Куда пропали фермеры первой волны?
- Недавно вы отмечали 30-летие фермерского движения. Как человек, стоявший у самых истоков, скажите, тяжелее было работать тогда или сейчас?
- Я не хочу, чтобы это звучало, как приговор, но тогда было проще. Любое начинание, что перестройка, что свободное предпринимательство, в те годы воспринималось с большим энтузиазмом. Мы все горели мечтами.
В 1989 году, когда мы начинали, не было никакой законодательной базы. Как зарегистрировать фермерское хозяйство было непонятно. Из-за этого мы не могли даже поставить на учет первый купленный трактор. Но все эти моменты как-то сглаживались на фоне всеобщего подъема.
При всей технической отсталости многие фермеры в Алтайском крае в те годы уже научились получать хороший урожай. Продукция наша ценилась, поэтому даже на небольшом участке земли можно было зарабатывать.
Я уже неоднократно рассказывал, что в те годы кредит на покупку техники я взял под 0,75% годовых, а на оборотные нужды - под 1%. Отрабатывался этот кредит очень легко, поэтому даже не было сомнений, что хозяйство будет быстро и успешно развиваться.
- По вашим ощущениям, можно ли в данный момент стать успешным фермером в Алтайском крае, начав все с нуля?
- С нуля это сделать сложно. Если у будущего фермера есть стартовый капитал или возможность привлечь заемные средства, тогда - другой вопрос.
Конечно, есть варианты расширенного подсобного хозяйства, но наша сельская инфраструктура не всегда под это приспособлена. Например, большое количество скота в надворных постройках может создавать проблемы живущим по соседству людям.
Выделение отдельного участка земли под ЛПХ тоже не всегда возможно, учитывая проблемы с подъездными путями, подключением к электросетям и строительством подходящих помещений.
- Есть ощущение, что фермеры первой волны как-то отошли на второй план и не являются уже носителем идеи свободного предпринимательства? Правда, что многие ушли из бизнеса?
- Возможно, у фермеров первой волны накопилась усталость, повзрослели все. Большинство из них спокойно ведут свой бизнес, имеют постоянный круг партнеров и не видят необходимости кому-то что-то доказывать.
- Краевой союз фермеров является ли сейчас влиятельным сообществом?
- За прошедшие годы союз серьезно трасформировался. Раньше упор делался на районные подразделения, которые были достаточно многочисленными. Только в Косихинском районе насчитывалось более 200 фермеров, сейчас осталось около 30. Со временем многие районные ассоциации прекратили свое существование. Оставшиеся члены вошли напрямую в краевое объединение.
В численном отношении союз, конечно, потерял, но по количеству земли, находящейся в обработке ее членов, даже вырос. Мы не теряем связь друг с другом, регулярно общаемся, проводим совещания. Конечно, бывают периоды, когда наше коллективное мнение просто не хотят слышать. Такой момент закончился не так давно.
Как удалось выжить в трудные времена?
- Следующий вопрос простой. Хозяйству 30 лет, в чем секрет выживаемости?
- У каждого этот секрет индивидуальный и не факт, что он может подойти кому-то другому. Когда 30 лет назад я уходил с должности главного инженера хозяйства в свободное плавание, многие крутили пальцем у виска и спрашивали, зачем я это делаю. Я же захотел провести социально-экономический эксперимент и испытать себя.
Я изначально все четко рассчитывал, начиная с покупки техники и до реализации урожая. Старался не делать непродуманных шагов. Самый сложный период был в 1997-1998 годах, когда произошел дефолт, а у меня была куплена техника на долларовый кредит. Хозяйство пострадало очень сильно.
Тогда возникали моменты, когда нам не на что было булку хлеба купить — все деньги уходили в оборот. Жена даже предлагала продать трактор, но я не согласился.
В 90-е годы мне помогли друзья и партнеры, готовые поддержать мой эксперимент. Никогда не забуду, как в тяжелые времена купить первый канадский комбайн мне помогла компания «Барнаульская мельница». Расчет проводили зерном в течение трех лет, и это были не кабальные условия.
- То есть ваша экономическая модель ведения бизнеса строится, прежде всего, на бережливости?
- В те времена особого выбора не было. В тяжелые периоды мы просто прекращали какую-либо активную деятельность, чтобы приберечь ресурсы. Грубо говоря, нет денег — откладываем строительство склада до лучших времен, либо проводим работы поэтапно, аккумулируя средства на основные нужды.
