сентябрь 11, 2013
В далеком 1893 году управление Алтайского горного округа провело обследование лесов и пришло к тревожным выводам: 34% площади уникальных ленточных боров истощены, еще немалая их часть полностью уничтожена или расстроена бессистемными рубками.
Истребление лесов в регионе к тому моменту приняло такие масштабы, что царский кабинет был вынужден пойти на жесткие меры по ограничению лесопользования. Меры эти, как пишут историки, были приняты без восторга, породив немало крестьянских волнений.
Но уже в конце XIX века площадь земель, покрытых лесом, начала расти. Многие наши читатели, возможно, не знают: тенденция, зародившаяся в те далекие времена, сохранилась. Кто отвечает за восстановление нашего леса? Как контролируют его использование и кто сегодня главный "вредитель леса"?
Слушатели радиостанции "Серебряный Дождь в Барнауле" высаживали сосны в Бобровском лесничестве. 27 апреля 2013 года.
Наталья Сычёва
Данные о приросте лесов края были, пожалуй, неожиданными для корреспондента "СК". В управлении лесами тем не менее показывают данные государственного лесного учета: площадь только хвойных лесов края увеличилась с 1993 года почти на 100 тыс. гектаров.
– Площадь увеличивается за счет как искусственного, так и естественного восстановления. Но и естественному восстановлению можно содействовать, что и делают сегодня лесопользователи, – поясняет Игорь Дергачев, начальник отдела лесовосстановления и защитного лесоразведения управления лесами Алтайского края.
В прошлом году новый лес был высажен на 6,7 тыс. гектаров. Еще на 7 тыс. гектаров провели мероприятия по содействию естественному лесовосстановлению – по сути, пропахали специальные борозды, в которых хорошо прорастают семена.
– На подготовку почвы, получение семян, выращивание сеянцев, посадки – словом, все мероприятия по лесовосстановлению в 2013 году запланировано направить порядка 90 млн. руб., больше половины из них – собственные средства арендаторов лесных участков, – продолжает Игорь Михайлович. – План по этим видам работ на 2013 год – 10 тыс. гектаров.
Лесовосстановление, так же как охрана и защита лесов, – условия, на которых участки передаются арендаторам, поясняет Сергей Чернышов, начальник отдела организации и обеспечения использования лесов.
– В договорах аренды указаны все условия, необходимые для неистощительного использования лесов, – говорит он.
От того, как поработает над охраной и восстановлением леса арендатор, зависит не только будущее вверенных ему участков, но и, пожалуй, судьба его самого – будет он дальше работать здесь или нет. На сегодня два договора с арендаторами расторгнуты – они хронически не выполняли условия.
– Все посадки должны проходить в соответствии с проектом лесовосстановления, – рассказывает Игорь Дергачев. – А если работа сделана неудовлетворительно, она не принимается. В таких случаях мы требуем устранить недостатки, предъявляем штрафные санкции. Но, надо сказать, большинство арендаторов сегодня – бывшие лесники. Они живут рядом с лесом, сохранили традиции лесовосстановления и хорошо знают эту работу.
– Без создания лесных культур, без этой работы я и не представляю себе лесного хозяйства, – говорит Михаил Чечушков, исполнительный директор компании "Содружество", 32 года проработавший в лесном хозяйстве. – А знаете, какой посадочный материал выращивает Михаил Егорович Ананьев в Угловском районе? Сердце радуется: здоровенький, зеленый, на одном гектаре полтора миллиона сеянцев. Если все правила соблюдать, приживаемость очень хорошая.
Второй вопрос, который мы обсудили с собеседниками "СК", – об объемах рубок. 30% древесины – максимально допустимый объем изъятия древесины в ленточных борах.
– Ленточный бор относится к категории защитных лесов, поэтому сплошные рубки там не ведутся и не могут вестись, только выборочные, – говорит Сергей Чернышов.
"Брать только то, что прирастает" – это правило вывел еще в начале прошло века великий русский ученый Дмитрий Менделеев. Другое дело, кто и как определяет этот объем?
Сначала на территории леса проводят лесоустройство: специалисты определят состояние лесонасаждений и скажут, сколько можно вырубить древесины по каждому участку (в последнее время лесоустройство проводит "Запсиблеспроект" из Новосибирска). Как отследить, соблюдает ли арендатор предписанные объемы?
