Деньги на гектары
Данные о приросте лесов края были, пожалуй, неожиданными для корреспондента "СК". В управлении лесами тем не менее показывают данные государственного лесного учета: площадь только хвойных лесов края увеличилась с 1993 года почти на 100 тыс. гектаров.
– Площадь увеличивается за счет как искусственного, так и естественного восстановления. Но и естественному восстановлению можно содействовать, что и делают сегодня лесопользователи, – поясняет Игорь Дергачев, начальник отдела лесовосстановления и защитного лесоразведения управления лесами Алтайского края.
В прошлом году новый лес был высажен на 6,7 тыс. гектаров. Еще на 7 тыс. гектаров провели мероприятия по содействию естественному лесовосстановлению – по сути, пропахали специальные борозды, в которых хорошо прорастают семена.
– На подготовку почвы, получение семян, выращивание сеянцев, посадки – словом, все мероприятия по лесовосстановлению в 2013 году запланировано направить порядка 90 млн. руб., больше половины из них – собственные средства арендаторов лесных участков, – продолжает Игорь Михайлович. – План по этим видам работ на 2013 год – 10 тыс. гектаров.
Договоры и саженцы
Лесовосстановление, так же как охрана и защита лесов, – условия, на которых участки передаются арендаторам, поясняет Сергей Чернышов, начальник отдела организации и обеспечения использования лесов.
– В договорах аренды указаны все условия, необходимые для неистощительного использования лесов, – говорит он.
От того, как поработает над охраной и восстановлением леса арендатор, зависит не только будущее вверенных ему участков, но и, пожалуй, судьба его самого – будет он дальше работать здесь или нет. На сегодня два договора с арендаторами расторгнуты – они хронически не выполняли условия.
– Все посадки должны проходить в соответствии с проектом лесовосстановления, – рассказывает Игорь Дергачев. – А если работа сделана неудовлетворительно, она не принимается. В таких случаях мы требуем устранить недостатки, предъявляем штрафные санкции. Но, надо сказать, большинство арендаторов сегодня – бывшие лесники. Они живут рядом с лесом, сохранили традиции лесовосстановления и хорошо знают эту работу.
– Без создания лесных культур, без этой работы я и не представляю себе лесного хозяйства, – говорит Михаил Чечушков, исполнительный директор компании "Содружество", 32 года проработавший в лесном хозяйстве. – А знаете, какой посадочный материал выращивает Михаил Егорович Ананьев в Угловском районе? Сердце радуется: здоровенький, зеленый, на одном гектаре полтора миллиона сеянцев. Если все правила соблюдать, приживаемость очень хорошая.
Арендаторы и лесничества
Второй вопрос, который мы обсудили с собеседниками "СК", – об объемах рубок. 30% древесины – максимально допустимый объем изъятия древесины в ленточных борах.
– Ленточный бор относится к категории защитных лесов, поэтому сплошные рубки там не ведутся и не могут вестись, только выборочные, – говорит Сергей Чернышов.
"Брать только то, что прирастает" – это правило вывел еще в начале прошло века великий русский ученый Дмитрий Менделеев. Другое дело, кто и как определяет этот объем?
Сначала на территории леса проводят лесоустройство: специалисты определят состояние лесонасаждений и скажут, сколько можно вырубить древесины по каждому участку (в последнее время лесоустройство проводит "Запсиблеспроект" из Новосибирска). Как отследить, соблюдает ли арендатор предписанные объемы?
– Даже вы можете это посчитать, – отвечает Сергей Петрович. – В материалах лесоустройства указан запас на лесном участке, известен вырубаемый объем. А вывести процент – это уже арифметика. Контроль же за деятельностью арендаторов осуществляют наши лесничества.
Как люди
… Когда на участке леса изымается старое и больное дерево, это в первую очередь создает условия для быстрого роста "молодежи".
– Наша задача – сформировать полноценный лес, разновозрастный по составу и устойчивый к пожару, – поясняет Михаил Чечушков.