- Что из себя сейчас представляет ваше предприятие, и как вы видите его развитие на ближайшие пять лет?
- В начале 2000-х годов при поддержке алтайских ученых мы научились выращивать хороший урожай. Тогда стало понятно, что нужно выходить на новый уровень. Направление семеноводства возникло само собой. В тот период семеноводческие хозяйства были в упадке, ниша оказалась пуста. Сработал эффект сарафанного радио, который привлекал новых клиентов. Первые партии были совсем небольшие, подработку семян вели вручную.
В 2002 году мы надлежащим образом оформили необходимую лицензию. Сейчас на этом рынке чувствуем себя достаточно стабильно. Около 100 хозяйств ежегодно закупают у нас семена. По продажам алтайских сортов пшеницы в регионе у нас лидирующие позиции.
Материальную базу хозяйства мы довели до идеального состояния, начиная с посевных комплексов, заканчивая подработкой и хранением продукции.
В свое время очень остро встал вопрос собственных элеваторных мощностей. 10 лет назад начался развал этой отрасли. В округе стали исчезать элеваторы — какие-то банкротились, какие-то перекупались, а потом закладывались непонятными структурами. Оказались потеряны элеваторы в Налобихе и на станции Баюново, с которыми мы долгое время работали.
Собственные элеваторные мощности мне помог построить американский фермер. Было время он стоял на грани разорения и чтобы выжить, решил вместе с партнерами открыть небольшую кузницу. Когда появились постоянные клиенты — расширили производство. Теперь этот фермер совладелец огромной компании, мирового поставщика элеваторного оборудования.
- Насколько я знаю, в Косихинском районе фермерам всегда не хватало земли.
- Предприятие в данный момент обрабатывает 3,5 тыс. га пашни. Часть земли, находившиеся в субаренде, мы, к сожалению, потеряли. Технические возможности позволяют свободно работать на 5 тыс. га.
Как Устинов наступил на чужие "грабли"?
- За 30 лет насколько удалось шагнуть вперед технологически?
- Без преувеличения могу сказать, что уровень у нас действительно высокий. Если мы не используем технологию No-Till, это не значит, что мы в чем-то отстаем от современного развития сельского хозяйства. Далеко не для каждой почвенно-климатической зоны и культуры эта система подходит.
13 лет назад мы начали серьезное техническое перевооружение. Я для себя поставил цель — хоть одна новая сельхозмашина в хозяйстве должна появляться каждый год. Хозяйство стало пионером в использовании техники John Deere.
В 2006 году приобрели американскую сеялку этого производителя. Она многооперационная, оптимально вносит удобрения, оборудована GPS-навигацией. Пока лучшее нее я ничего не видел.
- Анализируя прошедшие годы, какая сельхозкультура вас разочаровала, а какая приятно удивила?
- Для себя мы давно определились: каким бы ни был спрос на отдельные культуры, на первом месте - севооборот. Шарахаться из стороны в сторону я не привык.
Можно вспомнить 2012 год и небывалую цену на гречиху. После этого половина алтайских аграриев посеяли эту культуру, раскачав рынок в обратную сторону.
В нынешнем году, как не странно, мы наступили на грабли, посеяв меньше гороха и заменив его рапсом. По такому же пути пошли и другие хозяйства. В итоге массовое внедрение рапса привело к серьезными проблемам с вредителями. В войне с ними у меня в этом году боевая ничья. Мы так друг друга измотали, что сил практически не осталось.
Чего аграрии ждут от государства?
- Часто приходится слышать от ваших коллег, что государство бросило крестьянство на произвол судьбы, что не предоставляет никакой информации о балансе зерна и внутреннем потреблении, что нужна плановая экономика. При этом, когда власти начинают давать советы что выращивать, фермеры возмущаются, мол не ваше дело. Так что же вам надо?
- Главная задача чиновников и в целом государства — создать условия для равной конкуренции. Мы научились производить качественную пшеницу, но при этом каждый год со страхом смотрим на перспективу того, что ее может оказаться очень много.
В Алтайском крае уже наступали на грабли перепроизводства. Последний раз это было в 2017 году, валовой сбор тогда перевалил за 5 млн тонн. Когда заговорили о том, что общий урожай по России может составить 130 млн тонн, я сразу понял, что цены не будет. Так и получилось.
В Канаде я был поражен выстроенной системой реализации зерна. Основным оператором продаж там является Зерновой союз, которому фермеры предоставляют право продаж. 51% этой структуры принадлежит государству, оставшееся — сельхозпроизводителям.
