Ускоренная перемотка
— Юрий Михайлович, когда наблюдаете за тем, что сейчас происходит с нашими предпринимателями, не возникает ощущения: "Это было, было…"?
— Современное предпринимательство проходит примерно те же этапы развития, что и до 1917 года. Только в "ускоренной перемотке" — у предшественников не было такого уровня грамотности. Допустим, основатель знаменитой барнаульской купеческой династии Суховых был неграмотным. Его дети получили домашнее начальное образование, внуки учились в гимназии. Современные же предприниматели "отягощены" высшим образованием. Кроме того, процессы становления новейшего российского предпринимательства так или иначе опираются на мировой опыт, отсюда и "ускоренная перемотка".
— С каким историческим периодом можно сравнить нынешний этап развития отечественной буржуазии?
— Сложно однозначно сказать. Скорее всего с началом прошлого века. Именно тогда российская буржуазия начала осознавать свою политическую силу. Стали появляться буржуазно ориентированные партии. Начала развиваться организованная благотворительность. Предприниматели стали понимать свою социальную роль и социальную ответственность. Многое из этого ряда мы наблюдаем и теперь.
Маленький характерный пример: конкурс школьных сочинений по истории алтайского предпринимательства. Проводят его Алтайский союз предпринимателей и администрация края. Мы с докторами исторических наук Валерием Анатольевичем Скубневским и Александром Владимировичем Старцевым восьмой год входим в жюри. Сначала думали: "Ну, год-два поработаем, а дальше организаторам надоест, и они свернут проект". Ан нет! Восемь лет — уже серьезный срок. А такое уникальное для Сибири явление, как Демидовский бал? Для края одно из главных культурных событий года! Начиналось все на голом энтузиазме далеких от бизнеса подвижников вроде писателя Александра Михайловича Родионова. Теперь этим занимаются серьезные деловые круги.
— Наш малый и средний бизнес постоянно жалуется на бесконечные административные барьеры. Век назад они были?
— Безусловно, а как же в России без них! Такие же чиновники были, такие же взятки. Борьба с коррупцией велась. Столь же вялая.
— Чего не хватает современным буржуа в сравнении с их предшественниками?
— Время сейчас совершенно другое. Соответственно и менталитет иной. Предшественники были, конечно, куда более религиозными людьми. Бога больше боялись. Свою малую родину больше любили: в нашем городе все должно быть по меньшей мере не хуже, чем в соседнем. Или даже лучше. Барнаульские купцы и промышленники, к примеру, собирались пустить трамваи — было принято соответствующее решение местной Думой. Помешали Первая мировая война и революция. Еще один замечательный пример местного патриотизма: Василий Дмитриевич Сухов отказался от годового жалованья городского головы в пользу больницы. Он, как состоятельный человек, мог себе это позволить. Хороший пример для подражания, правда?
В прошлом году Бийск отмечал свое 300-летие. Где-то за год до юбилея — заранее! — в соавторстве с ученицей Валерия Анатольевича Скубневского доцентом Бийского педуниверситета Аллой Литягиной мы написали монографию "Очерки истории города Бийска: вторая половина ХIХ – начало ХХ веков". Обращались потом в несколько очень богатых местных компаний — никто даже копейки не дал. Одна фирма, известная на всю страну, написала ответ: мол, мы на благотворительность в месяц тратим не более 3–4 тыс. рублей, а тут такие расходы, такие расходы… Деньги на издание первой по существу научной монографии, посвященной истории Бийска, дали барнаульцы. Мы ее успели вовремя отпечатать, презентация прошла в бийской городской библиотеке, привез я 200 экземпляров — разлетелись за две недели праздничных мероприятий как горячие пирожки!
Раньше слову верили
— Пару лет назад один из самых богатых наших бизнесменов сразил меня наповал своим заявлением: "Я слово дал, я его и забираю обратно!" Сразу вспомнилось о знаменитом "слове купеческом".
— Раньше оно тоже нарушалось, люди-то живые. Но это было все-таки исключением из правил, редкостью. В Сибири было принято верить на слово. Огромные расстояния, отсутствие кредитов, слабая оборачиваемость капиталов. Понятно, что крупные суммы давали не первому встречному, пьянице и картежнику. Репутация имела большое значение. По моим наблюдениям, эта особая купеческая корпоративность сложилась в самом конце ХIХ века, когда начала возникать система предпринимательских этических норм. Был случай: крупный тюменский купец Николай Чукмалдин на старости лет приехал в Москву и стал вести бизнес так же, как в Сибири. То есть в том числе и верить на слово. За два года столичной жизни он понес крупные убытки. Пришлось вносить коррективы в свое мировоззрение.
