Две опеки
В Алтайском крае нет единого органа, который отвечает за опеку и попечительство. Ведь нужно опекать не только детей, но и пожилых людей, немощных и психически больных — это курирует министерство соцзащиты. А полномочия по опеке над детьми отдали министерству образования.
У минобра вопросы опеки — это вообще десятая проблема. У них под контролем вузы, ссузы, школы, детские сады — туда в первую очередь идут и силы, и средства.
Мало сотрудников, мало денег
Несколько лет назад иркутский уполномоченный по правам ребенка проводила исследование работы органов опеки в регионах СФО. Тогда выяснилось, что в Алтайском крае самое низкое число сотрудников в районах, причем оно в разы меньше, чем в других регионах. И зарплаты у них тоже самые низкие.
Нужно понимать, что у нас огромные территории, и когда 1-2 сотрудника опеки должны работать на весь район, они физически не могут успеть все охватить. Плюс зарплата настолько маленькая, что текучка невообразимая. Я сталкивалась с ситуацией, когда в районе был один специалист по опеке с опытом работы два месяца. Ну как она за всех ответит? А работа очень сложная, тяжелая и во многом судьбоносная для детей.
Большой объем работы
Органы опеки отвечают за соблюдение прав не только тех детей, которые находятся в приемных семьях, но и за тех, кто живет в родных семьях, в детских домах, кто отбывает наказание в колониях. Этот вопрос регулирует краевой закон.
В силу того, что сотрудников опеки у нас раз-два и обчелся, а детей много, мы сталкиваемся с нарушениями прав ребенка и в приемных семьях, и в кровных, и в детских домах. В моей практике был случай, когда в одном из интернатов края при проверке у детей не оказалось ни групп инвалидности, ни средств реабилитации. Кто не работал? Опека — не ездила, не проверяла.
Мнение сотрудника опеки
Altapress.ru поговорил с сотрудником опеки одного из районов края, который на условиях анонимности подтвердил ситуацию с перегруженностью.
Я одна на весь район. Зарплата чуть выше МРОТа. На работе приходится дневать и ночевать, и в праздники и в выходные. В этом году, например, 8 марта все отдыхали, а мне поступил сигнал из села. Мы собрались с психологом и поехали на место. И до 7 часов вечера там пробыли.
Но даже при такой нагрузке физически не успеваешь охватить все семьи. Был бы хотя бы еще один специалист — стало бы значительно легче. Но за такую зарплату и с таким уровнем ответственности никто не стоит в очереди на эту вакансию.
Однобокая методика
Сотрудники опеки сориентированы на то, чтобы выявлять неблагополучие в семье. И не всегда их методика работы дает нужный результат, потому что большое внимание уделяется материальной составляющей, а не моральной, считает Марина Афанасьева.
Я не раз сталкивалась с тем, что ко мне обращаются соседи или родственники ребенка, которого, например, избивают в семье. Мы жалуемся в опеку, они проводят проверку и отвечают, что семья живет в коттедже, ребенка обеспечивают продуктами и одеждой, у него есть отдельная комната, компьютер и так далее, а значит все благополучно. Да у него может быть хоть три компьютера, и при этом его могут регулярно бить шлангом.
Как их найти?
От насилия в семье страдают не только приемные дети, но и родные, живущие во внешнем благополучии. За защитой они могут и должны обращаться в опеку. Но ни дети, ни учителя, ни воспитатели зачастую просто не знают, куда можно позвонить.
Во время работы уполномоченным я добивалась, чтобы в каждом учреждении, где учатся или живут дети, была в открытом виде размещена информация о том, куда обратиться за защитой. Как сейчас обстоят с этим дела, я не знаю. Но когда ко мне обращаются по вопросам защиты прав детей, я начинаю рассказывать про опеку, а меня спрашивают: "Как их найти?".
Даже зная номер телефона, дозвониться до опеки не всегда легко, говорит Марина Афанасьева. Очень часто номера либо заняты, либо никто не отвечает — и не потому, что не хотят работать, а потому что катастрофически перегружены.