100-летнее дерево – как пожилой человек. Здоровья у него, как правило, нет. В лесу такое дерево – рассадник болезней. Спилишь его – а оно наполовину гнилое, рассказывают лесоводы.
– Вы знаете, что показало последнее лесоустройство? Что примерно 80% деревьев у нас – "пенсионеры", им больше 100 лет. Такой лес может весь упасть в одночасье, – продолжает Михаил Лаврентьевич.
Иногда такие деревья-пенсионеры растут куртинами. Внешне их изъятие может вызвать вопросы: уж не сплошная ли рубка ведется? По факту же случаи превышения 30-процентного предела со стороны добросовестных арендаторов исключены.
Большие беды лесу приносят черные лесорубы – те, кто приходят в лес с одной целью: не имея договоров аренды и не вкладываясь в защиту леса, собрать "урожай", выбрать лучшие деревья и уйти, оставив после себя разруху и гниющие остатки. Впрочем, тенденция здесь позитивная: в 2013 году количество незаконных рубок и объем заготовленной нелегалами древесины сократился втрое (по сравнению с первым полугодием 2012 года).
Против пустыни
И все же, с кем из лесоводов-профессионалов мы ни обсуждали тему сохранения наших лесов, все они констатировали: главное – защитить лес от пожара. В 1997 году, когда в крае случилась одна из самых жестких за всю историю засух, лес сгорел на 120 тыс. гектарах – площадь, сравнимая с территорией целого района. Всего один знаменитый пожар 2010 года в Михайловском и Ключевском районах за короткий срок уничтожил около 12,9 тыс. га. Сергей Чернышов не раз был свидетелем того, как на месте полного жизни леса после пожара появлялся лунный ландшафт, а неровности почвы на его глазах заносило песком.
– Ленточные боры посещают тысячи людей, они перерезаны многочисленными дорогами и тропами. Нередко бывает так: заехали, отдохнули, костер разожгли и уехали. Кто-то запустил сельхозпал, кто-то просто бросил окурок или не поставил искрогаситель на трактор, 80–90% пожаров – результат действий обыкновенных людей, наших с вами сограждан, – констатирует Александр Зверев, начальник отдела охраны и защиты лесов.
На первый взгляд охрана от пожаров – задача вполне государственная: лес у нас в федеральной собственности. Парадокс нынешнего момента – в том, что выделяемые на эти цели бюджетные средства крайне недостаточны.
– В Алтайском крае мы нашли единственно возможный выход: решать эту государственную задачу с помощью арендаторов лесных участков, – поясняет Александр Анатольевич.
Наука и затраты
Именно арендаторы сегодня содержат 157 пожарных наблюдательных вышек и 148 пожарно-химических станций (ПХС), в том числе четыре ПХС третьего типа – самые оснащенные. Они же принимают на себя охрану смежных лесов по госконтракту. Приводят в порядок дороги, ремонтируют мосты, обучают персонал, восстанавливают гари.
– Сколько времени требуется сегодня пожарному расчету, чтобы добраться до пожара? – интересуется корреспондент "СК".
– Самое большое – 20-30 минут, но, к примеру, на территории Барнаульского лесничества они добираются максимум за пять минут до любой точки,– говорит Александр Зверев.
Равномерно расставить по территории края пожарные наблюдательные вышки и пожарно-химические станции – это наука. Содержать и обновлять технику и оборудование, обучать персонал, создавать защитные полосы и содержать в порядке водоемы, из которых берется вода, постоянно вести мониторинг лесных угодий – это еще и затраты.
– В целом же на охрану леса от пожаров в крае расходуется огромные средства: 800 млн. рублей в год, из них только на содержание вышек и пожарно-химических станций тратится порядка 300 млн. рублей, – пояснил Александр Зверев.
Арендаторы о жизни и работе
Петр Кляен,
исполнительный директор "Вострово Лес":
Когда 30 лет назад я пришел сюда работать, здесь была всего-навсего одна пожарная машина. Сейчас – более 30! В Волчихе работает пожарно-химическая станция третьего типа, мы ее содержим. Есть в районе и авиазвено – мы сохранили аэропорт, а в каждом из шести сел мы держим по два пожарных автомобиля – и они не только лесные пожары тушат: если что случится в самом селе, приедут на помощь.
