О доверии к власти: "Если брякнул, извинись"
— Что такое доверие? Когда ты говоришь — потом делаешь. Обещаешь — выполняешь. Что делаем мы, чтобы доверие к нам формировалось, сохранялось? Стараемся следовать своим обещаниям, не формировать завышенных ожиданий. От этого наши эмоции и заявления иногда являются скудными.
Власть многолика. Хотя для людей она — это те, кто располагает какими-то полномочиями. Кто-то принимает решения на самом верху, кто-то — ближе к земле. Но люди смотрят на власть как на нечто общее. И если они думают, что власти замутили какую-то несправедливость, то всей вертикали достается на орехи.
Если что-то обещаешь, а не получается, по разным причинам, то надо выходить и говорить это людям, объяснять. Они готовы это воспринимать, только надо находить правильный язык. Выезжать на встречи, приходить на собрания, делать видеообращения. Растолковывать.
И конечно, нужно стараться избегать нелепостей. Когда хотел сказать что-то поумнее, а получилось обидно для людей. Но это, скорее, эксцессы. Чаще всего они бывают не от злобы. Все люди, каждый может брякнуть что-то не то. Тогда нужно быстро извиниться. Как и в тех случаях, когда поступил неправильно.
О команде: "Прогресс есть"
— Обновленный состав правительства фактически сформировался к концу 2018 года. Свои требования к нему я сформулировал. И понемножку-понемножку идет притирка. Это совершенно нормально. На улице ведь только апрель 2019 года. Несколько месяцев работаем вместе.
На мой взгляд, прогресс есть. Раз за разом: и на оперативных совещаниях по понедельникам, на рабочих, выездных мероприятиях… Я часто не удовлетворен тем, что делают мои подчиненные и руководители разных уровней. Но прогресс есть, этого отрицать нельзя.
Свои требования я сформулировал исходя из того, что обещал — строить работу краевой власти максимально открыто, прозрачно, понятно людям. Важно, чтобы не только мне все было ясно. Мне-то как раз ясно. Но я понимаю, что перевести это на нормальный человеческий язык иногда очень сложно.
О критике: "Люди делятся болью"
— Критика критике рознь. Голословные вещи — это одно. Как это бывает, знаете: «Убедить вас мне не удастся, поэтому сразу перейду к оскорблениям». Примерно такая дискуссия. Но если критика содержит здравую мысль, предложение, к чему-то побуждает, то это отличная форма обратной связи.
Можно серьезно улучшить и результаты работы, и отношения, если прислушиваться к критике, отбрасывая ее излишне эмоциональную часть. В своей публичной деятельности я научился эти вещи отделять.
Так что к критике я отношусь хорошо. Я нередко с ней сталкивался. Но будучи человеком довольно дипломатичным, гибким, особенно острых ситуаций избегал.
Людей надо понять. Часто они высказывают свою боль. Накопившуюся. Они уже сталкивались с несправедливостью, и многократно. Поэтому и здесь они ждут того же. Очень объяснимо, почему дискуссия иногда идет в острой форме.
О двух Алтаях: "Взаимосвязанные сущности"
— Я довольно быстро пришел к выводу, что край и республика — это взаимосвязанные сущности. На нас все смотрят со стороны как на что-то единое. «Ты куда поехал? На Алтай». А уж на какой Алтай, не уточняют.
В начале апреля я как-то сидел на работе. Мне позвонили и сказали, что со мной хочет переговорить президент. Я еще подумал: «Что такое? Вроде все нормально». Тогда была только одна острая тема, связанная с учительницей в купальнике. Но президент? Выяснилось, что он просил соединить с Алтаем. И его соединили с Алтайским краем. Владимир Владимирович посмеялся над ситуацией.
Я думаю, что нам с республикой делить нечего. У нас общая земля, мы добрые соседи, граждане одной страны. Границы между нами для людей достаточно условны. Нужно помогать друг другу. И побольше проводить общих мероприятий.
О Барнауле: "Все время натыкаюсь на что-то"
— Я Барнаул люблю. Он мне нравится. Я его сразу принял, а он, похоже, — меня. Но это не значит, что меня все устраивает. Наоборот, когда неравнодушно относишься к чему-то, то претензий больше.