В союз не могут попасть трейдеры или предприятия, не обрабатывающие землю. Но самое главное — в любой момент времени у любого фермера страны зерно стоит одинаково.
Я понимаю, чтобы наладить аналогичную систему в России усилий только региональных чиновников недостаточно. У них в этом отношении мало полномочий. Решать проблему нужно на самом высоком уровне.
Чисто теоретически мы могли бы объединиться алтайскими аграриями, построить логистический пункт, чтобы самим работать с другими регионами России и на экспорт. Однако у нас нет уверенности, что эти направления сохранят свою привлекательность, при условии, что транспортные расходы ежегодно растут.
В прошлом году мы отправляли в Краснодарский край гречиху. В цене каждой тонны 4 тыс. рублей приходилось как раз на доставку.
- 10 лет назад в интервью газете «Ваше дело» вы сказали, что только голод спасет алтайских фермеров. Ваше мнение не изменилось?
- Нет. Как это ни странно, алтайский крестьянин живет лучше при наименьшей урожайности. Нам становится еще лучше, когда от климатических аномалий страдают соседние регионы. Конечно, дико звучит, но это так. Дефицит порождает спрос.
- Сейчас много разговоров идет о многократном увеличении экспорта, государство строит планы по этому поводу. Придуман целый национальный проект. Вы верите, что они исполнимы?
- По-другому и быть не может. Политика предыдущей администрации края, которая заключалась в продвижении на экспорт только готовой продукции, не сырья, успешно работала до тех пор пока мы собирали 3,5 млн тонн зерна. Сейчас стало понятно, что Алтай может выходить на более серьезный уровень. В нынешнем году урожайность яровой пшеницы в нашем хозяйстве составила 46 ц\га. Такая впечатляющая цифра.
Я умножаю ее на количество всей земли в Алтайском крае и понимаю, что этим урожаем можно все дороги засыпать.
Специальный вопрос
- Когда-то у вас произошел конфликт с экс-губернатором Александром Карлиным и из эталона вы превратились в изгоя. Чувствовали этот негатив?
- Я бы не стал использовать слово «изгой». В период нашего непонимания с Александром Карлиным друзей у меня только прибавилось. Хозяйство продолжало брать кредиты, получало государственную поддержку. С бывшим губернатором мы просто не сошлись во мнениях по некоторым вопросам. Был момент, когда я в достаточно резкой форме выразил свою точку зрения. Может быть, это было некорректно. Но в любом конфликте, я считаю, виноваты обе стороны.
О чем еще рассказал собеседник
Вопросы о личном
Умеете ли вы…
…водить комбайн?
- Относительно техники вожу все, кроме самолета. За рулем комбайна я провел свою 30-ю по счету уборочную. Первый комбайн, на котором я работал, была «Нива». Это был 1979 год, тогда я был студентом. Впечатления были незабываемые.
…доить корову?
- Да, но делать это приходилось нечасто. В начале нашего фермерства мы выживали только за счет личного подсобного хозяйства. Поголовье у нас доходило до 5-6 коров. Однажды пришлось доить приболевшую корову, она жутко лягалась. Так я ее связал, повалил и додаивал лежачую.
…гнать самогон?
- Пробовал пару раз это делать еще в советское время. Но своего самогонного аппарата у меня никогда не было. Может быть когда-нибудь куплю.
Досье
Владимир Устинов родился в 1961 году в Целинном районе Алтайского края в крестьянской семье. В 1983 году, окончив сельскохозяйственный институт по специальности «инженер-механик», начал свою трудовую деятельность в родном районе — механик, управляющий отделением, главный инженер совхоза «Красный факел».
С 1987 года — главный инженер совхоза «Советский» Косихинского района. В 1990 году одним из первых в Алтайском крае организовал фермерское хозяйство. В годы становления фермерских хозяйств был избран членом Совета фермеров Алтайского края. С 1991 по 1993 годы состоял в Совете ассоциации фермеров России, с 1992 по 2000 годы — депутат Косихинского районного Совета, пять раз избирался делегатом Всероссийского Съезда Ассоциации крестьянских хозяйств и кооперативов.
За образцовую организацию фермерского хозяйства и высокие производственные показатели Указом Президента России в 1999 году награжден медалью ордена «За заслуги перед отечеством» II степени. В 2008 г. присвоено почетное звание «Заслуженный работник сельского хозяйства». В 2019 году Владимиру Устинову вручили медаль Алтайского края «За заслуги в труде».
Самое важное - в нашем Telegram-канале