– Даже вы можете это посчитать, – отвечает Сергей Петрович. – В материалах лесоустройства указан запас на лесном участке, известен вырубаемый объем. А вывести процент – это уже арифметика. Контроль же за деятельностью арендаторов осуществляют наши лесничества.
… Когда на участке леса изымается старое и больное дерево, это в первую очередь создает условия для быстрого роста "молодежи".
– Наша задача – сформировать полноценный лес, разновозрастный по составу и устойчивый к пожару, – поясняет Михаил Чечушков.
100-летнее дерево – как пожилой человек. Здоровья у него, как правило, нет. В лесу такое дерево – рассадник болезней. Спилишь его – а оно наполовину гнилое, рассказывают лесоводы.
– Вы знаете, что показало последнее лесоустройство? Что примерно 80% деревьев у нас – "пенсионеры", им больше 100 лет. Такой лес может весь упасть в одночасье, – продолжает Михаил Лаврентьевич.
Иногда такие деревья-пенсионеры растут куртинами. Внешне их изъятие может вызвать вопросы: уж не сплошная ли рубка ведется? По факту же случаи превышения 30-процентного предела со стороны добросовестных арендаторов исключены.
Большие беды лесу приносят черные лесорубы – те, кто приходят в лес с одной целью: не имея договоров аренды и не вкладываясь в защиту леса, собрать "урожай", выбрать лучшие деревья и уйти, оставив после себя разруху и гниющие остатки. Впрочем, тенденция здесь позитивная: в 2013 году количество незаконных рубок и объем заготовленной нелегалами древесины сократился втрое (по сравнению с первым полугодием 2012 года).
И все же, с кем из лесоводов-профессионалов мы ни обсуждали тему сохранения наших лесов, все они констатировали: главное – защитить лес от пожара. В 1997 году, когда в крае случилась одна из самых жестких за всю историю засух, лес сгорел на 120 тыс. гектарах – площадь, сравнимая с территорией целого района. Всего один знаменитый пожар 2010 года в Михайловском и Ключевском районах за короткий срок уничтожил около 12,9 тыс. га. Сергей Чернышов не раз был свидетелем того, как на месте полного жизни леса после пожара появлялся лунный ландшафт, а неровности почвы на его глазах заносило песком.
– Ленточные боры посещают тысячи людей, они перерезаны многочисленными дорогами и тропами. Нередко бывает так: заехали, отдохнули, костер разожгли и уехали. Кто-то запустил сельхозпал, кто-то просто бросил окурок или не поставил искрогаситель на трактор, 80–90% пожаров – результат действий обыкновенных людей, наших с вами сограждан, – констатирует Александр Зверев, начальник отдела охраны и защиты лесов.
На первый взгляд охрана от пожаров – задача вполне государственная: лес у нас в федеральной собственности. Парадокс нынешнего момента – в том, что выделяемые на эти цели бюджетные средства крайне недостаточны.
– В Алтайском крае мы нашли единственно возможный выход: решать эту государственную задачу с помощью арендаторов лесных участков, – поясняет Александр Анатольевич.
Именно арендаторы сегодня содержат 157 пожарных наблюдательных вышек и 148 пожарно-химических станций (ПХС), в том числе четыре ПХС третьего типа – самые оснащенные. Они же принимают на себя охрану смежных лесов по госконтракту. Приводят в порядок дороги, ремонтируют мосты, обучают персонал, восстанавливают гари.
– Сколько времени требуется сегодня пожарному расчету, чтобы добраться до пожара? – интересуется корреспондент "СК".
– Самое большое – 20-30 минут, но, к примеру, на территории Барнаульского лесничества они добираются максимум за пять минут до любой точки,– говорит Александр Зверев.
Равномерно расставить по территории края пожарные наблюдательные вышки и пожарно-химические станции – это наука. Содержать и обновлять технику и оборудование, обучать персонал, создавать защитные полосы и содержать в порядке водоемы, из которых берется вода, постоянно вести мониторинг лесных угодий – это еще и затраты.
