На самом интересном месте
"Три мушкетёра" - это гимн дружбе, отваге, преданости, благородству. Есть в книге нечто неуловимое, что заставляет вас перечитывать её по несколько раз и забывать обо всём на свете, когда она попадает вам в руки. Будто существует в ней некая магическая сила. Это произведение заставляет вас влюбляться не только в его героев и в сюжет, а также в место действия, во время действия; в историю Франции, в саму Францию, в Париж с его грязными, узкими улочками и шумными трактирами, в далёкий и мрачный XVII век, в котором существовали столь благородные дворяне.
Хотя сам Александр Дюма вряд ли думал о чём-то подобном, когда сочинял свою книгу. Для него это был всего лишь источник заработка, ещё один "народный роман". Он печатался в газете Le Siecle с продолжением на протяжении пяти месяцев, с марта по июль 1844 года. Редакция вносила лишь несущественную правку (так, первоначальное имя д'Артаньяна "Натаниэль" было забраковано как трудновыговариваемое). Единственным условием для Дюма было лишь то, что он должен был заканчивать каждую главу "на самом интересном месте" - это служило стимулом для читателя покупать журнал снова и снова.
"Дюма чрезвычайно гордился быстротой свой работы, - отмечает французский литературовед д'Альмера, - да и имел на это право. И вместе с тем у него не было обычного прилежания, регулярности в работе, свойственной тем чиновникам от литературы, которые каждый день выполняют свою положенную задачу. Бывало так, что он целыми днями не прикасался к перу, а затем, подгоняемый необходимостью, стремясь возместить потерянное время, писал по 12-15 часов подряд. В одном жилете, летом и зимой, утром и вечером, потный, задыхающийся, дымящий, как вулкан во время извержения, он творил с наслаждением; прочитывал вслух диалоги, чтобы сделать их более естественными. Его произведения доставляли удовольствие ему самому. Вероятно, поэтому они доставляли удовольствие и другим".
Шабашник Дюма, его "негры" и призраки
Дюма был человеком практичным. Поскольку ему платили в газете построчно, он изобрёл Гримо - слугу Атоса, который изъяснялся исключительно односложно. Таким образом, строчка, на которой стояло одно слово "да" или "нет", оплачивалась точно так же, как и полная строка текста. К моменту написания "Двадцать лет спустя" издатели решили всё же платить Дюма пословно, и Гримо сразу стал чуть более разговорчивым.
Достоверно известно, что некоторые произведения, напечатанные за подписью Александра Дюма, создавались романистом совместно с другими литераторами Франции - талантливых "литературных негров". Тем не менее, именно он считается единственным автором "Трёх мушкетёров" - романа, который за 165 лет не устарел ни на страницу.
Всё началось с Французской национальной библиотеки, куда знаменитый писатель приходил в поисках вдохновения. Перелистывая старые тома, он наткнулся на "Воспоминания господина д'Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетёров" (об этой находке он сам написал в предисловии к первому изданию будущей книги). Однако это были не мемуары, а беллетристика: автор текста, Гасьен де Куртиль де Сандра, вольно пересказал жизнь одного реально существовавшего мушкетёра. Дюма понравилось, как звучит имя "д'Артаньян", и он стал разыскивать сведения о нём. Оказалось, что граф Шарль д'Артаньян был гасконцем и мушкетером, погибшим во время битвы. В число его знакомых входили также Арман д'Атоз, Исаак де Порто и Анри д'Арамитц. Атоз славился своей храбростью и погиб от раны, когда ему ещё не было и тридцати; Арамитц, кроме того, что был мушкетёром, служил в аббатстве и в конце концов отошёл от дел, женился, родил четверых детей. Что касается Порто, то он якобы умер в возрасте 95 лет, прожив долгую и, судя по всему, счастливую жизнь. Сохранились сведения о том, что прототип Портоса оставил после себя семерых детей. Правда, по другим данным, женат он не был и умер в одиночестве.
Всемирно любимые французы
Но Дюма этих имён было вполне достаточно, а остальное он додумал "от себя": и вступление д'Артаньяна в ряды мушкетёров в возрасте 18 лет, и участие друзей во взятии Ла Рошели (во время этого исторического события реальные мушкетёры были ещё детьми). Он придумал графа Рошфора, Констанцию Бонасье, миледи... Хотя у миледи тоже был свой прототип. Графиня Люси Карлайл оказалась в своё время в эпицентре большого дворцового скандала, когда прямо на балу срезала алмазные подвески у бросившего её любовника, герцога Бэкингема. Дюма вычитал эту историю в "Мемуарах" Ларошфуко. Кроме того, историю с похищением служанки королевы Анны (в книге - Констанции) он тоже прочитал в другом историческом манускрипте: в те времена подобные "наказания" провинившихся придворных были делом обыкновенным.
Но гений Дюма состоял в том, что он сумел переплести в своём романе персонажей полностью вымышленных, отчасти вымышленных и реально существовавших. Король Людовик, Анна Австрийская, де Тревиль, герцог Бэкингем и, разумеется, кардинал Ришелье, бывший далеко не таким злодеем, каким его пытались выставить режиссёры будущих экранизаций, - все эти персоны интересовали читателя в той же степени, в какой сейчас нас интересуют персонажи светской хроники.
Конечно, не стоит принимать "Трёх мушкетёров" за исторический документ или психологический роман, но скажите, какими бы выглядели наше детство и наша юность, если бы не существовало этой единственной в своём роде книге, которой никто не сумел подражать и которую ни один писатель не смог превзойти?
Соавтор Дюма
Дюма активно сотрудничал с преподавателем истории Огюстом Маке (1813-1886). Последний занимался исследованиями, находил интересные исторические сюжеты, набрасывал вчерне фабулу, а Дюма превращал их в романы. Первым блестящим плодом их сотрудничества стали как раз "Три мушкетёра". Маке помогал Дюма при создании "Графа Монте-Кристо", "Чёрного тюльпана", "Ожерелья королевы", "Королевы Марго".
Отношения между ними были очень тёплыми. Письма Дюма периода работы над романом изобилуют эпитетами примерно такого рода: "Дорогой Маке, без Вас моя история никак не движется". Но в 1850 году произршёл разрыв, о причинах которого достоверно ничего неизвестно. Позже Маке подал в суд и потребовал признания 18 романов, написанных им в соавторстве с Дюма, как его собственных произведений, но суд признал, что его работа была не более чем подготовительной.
