– Когда нас с мамой и сестренкой везли в концлагерь под Лиобоном, я все плакала: "Хочу в хату!" – рассказывает она. – Мама говорила, что все в вагоне вздыхали облегченно, когда я засыпала.
В лагере их семью разделили. Ее и других стриженых малышей привели в темный барак с нарами и колючими одеялами. Всей едой была пареная брюква.
– Надзирательница нас не била. Только детей в бараке становилось все меньше. Их уводили куда-то и больше не возвращали. Потом мама рассказывала, что рядом с каменоломней, где она работала, были какие-то лаборатории.
Когда в 1945-м их освободили и вывели из барака, она зажмурилась: как много солнца!
…После пребывания в лагере Цельдомельг ее мать как лицо немецкой национальности отправили в Алтайский край на 41-й лесоповал. Там тоже был барак с печкой и топчанами. Одну женщину оставляли с детьми на дежурстве, остальные валили лес и грузили на паровозик-"кукушку".
– Потом к нам приехал отец, рассказал, что вернулся с войны домой, в Крым, зашел в построенную им хату, а там – другие люди... Но ни отец, ни мать никогда никого не винили. Мама всегда говорила: "Это наша страна"…
Сегодня бывшей узнице за семьдесят. Не так давно она получила федеральную субсидию на улучшение жилищных условий. Очень рада, что переехала из тесного домика с туалетом во дворе в дом в Первомайском районе с отоплением и удобствами. Даже слива растет в саду, как в той детской, отобранной у нее хате…
Правда, сначала в субсидии бывшей узнице отказали: администрация Барнаула ссылалась на письмо Министерства регионального развития: вы не ветеран, вам таким не положено. Но прокурор вынес протест, потом был суд – и субсидию все же дали.
Сама бывшая узница чиновников не винит, наоборот, защищает: "Они же тоже зависят от разных циркуляров…"
"Это наша страна", – говорит она так же, как когда-то говорила ее мать.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
