство гарантирует жилье, поступление в вуз.
Любовь, привязанность и интим
Ирина, прожившая пять лет в детдоме Панкрушихинского района и столько же — в приемной семье, отчетливо помнит свою «телепортацию» в приют.
Ирина,
воспитанница детского дома:
Дома я лишилась по «ошибке» родителей. Отец был на заработках, а мама в это время ни с того ни с сего начала пить. На нее пожаловались знакомые и соседи, поэтому к нам пришли из соцзащиты. Меня и двух моих братьев-погодков забрали сначала в приют, а после этого в детский дом.
Когда девушке исполнилось 18, она переехала в Гальбштадт, там получала образование кондитера. Правда, не доучилась — бросила. Последние несколько лет живет в Барнауле. Говорит: «Здесь нравится».
С Ирой мы поговорили о любви (причем, в разных ее проявлениях).
— Первую любовь помните?
— Конечно. Мужчина был гораздо старше.
— А почему расстались?
— Не сошлись характерами.
— Повысим «амурный градус» нашего разговора. В детдоме рассказывают о сексе?
— Нет. Я обо всем узнала сама. Прочитала, краем уха услышала.
— Скажите, что для вас любовь?
— Это поддержка, опора, взаимопонимание и надежда. Нечто «до дрожи».
— У вас маленький ребенок. Вы радовались его рождению?
— Да, безумно! И, узнав о беременности, была очень счастлива. Обожаю детей. Они самое дорогое, что есть на свете.
— От чего хотите уберечь дочь?
— От серьезных проблем. Сейчас окружение «опасное» и дети «опасные». Я, конечно, и сама не старуха, но все равно страшно. Хотя в дочке я уверена. Она умненькая, воспитанная и сможет постоять за себя.
— С папой общаетесь?
— Да. Иногда. И, на самом деле, сердце сжимается, когда он называет меня дочерью.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
