Пишем ноты
- Как шла работа над «Игромиром», и почему программа стала интересной, по-вашему?
- Пушкинскую карту презентовали в 2021 году, тогда мы про нее и узнали. Мы, конечно, решили, что неплохо сделать программу, чтобы привлечь новую аудиторию, и были одним из первых коллективов, которые вступили в проект.
Мы повыбирали самую интересную музыку из компьютерных игр, старых и современных. Концерт пришлось отложить, но вскоре мы поняли, что больше 90% билетов куплены по Пушкинской карте. Мы, конечно, рассчитывали на это, но все равно как-то неожиданно и приятно. Сейчас планируем обновить ее и представить в новом качестве.
Кроме нее у нас есть интересная программа «Однажды в Голливуде» - это музыка из кинофильмов. Есть «Rock Me… Рок!», где мы играем Queen, Aerosmith, Pink Floyd, David Bowie, Rainbow. Тоже не классический репертуар. Хорошо, что люди стали понимать, что духовой оркестр – это не только марш и вальс.
- Наверное, сложно, «переложить» на духовой оркестр музыку, которая изначально написана не для него?
- Когда мы делали «Игромир», конечно, никаких партитур не было. Мы снимали все на слух с записей оригинала – это может быть электронная или симфоническая музыка. То есть человек садится и прям перекладывает все это в ноты. Не каждый так сможет сделать. Нужны хорошие уши. Это очень сложная работа, особенно когда у оригинала богатая фактура со сложной гармонией и массой инструментов.
Ноты не просто записываются, делается инструментовка. В ней масса нюансов. Например, у симфонического оркестра есть скрипки, у нас сложно подобрать такой тембр, диапазон тоже ограничен. Такая работа может занимать от трех месяцев до полугода.
- Но, кажется, в интернете можно найти партитуры на любой вкус.
- Точных не найдешь, качество средненькое. Есть несколько дирижерских чатов, где человек по 300-400 делятся партитурами, я на несколько подписан. В этом смысле, конечно, стало проще. Но все равно придется что-то доделывать и переписывать. Слава Богу, у нас есть дирижеры Сергей Белоусов и Всеволод Жуков, которые прекрасно справляется с этой работой. Нам не приходится что-то заказывать на стороне.
Еще лет пять назад что-то делал я и прежний руководитель Владимир Клименко, что-то заказывали у новосибирских музыкантов, потому что на такую работу просто не хватало времени.
- Сколько стоит написать партитуру?
- Есть мастера, которые берут недорого – например, 2-3 тыс. рублей. И продают одно и то же раз 500. Это не эксклюзив. Есть те, кто берет, например, 100 рублей за такт. Это больше 10 тыс. за произведение. Разброс большой, каждый назначает цену сам. В меру того, насколько гениальным себя ощущает, наверное.
Мы можем все
- Что представляет собой коллектив оркестра?
- Предлагаю вспомнить историю коллектива. В 1990 году отдел культуры горисполкома решил, что Барнаулу нужен духовой оркестр, такого доселе не было. В этом же приказе был и городской хор. Владимир Клименко тогда был известным дирижером и преподавал в музучилище. И ему дали карт-бланш. Он набрал людей. Штатное расписание составляло больше 60 человек. Сейчас, когда все стремятся к экономии и сокращению, такое бы, наверное, не позволили.
Оркестр состоял из студентов музучилища, военных и симфонических музыкантов. И это, в общем-то, сохранилось до сих пор. Стараемся подтягивать молодежь, но есть и те, кто здесь со дня основания. Численность уменьшилась, но нас все равно очень много, и это замечательно.
- Вы сами дирижируете и еще есть два дирижера в оркестре. У каждого своя манера. Несложно музыкантам подстраиваться под разных людей?
- Да, получается оркестр один, а нас трое. У нас работают профессионалы, так что, думаю, никаких проблем нет. У нас был и приглашенный московский композитор и дирижер Александр Гилев. Делали программу «По Тверскому бульвару». Попробуем и дальше приглашать дирижеров из столицы и других регионов. Как правило, у них свои авторские и очень интересные программы.