Неслучайно идеологи сибирского областничества говорили о сибиряках как об особом типе русской нации. Был сибирский дух, сибирский патриотизм. Почему у купцов он был сильнее, чем среди крестьян или мещан? Когда в твоих руках есть экономическая мощь, то обязательно возникнет потребность осознать свое место в мире.
— А что было с теми, кто нарушал слово купеческое?
— Они становились изгоями в своей корпорации. Слухи быстро распространялись. У крупных московских фирм, кредитовавших наших купцов, были специальные комиссионеры, следившие за их репутацией. Если человек начинал запиваться, увлекаться картежными играми, в кредитах могли отказать. Был такой случай в Бийске. Наследник одного из солидных предпринимателей оказался гулякой. Фирме отказали в кредите… Обманщиков могли подвергнуть своеобразному остракизму — не пускать в Общественное собрание. Общественное мнение в те времена не было пустым звуком.
— До наших дней сохранилось выражение "гулять с купеческим размахом".
— Этот размах был особенно заметен в городках, связанных с золотодобычей. Когда золотопромышленники, рабочие, мастера выходили из тайги, та-акой гулеж начинался! Енисейск, по меткому выражению современников, превращался в "город тысячи и одной ночи". Осенью, когда кругом была грязь, могли скупить весь шелк в магазинах и застелить им все улицы. А один чудак нанял всех извозчиков в городе и катался, наслаждаясь тем, что все остальные вынуждены передвигаться пешком.
Купеческая аура
— Какой для вас Барнаул по своему духу?
— Он начинался как промышленный центр. К рубежу ХIХ–ХХ веков стал купеческим городом. Потом опять промышленным, сейчас снова торговый центр. По кругу, однако, ходим! Я много езжу по Сибири. Лет пять – семь назад было особенно заметно, что Барнаул превратился в купеческий город. В Омске и Томске было намного меньше супермаркетов, маленьких магазинчиков, кафешек… Сейчас, конечно, разница немного сгладилась. Если сравнивать Барнаул с Иркутском, то последний до революции был городом образованного купечества. Но купеческого в нем осталось меньше, чем в нашем городе.
— А с чем, по-вашему, связана такая аура нашего краевого центра?
— Город — это люди. Большинство барнаульцев — выходцы из села в первом или втором поколении. В Томске даже бомжи интеллигентные. "Не будете ли вы так добры угостить меня сигареткой?" Я там в общественном транспорте мата ни разу не слышал. А в Барнаул возвращаешься, садишься на вокзале в автобус и сразу понимаешь: вернулся домой! А сравните томские малые архитектурные формы и наши, пластиковые да бетонные.
— Но ведь Барнаул не намного моложе Томска…
— Вот когда нашему университету будет, как томскому, 130 лет, тогда и Барнаул другим станет. Нужна еще и политическая воля властей. Сколько лет местные католики просят вернуть им здание бывшего костела, в котором сейчас аптека размещается. Правда, я слышал, что мэрия собирается пойти навстречу…
— …Ага, а я уже сколько лет слышу обещания городских властей установить памятник жертвам политических репрессий! Чиновники говорят много красивых слов, особенно накануне соответствующих дней в календаре, а также отчетов и выборов, но ничего реально не предпринимают. В данном случае, похоже, ждут, когда последние репрессированные отойдут в мир иной… Начало прошлого и начало нынешнего веков — параллелей хватает. Но что было потом, в начале ХХ века? Потом была революция. О чем надо задуматься современным Ворсиным и Суховым?
— Ну и вопросы вы задаете, я же не Солженицын! Хотя боюсь, что его рецепты по обустройству России мало подходят для реальной жизни… О чем надо помнить нашим предпринимателям? Работать надо не только на себя, но и во благо России, своего города. Не забывать о своей социальной роли и социальной ответственности. Не пытаться решить все вопросы одним махом.
— В Барнауле любят ставить памятники общероссийским героям. Пушкин, Высоцкий, теперь вот деньги на Виктора Цоя пытаются собрать. А кому бы из наших земляков вы поставили памятник?