Не все осознают ответственность
По закону вопросы опеки и попечительства в регионах должна контролировать исполнительная власть. А значит, в Алтайском крае за работу этого направления несет ответственность губернатор. Он просто делегирует эти полномочия министерствам и муниципалитетам. А в районах за это в первую очередь отвечают главы, а уже потом органы образования и опеки. Но не все до конца это осознают, рассказывает Марина Афанасьева.
Во время работы уполномоченным я много ездила по районам и несколько раз сталкивалась с ситуацией, когда глава района не понимает, что он лично несет ответственность за благополучие детей в муниципалитете. Многие говорили: "У нас за это отвечает комитет по образованию" или "Это сотрудник опеки должен знать".
Карательные комиссии ПДН
В каждом муниципалитете помимо опеки существуют комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, которые относятся к органам профилактики. Организует их работу тоже минобрнауки.
У меня часто возникало недопонимание с краевой комиссией ПДН по поводу задач, которые они должны выполнять. На мой взгляд, самое главное, что они должны делать — защищать права детей. А у нас их работа зачастую сводится к карательным мерам: наказать хулигана, оштрафовать родителей за ненадлежащее воспитание. И для семей эта комиссия не орган, который поможет разобраться в ситуации и защитить ребенка, а бич.
В состав таких комиссий должны входить первые лица муниципалитета: глава района, главврач местной больницы, руководители отделов полиции, соцзащиты и другие. По факту там работают рядовые сотрудники, в лучшем случае заместители, поэтому и качество работы страдает, уверена Марина Афанасьева.
Был у меня такой случай в практике: я зашла в детский сад и увидела трехлетнюю девочку, которая была вся в синяках. Спрашиваю у воспитателя: "Что случилось с ребенком?". Мне отвечают: "Мы не знаем, мы не видели". Как так? У них должен быть четкий алгоритм действий, они должны насторожиться как минимум.
Есть ли выход?
Объем работы, которую должны выполнять органы опеки, колоссальный, а ресурсов для ее выполнения недостаточно. И ситуация в Заринске — закономерный результат системных недоработок и халатности отдельно взятых сотрудников, считает Марина Афанасьева. Поэтому нужно постоянно повышать квалификацию специалистов, которые работают в сфере защиты прав детей: проводить межрайонные семинары, разъяснять тонкости законодательства.
Но этой полумерой ситуацию изменить нереально. Самая главная проблема — это текущее разделение полномочий опеки на два ведомства.
Есть прекрасный пример Иркутской области, где есть отдельное министерство социального развития, опеки и попечительства. Во многих регионах РФ есть отдельные департаменты и управления по этим вопросам. Их опыт показывает, что так работа выстраивается гораздо эффективнее: и специалистов хватает, и денег больше выделяют.
Даже если опека входит в структуру соцзащиты — это лучше, чем делить ее на два министерства. В соцзащите, кстати, на опекаемых взрослых приходится больше сотрудников, чем у минобра на детей. А работы с ними меньше, чем с детьми.
Зарплату сотрудников опеки Марина Афанасьева предлагает повысить за счет передачи им полномочий и ставок муниципальных служащих.
Мнение опекуна
Светлана из Славгорода опекает двоих мальчишек. Одного они с мужем усыновили младенцем, второму было три года. В обоих случаях пришлось собирать внушительный пакет документов.
Примерно месяц уходит на изучение документов и принятие решения. Второй раз было проще, часть документов уже не требовалась, да и нас в опеке уже знали.
На каждого подопечного выплачивают 11 тысяч 200 рублей. Эти деньги опекун получает и после усыновления, если ребенок пробыл под опекой не менее трех лет. Некоторые сотрудники опеки эту информацию не сообщают, говорит Светлана. Но им повезло с специалистом. Строго отчитываться за эти деньги, как раньше, не заставляют.
Несколько лет назад, бывало, даже про трусы писали, сколько их купили. Сейчас такого нет. Вообще у нас опека хорошо работает. Проверяет нас, конечно. Они в школу сами звонят, узнают, как дела у ребят. Недавно помогали нам решить проблемную ситуацию с учителем, которая некорректно себя повела.
В гости к нам тоже заезжают, но ведут себя ненавязчиво. Вообще, мне кажется, по ребенку всегда видно, хорошо ему в семье или нет. Поэтому странно, что в Заринске не заметили такого ужаса.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