- А в чем, на ваш взгляд, принципиальное отличие духового оркестра от других?
- В отличие от симфонического оркестра мы никогда не будем играть какие-то масштабные произведения целиком, только отрывки, и то популярные. В идеале зритель должен в филармонию идти подготовленным, чтобы правильно воспринять конкретный концерт, например, для фортепиано с оркестром. Слушать такое – большая интеллектуальная работа.
Понятно, что духовой оркестр вырос из военных коллективов: вальсы и марши - наше все. Мы, наверное, все же ближе к народу. С другой стороны, не хочу хвалиться и гордиться, но нам подвластна любая музыка: мы можем играть и симфонические произведения, и народные, не теряя в качестве.
У народных оркестров не всегда получается симфоническая музыка, специфика народных инструментов такова, что они звучат отрывисто, с их помощью сложно передать протяжность мелодии. Духовые же оркестры могут приблизиться в звучании к любым другим.
У меня была такая история. Я в Белокурихе отдыхал. Буквально плыву в бассейне, и две какие-то женщины говорят: «А мы вас знаем. Вы – дирижер!» - и начинают мне рассказывать про симфонический оркестр. То есть люди ходят на концерты, но не знают, на какие именно. А еще однажды мне позвонили из филармонии и спрашивают, кто такой Гилев. Оказывается, пришли слушатели и говорят: давайте нам его еще раз, программа такая хорошая. То есть люди вообще перепутали все.
- Не обидно, что никто не запоминает дирижера?
- Может быть, это даже и хорошо. Главное, чтобы ходили и слушали с удовольствием.
Слух и труд
- Вы преподаете по классу трубы в музыкальном колледже, расскажите об этой части своей работы.
- Лет пять-семь тому назад в учебных заведениях какой-то провал был. Наверное, это связано с общей демографической ситуацией. Приходилось брать буквально всех, кто приходил, безо всяких конкурсов. В этом году на духовых отделениях учатся около 50 человек.
Есть в 8-ой музыкальной школе ритм-бэнд, он поставляет кадры. Есть села, где очень развита духовая культура, и дети оттуда постоянно поступают в наши учебные заведения.
У нас есть проект «Большой оркестр – малой родине», он получил грант губернатора края в сфере культуры. Мы выбрали для концертов четыре райцентра, где есть оркестры: Советское, Завьялово, Тюменцево, Усть-Калманку. Помимо концертов мы проводим творческие встречи и мастер-классы. Такой очень нужный просветительский проект.
– Какие музыкальные инструменты предпочитают студенты?
- Очень много труб, саксофонов, флейт. Но мало кларнетов. Валторн и того меньше. С ними прямо беда, страшный дефицит. На самом деле такая проблема всегда была. Сейчас эти музыканты и в симфоническом, и у нас работают одновременно.
Не скажу, что все студенты сейчас гениальны, но есть крепкий костяк ребят. Думаю, что скоро нас ждет хорошее пополнение.
- Есть ощущение, что духовые всегда были менее популярны, чем струны или клавиши.
- Все верно. Ну, смотрите – приходят дети, им же надо что-то, чтобы сразу, сейчас же. На клавиши надавил – вот тебе звук, тронул рукой струны - брынь! Мгновенный эффект. А тут им даешь инструмент, а они не могут ничего «произнести». Физиология у всех разная, кто-то сразу извлечет звук из трубы, а иногда полгода человек просто тренирует артикуляционный аппарат. В любом случае, времени на освоение духовых нужно гораздо больше.
- Многие ребята говорят, что им медведь на ухо наступил, поэтому и в музыканты не идут. Что главнее – исходные данные или все же трудолюбие?
- Конечно, слух важен. Но его можно развить, если сильно хочется. Совсем тяжелый случай в моей педагогической деятельности только раз был. Все поддается тренировке. У меня сейчас есть один студент. Ни слуха, ни чувства ритма у него не было, когда пришел. Но работал очень усердно. Сейчас он на четвертом курсе, и его можно запросто в оркестр ставить. Человек добился этого только тяжелым трудом, без каких-то данных.
Бывает и наоборот. Все у человека есть, но он разгильдяй. Надо понимать, что природой данный талант – это только 5% успеха, на самом деле.