— Ничего против не имею относительно всенародно любимых поэтов и певцов. Кстати, бюст Пушкина собирались установить в его 100-летнюю годовщину. На то было решение Барнаульской городской думы. (Смеется.) Прошло всего 100 лет — и Александру Сергеевичу поставили целый памятник! Мне кажется, логично было бы возвести памятник основателю города — купцу Акинфию Никитичу Демидову. В Бийске вот вспомнили про Петра Первого.
"Братки" и археология
— Я знаю, что в 1990-е годы вы получили личный предпринимательский опыт. Как это произошло?
— Да как — с голодухи. В 1992 году я окончил истфак АлтГУ. Надо было на что-то жить. Сторожем работал, дворником. Потом, как и вся страна, занялся торговлей. В Москву за "Сникерсами" мотались. В Краснодар однажды махнули за сигаретами — закрылась Бийская табачная фабрика, начался страшный сигаретный кризис. По агентурным данным узнали, что в Краснодаре табачная фабрика работает и на рынках тамошних можно затариться по заманчивой цене. Туда купили билеты на самолет, обратно решили добираться из Москвы в плацкарте. Прилетели в Краснодар, а там фабрика тоже на замке. Помотались по городу, посмотрели на достопримечательности и местных красавиц. Тут что-то полыхнуло на Кавказе, до Москвы билетов нет, добирались с приключениями и взятками проводникам. В столицу попали за три часа до отправления нашего поезда. Пошли погулять по площади трех вокзалов. Наткнулись на цыган, купили у них на все деньги сладкие шоколадные плитки, сдали оптом в Барнауле и не только окупили расходы, но и остались с небольшой прибылью!
— С криминалом приходилось сталкиваться?
— А как без этого? Как-то втроем поехали в Москву, купили шоколад с кофе, приехали на вокзал с огромными рюкзаками. Нам советовали: подходить к поезду надо к самому его отбытию. Пришли за час — рюкзаки-то тяжеленные! Подходят "братки": "Чего везем?" — "Ребята, да мы археологи, везем черепки всякие с экспедиции", — говорю я и показываю им удостоверение стажера-исследователя кафедры археологии АГУ. Не поверили. Пришлось поделиться. Все равно остались с прибылью.
— Когда вы поняли, что это дело "не ваше"?
— А у меня не было ощущения, что это дело не мое. Просто в один прекрасный момент понял, что невозможно совмещать науку и торговлю. Или-или. Выбрал то, что мне было ближе по душе. И ни разу потом не пожалел. Хотя было сложно. Особенно до защиты кандидатской диссертации. Защитил я ее в 1997-м.
— Будь у вас машина времени, в какое бы время заглянули первым делом? А может, есть эпоха, в которой бы захотелось остаться?
— Как сказал поэт: "Времена не выбирают, в них живут и умирают". Я не хотел бы жить в другом времени, наше время, несмотря на все его сложности, оно мое, здесь мои друзья, коллеги, здесь я реализовался. А вот от машины времени не отказался бы. Историческая наука, как известно, отличается от прочих тем, что мы не можем потрогать, посмотреть предмет своего исследования, поставить эксперимент, провести опрос. А машина времени это бы позволила.
Что мы знаем о Юрии Гончарове
Юрий Михайлович Гончаров родился 10 июня 1968 года в селе Красногорском Алтайского края в семье агронома. Сибиряк в пятом поколении. Выпускник Алтайского госуниверситета. В 1997 году защитил кандидатскую диссертацию на тему "Купеческая семья Сибири второй половины XIX – начала XX веков (по материалам компьютерной базы данных купеческих семей Томской губернии)". В 2003 году в Томском государственном университете защитил докторскую диссертацию на тему "Городская семья Сибири второй половины XIX – начала XX веков". С 2005 года — профессор кафедры отечественной истории АлтГУ. В 2005–2006 годах стажировался в Институте истории Макса Планка (Германия). В 2007–2008 годах преподавал в университете города Ховд (Монголия). Под руководством Юрия Гончарова подготовлено четыре кандидатских и одна докторская диссертации.
Автор ряда научных и научно-популярных работ по истории купечества, семьи, городов Сибири. В последние годы занимается историей женщин Сибири. Лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники для молодых ученых, а также ряда других национальных и международных научных премий.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