Очень важный момент: мы обязаны обеспечить население своих и прилегающих районов деловой древесиной и дровами. И за прошлый?? годы мы отпустили три тысячи кубометров деловой древесины для населения Романовского, Волчихинского и части Михайловского района. А с мая по июль продали уже порядка 30 тысяч кубометров дров.
Два года назад у нас прошла летняя олимпиада, пиломатериал для стадионов и спортивных площадок был практически весь наш – примерно на 400 тыс. рублей. В прошедшую зиму вместе с другими чистили дороги в населенных пунктах – помните, сколько снегу было? До полутора метров!
Владимир Галичин,
исполнительный директор "Ребрихинского лесхоза":
Я руководитель с 2011 года, и за эти годы мы построили пять мостов с нуля и четыре отремонтировали. Мы просто обязаны лес сохранить для потомков. Поэтому и дороги строим, и переправы – мы же должны иметь возможность быстро попасть в любую точку любого из наших лесохозяйственных участков (а у нас их пять). Раньше, чтобы добраться до некоторых точек, требовалось порой 40–60 минут. Теперь же мы тратим всего 10–15 минут. Ну и местным жителям тоже стало легче добираться до бора.
Вопрос обеспечения населения дровами мы решили так. Дрова вывозим на промежуточные склады. Человек пришел на склад и видит товар лицом. Знает, что покупает. Он платит деньги в кассу, и ему сразу выдаются все документы, а пенсионеры, имея на руках документы, без труда получают денежную компенсацию. Если нужно, можем привезти эти дрова на дом. У нас нет проблем и со сбором в лесу валежника.
Владимир Горохов,
исполнительный директор "Лебяжье-Лес":
"Лебяжье-Лес" – предприятие градообразующее и самое крупное в Егорьевском районе: трудится у нас около 300 человек. Ежегодно мы платим только в бюджет района около 5 млн. рублей. Наши работники получают только "белую" зарплату и имеют все социальные гарантии, которые определены Трудовым кодексом. К слову, за последние три года наше предприятие купило три квартиры для приезжих молодых специалистов – один из них приехал с женой и ребенком из Барнаула.
Есть на предприятии спортивная команда и неплохой спортзал, где у нас и игровая площадка, и тренажеры – самые современные. Сначала мы сделали этот зал для себя, но теперь решили: пусть приходят все желающие. И они приходят. Тянутся ребятишки – гоняют мяч, играют в волейбол. В прошлом году мы на спорт потратили более 200 тыс. рублей, в этом уже вложили 58 тыс. А еще мы курируем три школьных лесничества – группы, где ребята получают основы экологического воспитания. Они участвуют в наших посадках, ездят в питомник и с детства видят, что такое лес и как с ним грамотно обращаться. Эти ребята никогда не оставят горящий костер в лесу.
Михаил Ананьев,
исполнительный директор предприятия "Лесное":
Сегодня в районе не так много предприятий, наше – самое большое. И по числу занятых, и по объему налогов. Не помогать людям мы не можем. Школы, детсады, учреждения культуры, ФАПы из малых и больших сел, которые примыкают к лесу и в которых живут наши работники, – кому-то из них бесплатными дровами поможем, кому-то деньгами, кому-то стройматериалами на ремонт или транспортом. Даем технику для уборки и очистки свалок.
Лесовосстановление – это, с одной стороны, наша обязанность, но и наш долг перед лесом. Два наших питомника – одни из лучших в лесной отрасли края, их общая площадь 23 гектара. Ежегодно в зависимости от потребностей выращиваем от шести до восьми миллионов штук сосенок – стандартного посадочного материала. У нас есть план: к 2015 году восстановить все горельники, появившиеся после 1997 года. Если не будет больше пожаров, мы его выполним: ежегодно мы восстанавливаем лес на площади 860 гектаров. Но... Стучу по дереву.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