- Многие сетуют на то, что у нас нет консерватории, и поэтому уровень музыкантов (как и вокалистов) невысок. Что скажете?
- У нас есть Алтайский государственный университет с кафедрой искусств, там есть направление «Инструментальное исполнительство». У нас там по целевому набору тромбонист учится и одновременно у нас работает. В начале 2000-х очень большой пласт музыкантов Барнаула закончил именно это отделение, включая меня. Это не только духовики. И я не скажу, что эти люди играют хуже, чем консерваторские.
Если человек хочет получить высшее образование, то он может это сделать и в Барнауле. Есть для этого и хорошая база, и люди, у которых можно и нужно учиться.
В парке и на плацу
- Раньше духовой оркестр можно было часто видеть и слышать на улице. Но прошлым летом вы почти не выступали на открытых площадках. С чем это связано?
- Немного изменился подход администрации к нашей деятельности. Мы - муниципальный оркестр, и, соответственно, у нас есть определенное муниципальное задание, которое мы обязаны выполнить.
Еще 10 лет назад мы выезжали в пригород и часто выступали в городе с концертами. Сейчас это задание немного пересмотрено, и наша основная деятельность стала филармонической. Ведь главный показатель нашей работы – это количество зрителей, а значит, количество билетов.
Хотя, конечно, я за то, чтобы этот баланс пересмотреть. Я все же считаю, что у оркестра должна быть и такая, уличная жизнь. Это необязательно классика, могут быть современные обработки. Надеемся, что в следующем году обязательно поиграем в парках.
- А для пущей красоты у вас есть ансамбль барабанщиц.
- «Ритмы времени» создали в 2011 году педагоги Геннадий и Елена Молявко. Изначально набрали участниц танцевальных студий и школы моделей Индустриального района. Еще в середине 2010-х стали популярны фестивали духовых оркестров, где музыканты не только играют, но и дефилируют, делают какие-то движения. Сами мы танцуем, прямо скажем, не очень, поэтому идея отдельного ансамбля и возникла.
У нас есть порядка 15 произведений, которые мы играем вместе. С девочками работает хореограф и ударник Евгений Карев. То есть они не просто так бьют в барабаны, а специально учатся ритму.
В плане плац-концертов мы еще сотрудничаем со взводом почетного караула Барнаульского юридического института. Это, конечно, очень высокий уровень, прямо как в Москве. Когда мы все объединяемся, у нас такая бригада – под 100 человек. Ух!
- Когда духовой оркестр грянет джаз?
- После Нового года обязательно сделаем джазовую программу, наверное, в феврале-марте. Совсем авангарда не обещаем, но классику и джаз-рок сыграем. Есть у нас некоторые наметки.
Хотелось бы, чтобы это было в форме мини-фестиваля, может быть, кого-то еще позовем. У нас в оркестре много музыкантов, которые любят и могут играть джаз, а весь коллектив позволяет назваться биг-бэндом.
- Какую духовую музыку мне послушать этим вечером?
- Японский коллектив Kosei Wind Orchestra, они играют очень интересные переложения. И, конечно, «Рапсодию в стиле блюз» Джорджа Гершвина. Она написана для симфонического оркестра, но солируют там духовые.
Специальный вопрос
- Когда музыканту духового оркестра пора на пенсию?
- У нас есть льготный стаж – 25 лет. Но практика показывает, что работают до самого конца. Пока могут. Есть профессиональные риски, например, эмфизема. Это необратимое расширение легких, они буквально раздуваются, появляется одышка и постоянный кашель. Конечно, в 60-70 лет ты не сможешь играть так же, как 20-30 летний. Это огромная физическая нагрузка.
Мы играем буквально собой, всем своим организмом.
Факт
В качестве солистов с духовым оркестром сотрудничают Иван Остапенко и Надежда Гончарук, а также артисты Музыкального театра Виктория Гальцева, Юлия Башкатова, Михаил Лямин и артист Барнаульского городского хора Антон Концеба. Каждый год барнаульцы могут услышать совместную программу оркестра с мужским вокальным ансамблем Алтайской филармонии.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
