– Александр Богданович, давайте начнем с вашей оценки экономики Алтайского края. Где мы сегодня?
– Если подходить чисто статистически, индекс промышленного производства у нас – без двух десятых 90 процентов против уровня прошлого года. Конечно, это нехороший показатель. Он несколько выше среднероссийского, но есть регионы Сибири, где этот показатель существенно выше. Здесь нужно не впадать ни в эйфорию, ни в панику – просто смотреть структуру производства каждой территории. Высокие показатели – в регионах с высокой долей энергетики.
Поэтому мы, с одной стороны, не гордимся, что у нас положение несколько лучше, но и не радуемся тому, что кое-кто из соседей переживает более серьезные испытания.
По сельскому хозяйству мы удерживаем продуктивное поголовье, существенным образом растем по посевным площадям. В пищевой промышленности у нас высокий темп. Для меня важно помимо количественных показателей и то, что происходит переосмысление. Например, очень больная тема – молоко. Известно, что мы в прошлом году произвели в регионе 1 миллион 385 тысяч тонн, а мощности позволяют переработать 1 миллион 800 тысяч. Казалось бы, царствуй лежа на боку, о чем тут заботиться? На самом деле многие молокоперерабатывающие предприятия, их у нас 94, – монопродуктовые, они выстроены под один финишный продукт. Либо только масло, либо сыр, в отдельных случаях сухое молоко. Это сильно ограничивает возможности для маневра в условиях рынка.
Смысл модернизации в том, чтобы получить вариативность, иметь возможность производить не менее двух-трех десятков наименований продуктов питания из молока. На рынок, конечно, можно влиять, но это долгая, серьезная работа, нужно рынок чувствовать и реагировать на него.
Наши молочные проекты в Киприно, Шелаболихе и так далее с такой идеологией и создаются.
– Если рассматривать экономический кризис как шанс чему-то научиться, стать в итоге сильнее, как его может использовать Алтайский край?
– Нужно научиться быть более мобильным при принятии решений. Многие, кто не внял моим призывам начала 2006 года – брать кредиты, активно переоснащать производство, использовать государственную поддержку, – за свою сверхосторожность сейчас наказываются. Те, кто рискнул, шампанское, может быть, и не пьют, но, по крайней мере, уверенный кусок хлеба сегодня имеют и в завтра смотрят спокойно. Им легче, чем тем, кто добивал старые ресурсы.
Кризис всех нас отмобилизует. Не обойдется и без потерь, и можно с высокой долей вероятности спрогнозировать, что будет происходить и смена собственников, и остановка производства как следствие сокращения рабочих рук. Но при этом нам бы хотелось, и мы будем этому способствовать, чтобы это осуществлялось цивилизованным путем. И чтобы на смену неэффективному собственнику приходил тот, который способен в нынешних суровых условиях вести бизнес, а не перехватывать разрушающееся и потом перепродавать.
– Сейчас есть возможность усилить свое присутствие на российском рынке. Как мы можем этим воспользоваться?
– Да, причем не только по продовольственной группе, – можно говорить о целом ряде других отраслей. Например, о деревопереработке. Мы очень серьезные требования предъявляли к тем, кто заходил в наш лесной фонд, уже в формате нового законодательства, требовали, и призывали, и поощряли тех, кто создавал новые производства, характеризующиеся глубокой переработкой древесины или вообще полной переработкой. Нормальный стандарт – 100%-ная переработка исходного сырья. И это достижимая цель. С этой продукцией есть шанс удержаться и на внутренних, и на внешних рынках.
Но не так это просто – продвигать свой продукт на рынок, как может показаться на первый взгляд. Есть те, кто работал и работает на нашем рынке, – у них те же цели и задачи.
Хорошо, что приходит понимание к руководителям соседних регионов, что "возьмемся за руки, друзья" – это для нас. Транспортная удаленность, она одна на всех, и если мы начнем лучше понимать друг друга и выстраивать более короткие хозяйственные связи, то всем будет легче. И наши соседи сейчас могут и должны повернуться от иностранных – к нашим товарам. И не только к продуктовым. Мы один из немногих регионов, сохранивших текстильную промышленность, у нас очень серьезные фрагменты сельхозмашиностроения, и целый ряд наших предприятий выходит на новые технологические рубежи.