– В целом же на охрану леса от пожаров в крае расходуется огромные средства: 800 млн. рублей в год, из них только на содержание вышек и пожарно-химических станций тратится порядка 300 млн. рублей, – пояснил Александр Зверев.
Когда 30 лет назад я пришел сюда работать, здесь была всего-навсего одна пожарная машина. Сейчас – более 30! В Волчихе работает пожарно-химическая станция третьего типа, мы ее содержим. Есть в районе и авиазвено – мы сохранили аэропорт, а в каждом из шести сел мы держим по два пожарных автомобиля – и они не только лесные пожары тушат: если что случится в самом селе, приедут на помощь.
Очень важный момент: мы обязаны обеспечить население своих и прилегающих районов деловой древесиной и дровами. И за прошлый?? годы мы отпустили три тысячи кубометров деловой древесины для населения Романовского, Волчихинского и части Михайловского района. А с мая по июль продали уже порядка 30 тысяч кубометров дров.
Два года назад у нас прошла летняя олимпиада, пиломатериал для стадионов и спортивных площадок был практически весь наш – примерно на 400 тыс. рублей. В прошедшую зиму вместе с другими чистили дороги в населенных пунктах – помните, сколько снегу было? До полутора метров!
Я руководитель с 2011 года, и за эти годы мы построили пять мостов с нуля и четыре отремонтировали. Мы просто обязаны лес сохранить для потомков. Поэтому и дороги строим, и переправы – мы же должны иметь возможность быстро попасть в любую точку любого из наших лесохозяйственных участков (а у нас их пять). Раньше, чтобы добраться до некоторых точек, требовалось порой 40–60 минут. Теперь же мы тратим всего 10–15 минут. Ну и местным жителям тоже стало легче добираться до бора.
Вопрос обеспечения населения дровами мы решили так. Дрова вывозим на промежуточные склады. Человек пришел на склад и видит товар лицом. Знает, что покупает. Он платит деньги в кассу, и ему сразу выдаются все документы, а пенсионеры, имея на руках документы, без труда получают денежную компенсацию. Если нужно, можем привезти эти дрова на дом. У нас нет проблем и со сбором в лесу валежника.
"Лебяжье-Лес" – предприятие градообразующее и самое крупное в Егорьевском районе: трудится у нас около 300 человек. Ежегодно мы платим только в бюджет района около 5 млн. рублей. Наши работники получают только "белую" зарплату и имеют все социальные гарантии, которые определены Трудовым кодексом. К слову, за последние три года наше предприятие купило три квартиры для приезжих молодых специалистов – один из них приехал с женой и ребенком из Барнаула.
Есть на предприятии спортивная команда и неплохой спортзал, где у нас и игровая площадка, и тренажеры – самые современные. Сначала мы сделали этот зал для себя, но теперь решили: пусть приходят все желающие. И они приходят. Тянутся ребятишки – гоняют мяч, играют в волейбол. В прошлом году мы на спорт потратили более 200 тыс. рублей, в этом уже вложили 58 тыс. А еще мы курируем три школьных лесничества – группы, где ребята получают основы экологического воспитания. Они участвуют в наших посадках, ездят в питомник и с детства видят, что такое лес и как с ним грамотно обращаться. Эти ребята никогда не оставят горящий костер в лесу.
Сегодня в районе не так много предприятий, наше – самое большое. И по числу занятых, и по объему налогов. Не помогать людям мы не можем. Школы, детсады, учреждения культуры, ФАПы из малых и больших сел, которые примыкают к лесу и в которых живут наши работники, – кому-то из них бесплатными дровами поможем, кому-то деньгами, кому-то стройматериалами на ремонт или транспортом. Даем технику для уборки и очистки свалок.
Лесовосстановление – это, с одной стороны, наша обязанность, но и наш долг перед лесом. Два наших питомника – одни из лучших в лесной отрасли края, их общая площадь 23 гектара. Ежегодно в зависимости от потребностей выращиваем от шести до восьми миллионов штук сосенок – стандартного посадочного материала. У нас есть план: к 2015 году восстановить все горельники, появившиеся после 1997 года. Если не будет больше пожаров, мы его выполним: ежегодно мы восстанавливаем лес на площади 860 гектаров. Но... Стучу по дереву.