Привычных болезней большого города у Барнаула нет. Например, экологической беды, как в Красноярске. Даже с пробками ситуация не такая уж непереносимая. Кое-где, конечно, сама схема движения странная, удивляет.
В Барнауле заметно изначальное желание сделать его широким, просторным, чтобы можно было по нему погулять. На контрасте с Красноярском мне поначалу даже показалось — ух, как здорово.
Но я хожу и понимаю, что все время натыкаюсь то на машины, то на суженные пространства. А зимой, когда снег убирается так, как он у нас убирается, то возможности для передвижения сужаются еще больше. Это несколько раздражает.
Точечная застройка. Понятно, что уже не снесешь, то вопросы вызывает. Как и недострои. Вроде стоит площадка, на ней кран, а ничего не двигается. Это глаз режет.
На субботник в парк «Изумрудный» и обратно мы ходили пешком. Когда идешь в районе Диагностического центра, то понимаешь, насколько некрасиво над зданием правительства торчит дом, который строят за Дворцом спорта. Некачественных градостроительных решений принято немало.
Парков мало. Трасса здоровья — классная. Но она одна на 700 тысяч населения. Таких объектов, приведенных в порядок, городу надо бы иметь больше. А то, что осталось, нужно беречь.
С ливневой канализацией большие проблемы. Сезон наступает — и ты понимаешь, что утопаешь.
Еще комары. Я начинал бегать по утрам прошлым летом. Потом из-за них перестал, пришлось переключиться на бассейн. Я и собаку привез. Он джек-рассел-терьер, у него морда вытянутая. Как-то вечером пришли с прогулки. А он стал превращаться в поросенка. Ему эти черти нос так накусали, что получился пятачок. Пришлось везти в лечебницу.
О памятниках культуры: "История темная"
— В 1990-е годы была такая кампания. Сказали: «Ребята, на восстановление объектов исторического наследия будут давать деньги. Бегите скорее, оформляйте». И теперь вся Сибирь утыкана деревяшками, какими-то останками, остатками, признанными объектами культурного наследия. Это какая-то невероятная история. Признавали памятниками все что можно.
Потом выяснилось, что это была шутка, и денег давать не будут. Но теперь на таких объектах туда не подойди, здесь не трогай, ремонт не делай без специальных экспертиз. Обычные суммы затрат можно сразу умножать на 2, а то и на 4. Многие объекты стали не интересны инвесторам и начали приходить в негодность.
Бывает, идешь по краевому центру — и вдруг перед тобой выросло что-то невообразимое. Давайте уберем! Нет, объект культурного наследия. А процедура исключения памятников из реестра очень сложная.
Об усадьбе Михайлова на Партизанской. Не знаю, как сложилось в данном случае, история темная, но еще в 2006 году охранный статус с этого здания сняли. С того времени он находился в пользовании у онкологического диспансера. В 2017 году приняли решение о передаче его прокуратуре.
Позиция прокуратуры понятна — все документы в порядке, у них разработан проект здания. Есть сторона общественности, которой по-хорошему бы в прокуратуру пожаловаться, но странно туда жаловаться на саму прокуратуру.
Я скажу так: законных оснований и возможностей вмешиваться в ситуацию у нас нет. Признаться, ума не приложу, как именно я могу повлиять на нее.
О зарплатах: "Очень низкая база"
— Острейший вопрос для социально-экономического развития края — уровень доходов. Да, мы растем по этому показателю. В прошлом году средняя зарплата увеличилась на 12%. Думаю, и в 2019 году будет рост процентов на 10. Но несмотря на высокие темпы, мы все равно остаемся последними в СФО и в девятом десятке в России. Потому что изначально очень низкая база.
25 506 рублей — средняя зарплата в Алтайском крае. Если смотреть на сравнимые с нами регионы, то перед нами — Омская область. Там 33 тысячи. 25,5 и 33 — это же разница. Так это они восьмые в СФО! А в Красноярском крае 45 тысяч.
На эту зарплату опираются выплаты бюджетникам: врачи должны две таких получать, учителя — одну и т. д. Да, мы довели их зарплаты до этих уровней. Но хотели бы и больше, а не можем. Мне минфин скажет: «Куда вы торопитесь? За наш счет хотите повышать?»