– Регион вошел в кризис с масштабными проектами. Каждый из них может позволить краю пережить тяжелые времена немного легче или, по крайней мере, интересней. Мы успели вступить в обновление, жаль, конечно, что это не случилось раньше. Но тем не менее…
– Все, что мы начали, мы будем продолжать и закончим. Есть проекты вполне удачные, есть не совсем – будем помогать и выправлять их, в том числе и через смену собственника. Это не самое страшное. Главное, объекты в высокой степени готовности.
Важно, что мы подошли к пониманию того, что аграрная экономика – это больше, чем экономика, это явление социоэкономическое. "Алтайское Приобье" – проект, который несет в себе эту идеологию. В сельском хозяйстве невозможно отделить производственную часть от социальной. И не скажешь, закрывая животноводческий комплекс в деревне: "Иди и найди себе другую работу", – в селе ничего больше нет. Поэтому речь идет о том, чтобы изменить всю среду, чтобы она была адекватна современным экономическим условиям. Хутора сейчас возможны только где-нибудь в маленькой прибалтийской республике. Для нас это сегодня слишком дорого.
И то, что мы сейчас ведем в сфере здравоохранения, образования, ложится в эту логику. Мы понимаем, что нужно в инфраструктуру вкладывать дополнительные средства. Газификация, потом мелиорация, без которой в степных районах невозможно заниматься сельским хозяйством.
С "Алтайским Приобьем" мы наконец-то получаем системную поддержку – в Минсельхозе, в правительстве. В каких-то ведомствах от неприятия переходят к согласию, в других от холодного согласия – к серьезной заинтересованной поддержке. Если удастся закрепить эту категорию – территория, имеющая особое значение для продовольственной безопасности России – в качестве законодательной нормы, – и это не конечная цель, это промежуточный пункт. Дальше предстоит гигантская работа по реализации.
– Вы вошли в состав Совета по фармацевтической и медицинской промышленности. Это ведь тоже часть стратегии, связанная в данной случае с биофармацевтическим кластером, создаваемым на Алтае?
– Важно уже то, что Алтай сейчас позиционируется как регион, входящий в первую пятерку по развитию фармацевтической промышленности, – кроме меня в совете еще четыре губернатора. С одной стороны, мы активно наращивали этот сегмент производства, с другой – активно продвигали. В фармацевтику мы уже сейчас очень много вкладываем и имеем серьезный потенциал.
На ближайшем заседании совета рассмотрим концепцию развития фармацевтики. Я думаю, что идея фармкластера будет там явно выражена. Здесь мы были очень своевременны. Я искренне благодарен Якову Шойхету, Геннадию Саковичу, Александру Жаркову – список можно продолжить – это яркий пример, когда люди науки дали посыл власти, и власть оказалась ему адекватной.
– Проблемы управления в кризисные времена выходят на передний план. У вас есть в этом смысле какая-то антикризисная программа, помимо сокращения аппарата администрации?
– Кризис, конечно, сыграет роль как селекционер управленческих кадров. На федеральном уровне селекция уже началась. Она коснется и регионального уровня, и муниципального. Хорошо, что мы в целом ряде муниципалитетов все вместе с населением смогли обновить руководство. Я на днях встречался с главой Мамонтовского района Александром Урбахом – ведь ничего же там в глобальном смысле не поменялось, те же проблемы, но население почувствовало, я это точно знаю, встречался: в районе появился ответственный, вдумчивый хозяин. Это то, чего не хватало. Есть примеры противоположные, но я думаю, что кризис как раз… Сейчас отрезвление у людей приходит быстро.
– В аппарате администрации края изменения будут?
– Да, будут. Причем в ближайшие дни.
– Возвращаясь к кризису – наверное, самое большое разочарование, которое появилось у людей: была некая мечта – стали жить лучше, можем брать кредиты, покупать машины, брать ипотеку, и вдруг… Что можно сказать этим людям с точки зрения губернатора?
– Я не хотел бы никого обманывать и говорить, что все будет хорошо через два-три месяца. Ясно, что причины кризиса – не только в экономике национальной, но и в мировой. Я знаю одно: мы в Алтайском крае можем стать не самым пострадавшим регионом. Если мы объединимся вокруг тех проблем, о которых мы только что с вами говорили. Я буду делать эту возможность реальностью для большинства.
