С калымами и без
В детстве Николай Вольский учился в художественной школе. «Я рисовал всегда. Что увижу, все могу повторить на рисунке», — говорит он.
Его дядя был командиром правительственного корабля и однажды привез племяннику жутко дефицитную в 1960-е годы пастель. В третьем классе Николай нарисовал метеостанцию в Татарском проливе, картина заняла первое место, уехала в Саппоро на международную выставку и потерялась. Да и кружок рисования Вольский забросил.
Вообще, он окончил Ленинградский институт физкультуры, стал мастером спорта по велогонкам, затем увлекся настольным теннисом, плаванием и другими видами спорта.
Параллельно со спортивной карьерой Вольский работал и художником-оформителем, делал красные уголки в разного рода учреждениях.
«Тогда это было сверхприбыльное занятие. В то время как люди получали по 80–100 рублей, я зарабатывал 500, а с калымами, так и тысячу, — вспоминает Вольский. — Наверное, министры так не получали, как художники-оформители. Бешеные деньги. Новенькая машина “Жигули” стоила 4 тысячи».
Трубы важнее
В 1989 году Николай Вольский переехал с Сахалина на Алтай с двумя контейнерами: в одном вещи, в другом — все для художества.
«Начинались 1990-е, и один друг — Андрей Распопов — мне сказал: “Зачем тебе все эти оформительские дела?” У него отец был главным инженером котельного завода. Собрали сварщиков, открыли предприятие и стали делать отопительные системы, теплотрассы, водопроводы».
Предприятие Вольского строило наружные коммуникации ко всем казино и отделениям Сбербанка в Барнауле. До сих пор он ведет этот успешный бизнес, а зимой два года назад решил вернуться к рисованию.
Учитель и ученик
В позапрошлом году Николай Вольский решил написать портрет к 60-летию руководителя краевого клуба настольного тенниса Геннадия Коваля. «И я понял, что не знаю, как его закончить, не получается. Тогда подошел к Денису Октябрю и спросил, у кого поучиться. Он тогда рассказал, что лучший рисовальщик в крае — Алексей Дрилев, и познакомил меня с ним», — говорит Вольский.
Николай стал последним учеником мастера. Он учил его всему: от правильного смешивания красок до правильного мытья кистей. В прошлом году Алексей Алексеевич скончался буквально на руках своего ученика.
В мастерской Николая висит портрет Дрилева с голубями. Голубей он кормил всегда, носил с собой пакет с семечками, птицы любили его, облепляли всего. Вольский таким и написал своего учителя.
Уроки онлайн
Задумав начать писать картины маслом, Николай понял, что вообще не специалист по холстам. Натягивать их на подрамник и грунтовать учился по мастер-классам в интернете. Сейчас он почти ежедневно просматривает уроки живописи онлайн.
За два года Николай Вольский поучаствовал в нескольких выставках в Барнауле и написал в общей сложности около 250 картин. Правда, законченных среди них мало. «Я такой холерик, мне нужно сразу за все взяться, — говорит художник. — Заканчиваю, конечно, все дела, но потом».
Среди его работ есть копии известных полотен, например «Кораблекрушения» Айвазовского, много этюдов с пленэров на реке Барнаулке и в селе Турочак. А сейчас Вольский взялся за тему своей родины — Сахалина.
На Сахалине Николай Вольский не был больше 30 лет. Но в скором времени собирается сделать выставку на родине. Он уверен, что жителям острова понравятся картины с изображением родных мест, так же как жители Алтая предпочитают полотна с местными горами и реками.
Две половины
В прошлом году Вольский решил отремонтировать мастерскую, работы удалось завершить до новогодних праздников. Между окнами был огромный слой пыли. Потолки в мастерской восьмиметровые, пришлось побыть «скалолазом». Плюс побелка и покраска. Художник делит мастерскую с Владимиром Терещенко и заодно учится у знаменитого алтайского пейзажиста.
Сейчас строительный сезон заканчивается, и Вольский приступит к написанию картин. Всю зиму просидит в мастерской. На втором этаже есть небольшая спальня, так что из «рабочего кабинета» можно вообще не выходить.
Полквартиры Николай тоже практически переоборудовал в мастерскую. «У нас, получается, в доме есть мужская и женская половины. В одной мы с сыном, во второй —жена и кошка», — смеется художник.
Холсты и подмалевки
«Брошенный катер», красивейшая «Бухта Тихая», «Рассвет над Сахалином», маяк Накасирэтоко-мисаки на мысе Анива в окружении стаи чаек, медведь, зарывающий рыбу на побережье, написаны с фотографий и по памяти. Сначала Николай Вольский делает карандашные наброски, а после рисует масляными красками.
Стеллажи в мастерской уставлены работами и заготовками для них — пустыми холстами, ждущими кисти художника. Большинство их них огромны — два метра на метр, а то и больше: Вольский любит масштаб.
Есть много так называемых подмалевок — живописных эскизов с композицией будущей работы и раскладкой основных цветовых пятен. Это грубая проработка объема и формы, предназначенная для последующей точной прорисовки.
Художник Вольский — поклонник классического реализма, однако пробует себя в разных стилях. Ему импонирует, например, импрессионистская манера Бато Джугарджапова. Или живопись Олега Буйко — признанного мастера в создании натюрмортов и пейзажей с цветами. Для того чтобы писать цветы, Николай Вольский даже купил специальные широкие кисти.
Дорогое удовольствие
Приличное количество картин висит на стенах — там почти нет свободного места. На вопрос, не планирует ли он все же продавать картины, Вольский отвечает: «Наверное, у меня же их так много. А другой стороны, не хотелось бы. Если только специально делать на заказ».
По его мнению, цена картины должна зависеть от того, сколько времени и душевных сил было в нее вложено. Если пишешь за один день, то и стоимость будет невысока, но если на работу ушло полгода — цена может достигать и десятков тысяч рублей.
Само по себе хобби с холстами и красками очень недешевое. Каждая кисть — от 100 до 500 рублей, а их у Вольского около 400. Тюбик хорошей краски — 400–500 рублей. Их нужно около 600. Цена на хорошие итальянские краски доходит и вовсе до 100–150 долларов за тюбик.
Багет из цельного дерева — 2000 рублей за метр. 40 тыс. рублей — цена рулона холста. «Дорогущий, — заключает Вольский. — Это вообще затратное дело». По скромным подсчетам самого художника, в мастерской хранится материалов не меньше чем на полтора миллиона рублей.
«У меня есть не только масло, но и пастель, акварель. Надо пробовать, все по-своему хорошо, — уверен художник. — Главное, чтобы хватило времени».
Самое важное - в нашем Telegram-канале