О статистике: "Если врет, то одинаково"
— Система статистического наблюдения если и имеет какой-то изъян, то работает с ним много лет. Если статистика и ошибается, то много лет подряд. Если врет, то каждый раз одинаково. Поэтому оценить динамику того, что происходит, можно в любом случае.
Некоторые вещи определяются достаточно точно. И это можно проверить. Есть же еще системы налогового учета, надзорного контроля. Эти данные мы сопоставляем и определяем, достаточно ли цифры достоверны.
Об оптимизации: "Только проработанные решения"
— Как я раньше говорил, что надо относиться внимательно к каждому конкретному случаю реорганизации, так и продолжаю считать сейчас.
Есть ситуация, например, в Малиновом Озере. С медицинской точки зрения она абсолютно объяснима. Изменения не фатальные — больница не закрыта полностью. Жители Малинового Озера и так ездили в Михайловскую ЦРБ. Круглосуточного стационара там по сути уже и не было. Мне кажется, здесь больше разговоров.
Я знаю, что есть люди, которые судятся из-за закрытия школ. Но этим процессам — уже несколько лет. Сорри, здесь я ничего сделать не могу.
А в целом серьезных преобразований за исключением тех, которые очень хорошо подготовлены и по которым ситуация созрела, в последнее время в крае не происходит. И не будет происходить.
Об автобусах: "Ситуация плохая"
— Во многих территориях края ситуация с межмуниципальным транспортным сообщением плохая. Как из нее выходить, у меня сегодня точного представления нет.
В течение многих лет происходили процессы, которые привели вот к этому теперешнему состоянию. Они были растянутыми по времени, тягучими. Тут немножко не сделали, там автобус отменили, здесь маршрут сократили и т. д.
На это наложились другие обстоятельства. Например, разрушение дорог. И кто-то уже принимает решение: хотел бы поехать, но рисковать не буду. Стало много нелегальных такси, которые в том числе делают работу автотранспортных предприятий нерентабельной.
Что делать? Перво-наперво: от проблемы нельзя прятаться. Ее нужно зафиксировать, провести инвентаризацию и понять, где состояние наиболее острое. Затем нужно садиться и моделировать систему автотранспортных перевозок.
К сожалению, первичный, неглубокий анализ показывает, что цена вопроса — многие сотни миллионов рублей. Готовности всех сторон бюджетного процесса пойти на дополнительные расходы сейчас не просматривается.
Сегодня в половине населенных пунктов края, а их 1,6 тысяч, живет менее 300 человек. И у предприятий не набирается выручки, чтобы окупить даже текущие затраты, не то что — приобретение новых автобусов или ремонт автостанций.
Финансовая система края сегодня такова. Чтобы нам жить как сейчас, нужно 126 млрд рублей в год. Такой бюджет вместе с муниципалитетами мы приняли. В этих 126 млрд нет дополнительных расходов на автобусы. Также, как и средств на более интенсивный рост зарплат. Или на обновление объектов ЖКХ. Сейчас в этой сумме есть то, что есть — хватает только на воспроизведение одного и того же качества жизни.
Проблема, конечно, есть. Будем искать решение. Сейчас в сфере перевозок все держится на честном слове и усилиях местных властей. Если ситуацией не заняться, она будет продолжать ухудшаться.
О туризме: "В аэропорту нужен телетрап"
— Чтобы серьезно вдохнуть жизнь в отрасль и кратно увеличить ее показатели, нужны серьезные решения. Комплексные, системные. Они не только помогут укрепить туристический потенциал и привлечь инвесторов, но и улучшат жизнь в крае.
Например, строительство аэропорта. Сегодня у нас пассажирский поток — 500 тысяч человек в год. Надо бы, конечно, чтобы был 1-1,5 млн. Нужно, чтобы человек в Москве мог по телетрапу войти в самолет, а здесь по телетрапу выйти. А не попадать сразу в объятия сибирских морозов и пешком по полю не гулять.
Это же касается и ремонта дорог, и газификации. Это будет и в целом работать на регион, и продвигать нашу туриндустрию.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