Есть угроза потерять этот настрой, который мы постепенно создаем. Не темпы, не цифры – настроение у людей. Что получаться начало. Вот это настроение совместной работы – его нужно отстоять в любом случае.
Дорогие часы губернатора
– Кто в вашей семье зарабатывает больше?
– У нас с женой роли менялись. Последние годы жена зарабатывает больше, чем я. Она работает нотариусом в Москве. Но в нашей семье никакие коэффициенты и добавочные голоса при принятии решений не прибавляются тому, у кого больший доход. У нас абсолютная демократия: один человек – один голос.
– С кем вы советуетесь?
– Я страшно люблю разговаривать с простыми сельскими мужиками. Они наблюдательны, они часто уникальны в своих суждениях.
– У вас есть хобби?
– Уже нет. Про цветы кто-то разболтал уже, а я, кстати, сначала перешел постепенно на многолетники – их можно забыть на неделю, на две. У многолетников две интересные фазы: первая, когда они просыпаются, и потом – когда растение во всей своей красе. У меня есть ирисы, которые я попросил в резиденции патриарха, уникальной расцветки. Розы сложны в уходе, но они у меня есть, лилий много. Однажды привез из Голландии целый чемодан тюльпанов. Но сейчас-то какое хобби?
– Какие часы вы носите?
– Мне подарили сослуживцы на день рождения. У меня есть несколько дорогих часов. Но я не знаю, сколько они стоят. Есть часы, которые мать подарила. Есть именные от Генерального прокурора СССР. Есть часы от Президента России.
– Любимые телепередачи?
– Не поверите, у меня в семье все годы смотрят "Играй, гармонь!". Здесь и семейное, отец моей жены был уникальным человеком, сам реставрировал гармони, играл, лично был знаком со старшим Заволокиным. Это наша семейная передача.
– А в семье кто-нибудь играет?
– Оба сына. Как они ни бились, все-таки окончили музыкальную школу. Демократия-то у нас демократией, но…
Губернатор о…
…безработице
– Я очень часто сталкиваюсь с тем, что те идеологические модели, воззрения, которые преобладали в Алтайском крае, сыграли по отношению к населению очень коварную роль. Очень долго формировалось такое восприятие: надо перетерпеть, это временно и что-то скоро вернется, то, что осталось в прошлом. Это вредная иллюзия. Это то, что сейчас в нас стреляет.
Сегодняшняя безработица несколько иная по структуре. Стало больше безработных в городах, причем квалифицированного персонала. Это обязывает нас принимать адекватные меры. Мы сейчас получили еще дополнительные деньги – в общей сложности больше 2,5 миллиарда рублей потратим на проблему занятости.
…федеральных программах
– Будет сокращение по федеральным целевым программам. Это касается дорог, например. Но мы не выпадаем из программы по развитию транспорта – это наши аэропорты, Бийск и Барнаул. Не сокращается, лишь меняются направления по программе развития сельского хозяйства – эти сокращения катастрофическими для нас не будут. Мы уже подготовили новый вариант краевого бюджета (и на следующей неделе будет активное обсуждение). Да, мы подсократим инвестиционную программу, но практически ничего из объектов этого года не уберем. Шесть школ собирались достроить – достроим. Поликлинику в краевой клинической больнице сдадим. Единственное, больше средств направим на подготовку проектно-сметной документации и меньше – на новые проекты. Чтобы было потом с чем стартовать.
Курья как туристический центр
– Насколько мы внутренне готовы к таким масштабным проектам, как "Бирюзовая Катунь", при нынешнем развитии нашего туристического бизнеса?
– У меня есть подозрение, что люди, которые у нас занимаются туризмом, сами очень мало путешествовали. Иначе бы они смотрели, как этот бизнес развит в других местах. Давным-давно надо было научиться. Совершенная бездарность: продаем путевку, вталкиваем в автобус и везем на базу. Никто в мире так не делает. Тупо, из года в год одно и то же… Еле-еле сдвиг происходит. И мы этой работе очень много сил отдаем и не ограничиваемся только "Бирюзовой Катунью". У нас Курья будет узловым пунктом туристических маршрутов в сторону Змеиногорска и Горной Колывани. Там будет построен – это я гарантирую – достойный музей Калашникова… "Бирюзовая Катунь" – только начало.
Справка
Александр Карлин – один из авторов первой российской юридической энциклопедии, соавтор нескольких учебников по праву.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
